Раздолбанная «Газель» мчалась по извилистому шоссе. Скорость, для видавшей виды «старухи» была запредельной. Стрелка спидометра редко опускалась ниже восьмидесяти. Попутного транспорта было немного, но «Газель» ехала преимущественно по встречке. Водитель не обращал внимания ни на возмущенные сигналы фарами встречного транспорта, ни на негодующее бибиканье попутных машин.
Добавить в моё избранное
8 мин, 30 сек 123
В салоне было тихо. Некоторые пассажиры, до побеления костяшек, сжимали ручки кресел, некоторые беззвучно бормотали себе под нос то ли проклятия, то ли молитвы, некоторые смиренно, с закрытыми глазами, ждали своей участи.
Лишь один пассажир, сидевший рядом с молодым водителем, умиротворенно улыбался. Конечно, его улыбка была неуместна, но был не в силах сдержаться. Он улыбался своим мыслям, предвкушению долгожданной любви. С каждым километром, улыбка становилась шире, а взгляд холоднее. Он мог бы добраться до райцентра на своем мэрсе, но в финальном совокуплении никак нельзя было светиться. Достаточно того, что туповатый водитель маршрутки выполнял его просьбу с таким рвением. Да и бородач во втором ряду явно из «этих»: взгляд с прищуром и дорогая куртка. Нельзя так рисковать, когда все против тебя. Но яркое солнце и теплая погода заставляли его спешить.
— Все! Больше не могу! — водитель, игнорируя преимущество заляпанного джипа, круто взял вправо и резко затормозил.
Водитель джипа тоже притормозил, чтобы крикнуть:
— Олень винторогий! Выброси, нахрен, права, ходи пешком!
Водитель «Газели» выпрыгнул из машины и побежал в ближайшие кусты. Пассажиры облегченно вздохнули. Несколько мужчин вышли наружу, кто покурить, кто по нужде.
Он тоже вышел. Надо было переговорить с водителем. И присмотреться к попутчикам. Конечно, агенты могли быть и среди женщин, оставшихся в салоне, но мужики куда опаснее. Бородач был крайне подозрительным. От него можно было ожидать чего угодно.
Наконец, из кустов выбежал водитель. Застегиваясь на ходу, бежал обратно к «Газели».
— Ты чего творишь? — зарычал на него бородач — Жить надоело?
— А что я? — водитель покосился на него — Вы, что не спешите, что ли?
— Спешим, не спешим. Жизнь дороже — бородач, щелчком отправив окурок в полет — Ты давай поаккуратнее.
— Ага — пробурчал водитель, подбегая к своей двери.
Он схватил лихача за рукав.
— Ты знаешь его? — он взглядом указал на бородача.
— Ну — засомневался водитель — Так, видел. Ездит туда-сюда.
— Ты смотри, не переусердствуй. Засветишь меня, денег не получишь — его глаза стали холодны. Даже во взгляде гадюки перед роковым броском больше тепла.
— Чего? — удивился водитель — Засветить? Что за бред? Ты мне бабки обещал, если за два часа до райцентра довезу! Учти, захочешь кинуть, никто назад не повезет.
С минуту мужчины смотрели друг другу в глаза. Первым сдался водитель, отпустив глаза, рывком выдернул рукав:
— Пусти.
Да. Зря он положился на этого оленя. Сдаст. Но с ним он решит позже. Сейчас надо спешить. Весна ждать не станет.
«Везет!» подумал он, заприметив ее сынишку во дворе. Закутанный как полярник, мальчик возился в тающих сугробах у трехэтажного каменного дома. Осмотревшись в сотый раз, и не обнаружив слежки, он негромко присвистнул.
— Эй, малыш, иди сюда — позвал он ребенка.
Тот послушно подошел.
— Здасте, дядя — обрадовался мальчишка маминому знакомому.
— Как дела, хлопец? — спросил он.
— Хорошо. А я в садик не пошел, потому что…
— Послушай, малыш. Сходи, скажи мамке, что я ее жду за домом, у сараев — не дослушав мальчика, приказал он — Давай быстрее. А я тебе торт куплю, вот такой большой.
— Я не люблю торт. Я люблю шоколадки с орехами и с карамелью.
— Хорошо, хорошо — согласился он — Шоколад. Много, много.
Для убедительности он улыбнулся. Но блестящий лед в глазах веял могильным холодом. Мальчик, инстинктивно вздрогнул от непонятного страха.
— Давай, чего застыл? Или я передумаю…
Мальчик послушно побрел к дому.
Он быстро обошел дом. Перед тем как открыть дверь сарая, еще раз осмотрелся. На улице никого не было. Небо немного нахмурилось, спрятав солнце за тучи, но капель продолжала весело танцевать свой весенний танец. «Еще несколько недель, и земля оттает — думал он, наблюдая за улицей через щель в дверях — Семена пробудятся. Во влажной земле, в питательной матке, они быстро прорастут и дадут всходы. На этот раз агенты их не найдут. Семена превратятся. Нас станет много» Его мысли прервала появившиеся из-за угла женщина.
— Галина! Галина! Галя! — шепотом звал он ее.
— Что за цирк? — громко воскликнула женщина, увидев его острое лицо в приоткрывшейся двери сарая.
— Тсс. Не кричи. Нас не должны видеть. За мной следят — шептал он.
— Чего? — громко спросила Галя — Кто следит? Зачем?
