Ангел

Очередная порция удивления вымела мусор многомесячной депрессии из головы Сфинкс.

— Невинной?!

Прокричала она. Да так громко, что чуть было, не сорвалась с карниза. Но пару раз взмахнув руками все-таки удержалась. Увидев это ангел улыбнулся, совсем чуть-чуть, едва заметно.

— Ты что? Правда думаешь что Шеф отправляет на вечные муки за то, что ты сожрала клубничный торт за завтраком, залив его сметаной и вареным сгущенным молоком?

«Откуда он знает?!» — Сфинкс нахмурилась.

— Ты можешь рубать людей на лево и на право. Веред, назад и даже вверх и вниз! Все зависит не от твоих поступков, а от твоей души! Поэтому единственным РЕАЛЬНО смертным грехом считается самоубийство!

— Почему?

— Муки в аду не такие уж и ужасные. К слову они не сравнятся с теми муками, которые человеческая душа сама для себя выдумывает! Это вопрос божественной эволюции и генетики! Духовный инстинкт самосохранения от греха! Эти муки типа демо-версия адских. Если бы душа человеческая не терзалась при жизни а страдания маячили где-то там после какой-то там смерти… Хм… да вы бы друг дружку с холлищетом сожрали! Так что отойди от края иначе схлопочешь ПУЛЮ В ЛОБ!

Ангел повернулся чуть боком, словно ожидая что Сфинкс начнет отстреливаться и она увидела что порвало парню рубашку. Это были зачатки крыльев, выступающие сантиметров на тридцать-сорок, они были покрыты перьями и в месте разрыва были покрыты, под цвет перьев трепещущим туманом. Снова угадав мысли, еще даже не появившиеся он сказал:

— А ты попробуй поскакать по современному городу с крыльями размахом до трех с половиной метров! Ну, так как? Отойдешь?

— А если прыгну?

— Не знаю, с какой ты там скоростью полетишь вниз, но пуля догонит! Она дура!

— Сам дурак!

Голос раздался откуда-то из района правой руки. Пришла шальная мысль о том, что говорит пистолет. Ангел вздрогнул, отвернулся и зашептал, прижав пистолет к самому рту.

— Тс-с-с! Дура! Попалят же!

— Уже попалили. — Резонно заметила Сфинкс. — У тебя пистолет разговаривает!

— Са-а-ама ты пистолет!

Голос действительно доносился со стороны береты, он был высоким женским и явно взрослым. Ангел раздраженно махнул рукой на Сфинкс и огрызнулся:

— Да причем тут ты! Если начальство попалит…

Он развернулся, пистолет уже не смотрел в лоб Сфинкс. Рука была опущена, а в глазах ангела появилось желание сотрудничать и срезать острые углы.

— Может, подумаешь? А? А то ведь пристрелю… А?

— А как же не убий?

— А с ангелами не считается!

— Хм…

Сфинкс задумалась. Она развернулась и пошла по краю здания, глядя себе под ноги. Ангел перестал парить и приземлился на кусок стены. Он последовал за Сфинкс, с каждым его шагом перед ним выхватывался из неоткуда кусок стены, позади стена исчезала.

— Хм… — Снова проговорила Сфинкс. — Хорошо, я не прыгну. Если ты скажешь, почему твой пистолет разговаривает.

Сфинкс остановилась и взглянула на замершего ангела. Тот вздохнул, взглянул на берету и проговорил:

— Это демон…

Снова раздался высокий женский голос:

— Ангел с демоном! Умора! Кому не рассказывала — никто не верит!

— Ты обещала, что никому не расскажешь!

— И ты поверил демону!? Вот уж точно — непутевый ангел! — Усмешка в голосе чуть потухла, и демон проговорил примирительным тоном: — Да ладно, расслабься. Говорю же, никто не верит!

— Каким же образом демон одолел такого боевого ангела?

Сфинкс усмехнулась, отчего-то этот диалог ей показался безумно забавным.

— И ты туда же… Любите вы люди себе отмазки придумывать! Никого демоны не совращают, не атакуют и не соблазняют. В них не было бы смысла, если бы нужно было хватать человека за шкирку и творить с ним что угодно.

— Но как же?

Ответил ей пистолет:

— Каждый сам выбирает себе демона! Под свои слабости конечно выбирает, но делает это САМ! Так что разговоры типа — я нечего не могла поделать! Это было выше моих сил! Я себя не помнила! Чушь собачья! Человек так и норовит — зараза, придумать отговорку для своей слабости и никчемности!

— Но-но!

Понуро возмутился ангел.

— С ангелами не считается! Не обижайся! К тому же не такой уж я и страшный демон… А значит не такая уж у тебя и слабая твоя слабость.

— А какой ты демон?

Сфинкс склонила голову на бок и прищурила глаза, она уже явно догадывалась, что ей ответит пистолет.

— Я демон привязанности.

Сфинкс улыбнулась, хлопнула в ладоши и даже подпрыгнула от восторга. Обняв себя за плечи, она проговорила усю-сюкающим тоном:

— Ути-мути-пути! Маленький ангелочичек привязался к пистолетику!

Смех разнесся над бетонной коробкой, которая внезапно стала домом, и над серой лентой дороги, которая стало обыкновенным тротуаром.