Пожиратель призраков

Помешательство? Нервное потрясение? Дорого я бы дал за то, чтобы так оно и было! Но нет – когда во время моих странствий наступившая темнота застигает меня вдали от людских обиталищ и откуда-то из бездны пространства до меня начинают доноситься знакомые демонические отзвуки леденящих душу воплей, чудовищного рычания и омерзительного хруста костей, я покрываюсь холодным потом и в который уже раз помимо своей воли прокручиваю в сознании события той жуткой ночи.

В то время я еще не чувствовал себя в лесах достаточно уверенно и свободно, хотя уже и тогда их первозданная девственность очаровывала меня ничуть не меньше, чем сейчас. До той памятной ночи, о которой пойдет речь, я избегал странствовать по незнакомым местам в одиночку, но в тот раз обстоятельства сложились таким образом, что мне пришлось рассчитывать только на себя самого. Дело было в штате Мэн, в самый разгар лета; я находился в Мейфере и должен был во что бы то ни стало добраться до соседнего Глендейла к двенадцати часам следующего дня – задача вполне выполнимая, но осложнявшаяся тем обстоятельством, что никто из местных жителей не желал составить мне компанию в качестве проводника. Можно было, конечно, отправиться в обход, через Потовиссет, но в этом случае я бы уж точно не поспел на место вовремя, а прямой путь лежал через густую непролазную чащобу.Я с ног сбился, пытаясь отыскать человека, который взялся бы провести меня этим нелегким маршрутом – но тщетно: всюду я слышал только «нет».Честно говоря, мне показалось странным, что у всех, к кому бы я ни обращался, тут же находился благовидный предлог для отказа. Как правило, это были некие «неотложные дела» – довольно неубедительная отговорка в устах изнывающих от безделья жителей этого Богом забытого поселения. Отказываясь стать проводником, они, тем не менее, с редким единодушием уверяли меня, что для такого крепкого молодца, как я, этот пеший переход – сущие пустяки. Держи курс строго на север, и все будет в порядке, повторяли они; если выйдешь завтра на рассвете, то к вечеру окажешься в Глендейле, так что в лесу тебе ночевать не придется. До сих пор удивляюсь тому, что не заподозрил в их речах никакого подвоха. Предложенный план казался мне вполне разумным, и, оставив в покое тяжелых на подъем поселенцев, я отправился в Глендейл в своей собственной компании. Скорее всего, даже если бы в моей душе и зародились какие-нибудь подозрения, это все равно не остановило бы меня, ибо молодости свойственно упрямство. Добавьте к тому еще и то пренебрежение, с каким я всегда относился к разного рода суеверным россказням – и вам все станет ясно. Итак, на следующее утро я пустился в путь с первыми лучами солнца, прихватив с собой нехитрую провизию, самозарядный пистолет и наполненный хрустящими банкнотами пояс, плотно облегавший мою талию. Зная расстояние от Мейфера до Глендейла (эти сведения сообщили мне местные жители) и скорость своего шага, я без труда вычислил время прибытия на место назначения – я должен был оказаться там чуть затемно. Впрочем, я не исключал возможности того, что ночь застигнет меня в пути, но и это не внушало мне особых опасений, поскольку к тому времени я располагал богатым опытом ночевок под открытым небом. Кроме того, в Глендейле, как я говорил, меня ожидали только к полудню следующих суток. Все мои расчеты спутала погода. Поднявшись выше, солнце сталонестерпимо жарким, и его палящие лучи пробивались даже сквозь невероятно густую листву деревьев. Каждый новый шаг давался мне с трудом. Одежда насквозь промокла от пота, и я то и дело спотыкался и падал. В конце концов, несмотря на всю мою решимость прибыть в Глендейл до наступления темноты, я понял, что планам моим не суждено осуществиться. Чем дальше я углублялся в лесные дебри, тем более непроходимыми они становились; тропа, по которой я держал свой путь, настолько заросла подлеском, что во многих местах была почти не видна, и я снова подумал о том, что как ни крути, а придется мне заночевать в этом лесу.

Путешествие мое длилось уже не один час, и я успел основательно проголодаться. Отыскав под кронами деревьев надежное укрытие от палящих солнечных лучей, я развязал узелок и приступил к своей скромной трапезе, которая состояла из нескольких безвкусных сэндвичей, куска черствого пирога и бутылки легкого вина – не Бог весть какая провизия, но и ее хватило, чтобы значительно улучшить мое состояние.

Покончив с едой, я хотел закурить трубку, но затем передумал, – в такую жару это было ни к чему. Вместо этого я решил ненадолго прилечь, чтобы собраться с силами для заключительного броска, и с наслаждением растянулся во весь рост в спасительной тени. Я и не подозревал, чем обернется для меня бутылка слабого вина, которую я столь опрометчиво опустошил – в такой зной даже небольшого количества спиртного оказалось достаточно, чтобы затуманить мозг. Вот почему, вместо того, чтобы вздремнуть десяток-другой минут, я уснул сном праведника на несколько часов.

Когда я наконец открыл глаза, надо мною начинали сгущаться сумерки.