Домовой наш. Три истории

Домовой. Три истории

Раньше домовому даже песню посвятили:

«Домовой, домовой, домовой,

Проводил бы лучше девушку домой!»

Вот думаю, может, бабушка с собой привезла домового, а забрать его забыла)))

Нам хорошо.

А ее рассказ я запомнила на всю жизнь.

— Я молодая была, у меня двое приемных детей, жена мужа, за которой я ухаживала, убиралась, практически, жила, сказала: «Нигамар, лучше Гакии детям мачехи не найти!«У

Умерла. Женился. Бабушка любила другого, молодого да тоже влюбленного в него. Но кто ее, Золушку, спрашивать будет?

Это только в сказках до свадьбы всё гладко да сладко.

А дети маленькие. Старший был послушный, старался помогать, дошкольник, а вот рыжий был годовалый, вредный очень, он и к матери-то не шел, а тут не мама. Тяжело приходилось. Дом нужно содержать в блеске, муж именитый, готовить с утра, детей покормить, спать днем уложить, помыть каждый вечер, дел невпроворот.

Когда переехали в деревню окончательно, из столицы, жить стало еще тяжелей. Добавился скот, птица, двор, садовый участок, огород да картофельное поле небольшое.

И всё одна. А он — пишет, на работу ходит, словом, баловень судьбы еще какой оказался. Но помогать, помогал, а то ведь что люди скажут!

Так, корова у нее зимой решила отелиться. Они ждали со дня на день. Присела после ужина, уложила всех, задремала и заснула так в одежде на стуле.

Вдруг кто-то как толкнет ее, пока она не поняла, что уже не спит и слышит:

— Вставай, Гакия, корова отелилась!

Бабушка стремглав выбежала, забрала теленка домой и уложила на теплые старые фуфайки, которыми она застелила соломой пол, за печкой, где в таких случаях муж приделывал калитку, чтобы теленок не гулял по дому. А потом там теплились ягнята.

Ни разу в деревне я не чувствовала, хотя, когда вспоминала, хотела.

— Он стесняется, — улыбается бабушка. — Они не ко всем выходят. Хозяев только любят, а плохих — пугают.

История другая

Папа умер. К нам зачастила его сестра. Вечера коротали за сериалами, или играли в «Эрудит», а то и в «Лото», на деньги. Запрещено все было, но все равно все во дворах играли в карты, домино, «Лото» — это уже домашнее развлечение. Как-то к ней пошли, а она у соседей играет в «Лото». Так шумят, на весь этаж.

— Ааа, «дед сколько ему лет?»

— 99!

— «Квартира»!

Помню 22 — это «уточки», 11 — «барабанные палочки», 99 или 66 определяли по точке возле 99. Значит, ста уже нет, выходит, 99.

Пришла тетя. В кухне включен газ, зимы у нас там были холоднющие, иней пол окна закрывал. Между окнами высоко рулетом укладывали старые рукава, одеяла, выживали так.

Как только тетя сядет у батареи, так мои детский самодельные часы (раньше продавали конструкторы, с папой когда-то радио даже собрали, а эти часы с гирьками было собрать не сложно, их очень любил папа) останавливались.

Потом мы заводили, тянули туда и обратно цепочку, и они опять начинали тикать.

История последняя, сама я короткая.

Ученых оказалось много, мы после похорон не открывали ни зеркала, ТВ боже упаси смотреть, словом, фильмы ходили смотреть к соседке тете Лене, а зеркало было окно.

Перед переездом мы стали собираться. Как будто кто-то нам помогал, но не мешал. Будто радовался.

Потом я и мама заметили, что по ногам кто-то ласкается, как кошка, будто и шерсть есть.

Тогда мы должны были сказать:

— Домовой, айда домой! С нами поехали.

Но мы-то грамотные, бывшие космомольцы, атеисты, забыли. Это ведь люди придумывают, и мы знаем этому пояснение, но это был всё равн так мило.

Верить иногда нужно, для настроения и… А кто сказал, что их нет!

1925 — 1993