— Тише! Иди сюда!
Недовольно фыркнув, женщина оглянулась. Не увидев ничего подозрительного, пошла к сараю.
Закрыв двери поплотнее, он обнял женщину за плечи.
— Послушай, у нас мало времени. Скоро весна. Агенты обложи со всех сторон. Я должен успеть.
— Успеть?
Лишь один пассажир, сидевший рядом с молодым водителем, умиротворенно улыбался. Конечно, его улыбка была неуместна, но был не в силах сдержаться. Он улыбался своим мыслям, предвкушению долгожданной любви. С каждым километром, улыбка становилась шире, а взгляд холоднее. Он мог бы добраться до райцентра на своем мэрсе, но в финальном совокуплении никак нельзя было светиться. Достаточно того, что туповатый водитель маршрутки выполнял его просьбу с таким рвением. Да и бородач во втором ряду явно из «этих»: взгляд с прищуром и дорогая куртка. Нельзя так рисковать, когда все против тебя. Но яркое солнце и теплая погода заставляли его спешить.
— Все! Больше не могу! — водитель, игнорируя преимущество заляпанного джипа, круто взял вправо и резко затормозил.
Водитель джипа тоже притормозил, чтобы крикнуть:
— Олень винторогий! Выброси, нахрен, права, ходи пешком!
Водитель «Газели» выпрыгнул из машины и побежал в ближайшие кусты. Пассажиры облегченно вздохнули. Несколько мужчин вышли наружу, кто покурить, кто по нужде.
Он тоже вышел. Надо было переговорить с водителем. И присмотреться к попутчикам. Конечно, агенты могли быть и среди женщин, оставшихся в салоне, но мужики куда опаснее. Бородач был крайне подозрительным. От него можно было ожидать чего угодно.
Наконец, из кустов выбежал водитель. Застегиваясь на ходу, бежал обратно к «Газели».
— Ты чего творишь? — зарычал на него бородач — Жить надоело?
— А что я? — водитель покосился на него — Вы, что не спешите, что ли?
— Спешим, не спешим. Жизнь дороже — бородач, щелчком отправив окурок в полет — Ты давай поаккуратнее.
— Ага — пробурчал водитель, подбегая к своей двери.
Он схватил лихача за рукав.
— Ты знаешь его? — он взглядом указал на бородача.
— Ну — засомневался водитель — Так, видел. Ездит туда-сюда.
— Ты смотри, не переусердствуй. Засветишь меня, денег не получишь — его глаза стали холодны. Даже во взгляде гадюки перед роковым броском больше тепла.
— Чего? — удивился водитель — Засветить? Что за бред? Ты мне бабки обещал, если за два часа до райцентра довезу! Учти, захочешь кинуть, никто назад не повезет.
С минуту мужчины смотрели друг другу в глаза. Первым сдался водитель, отпустив глаза, рывком выдернул рукав:
— Пусти.
Да. Зря он положился на этого оленя. Сдаст. Но с ним он решит позже. Сейчас надо спешить. Весна ждать не станет.
«Везет!» подумал он, заприметив ее сынишку во дворе. Закутанный как полярник, мальчик возился в тающих сугробах у трехэтажного каменного дома. Осмотревшись в сотый раз, и не обнаружив слежки, он негромко присвистнул.
— Эй, малыш, иди сюда — позвал он ребенка.
Тот послушно подошел.
— Здасте, дядя — обрадовался мальчишка маминому знакомому.
— Как дела, хлопец? — спросил он.
— Хорошо. А я в садик не пошел, потому что…
— Послушай, малыш. Сходи, скажи мамке, что я ее жду за домом, у сараев — не дослушав мальчика, приказал он — Давай быстрее. А я тебе торт куплю, вот такой большой.
— Я не люблю торт. Я люблю шоколадки с орехами и с карамелью.
— Хорошо, хорошо — согласился он — Шоколад. Много, много.
Для убедительности он улыбнулся. Но блестящий лед в глазах веял могильным холодом. Мальчик, инстинктивно вздрогнул от непонятного страха.
— Давай, чего застыл? Или я передумаю…
Мальчик послушно побрел к дому.
Он быстро обошел дом. Перед тем как открыть дверь сарая, еще раз осмотрелся. На улице никого не было. Небо немного нахмурилось, спрятав солнце за тучи, но капель продолжала весело танцевать свой весенний танец. «Еще несколько недель, и земля оттает — думал он, наблюдая за улицей через щель в дверях — Семена пробудятся. Во влажной земле, в питательной матке, они быстро прорастут и дадут всходы. На этот раз агенты их не найдут. Семена превратятся. Нас станет много» Его мысли прервала появившиеся из-за угла женщина.
— Галина! Галина! Галя! — шепотом звал он ее.
— Что за цирк? — громко воскликнула женщина, увидев его острое лицо в приоткрывшейся двери сарая.
— Тсс. Не кричи. Нас не должны видеть. За мной следят — шептал он.
— Чего? — громко спросила Галя — Кто следит? Зачем?
— Тише! Иди сюда!
Недовольно фыркнув, женщина оглянулась. Не увидев ничего подозрительного, пошла к сараю.
Закрыв двери поплотнее, он обнял женщину за плечи.
— Послушай, у нас мало времени. Скоро весна. Агенты обложи со всех сторон. Я должен успеть.
— Успеть?
