В жизни всякое бывает… Вот и у меня выдался не очень хороший день, и после ссоры с папой, я решила развеяться, пройдясь по ночным улицам нашего маленького города…
Добавить в моё избранное
3 мин, 56 сек 85
Затягиваясь сигаретой, я шла, погрузившись в воспоминания о событиях сегодняшнего дня, но что-то отвлекло меня от мыслей. Я прислушалась.
Ага, кто-то тут есть, и этот кто-то, явно прячется.
Сзади меня раздался звон разбитого стекла.
Я оглянулась. Никого.
Ненавижу когда сзади кто— то находится. Я свернула в темный переулок, решив отделаться от невидимого спутника.
Полностью крытая тьмой, я пристально всматривалась вперед, пытаясь понять, где мой преследователь. Тень оторвалась от забора напротив и метнулась ко мне. Взвизгнув, я бросилась бежать, но, увы, противник настиг меня за считанные секунды, и прижал к забору, зажав мне рот ладошкой.
До рези в глазах я вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, кто это. Вдали зажглись фары машины, маньяк склонился надо мной, что бы со стороны казалось, что мы целуемся.
— Только дернись, и я твои жалкие 60 килограмм, по асфальту разотру, -шепнул он мне на ухо, прижав к забору.
Громкая музыка и смех, разбили тишину переулка, машина проезжала мимо.
— Придуууркиии, — донеслось из машины, и в нас полетела пивная банка. Машина уехала, забрав с собой мою надежду на спасение…
При свете фар, я смогла разглядеть лицо противника. Мужик, примерно метр восемьдесят, сросшиеся брови, рыхлую кожу лица покрывала густая щетина, на вид лет 40-45. Все время, что я рассматривала его, он пытался достать, что-то из кармана. Наконец, характерный щелчок, и холодная сталь ножа уткнулась мне в лицо.
— Добегалась сучка?— спросил он меня, обдав перегаром.
Я промолчала, трясясь от страха, и стараясь не делать резких движений, ведь всем известно, что ненормальных, лучше не злить.
Мысли путались от ужаса, и я старалась хоть как то успокоиться, и что то придумать, но в голову ничего не шло.
— Отвечай!— заорал он, и, тряхнув меня как куклу, ударил об забор спиной, со всей силы. Затрещала одежда, обнажая спину, и я почувствовала, как в мою кожу впиваются гвозди из штакетника.
— Пошшшшееел ты!— прошипела я, обливаясь холодным потом, с трудом разомкнув губы под его ладонью.
Я не могла поверить, что умру. Эта мысль сводила меня с ума, и хотелось…ЖИТЬ, ПРОСТО ЖИТЬ!
— Дерзкая, нашлась, да? — почему то пришел в восторг он, и, чиркнув холодной сталью, рассек мне бровь.
Острая боль пронзила мое сознание насквозь, и я застонала, чувствуя, как немеет половина моего лица, и кровь со слезами заливает глаза.
Я изредка пыталась вырваться, что бы этот алкаш, не расслаблялся. Рано или поздно, у него сведет мышцы судорогой от напряжения, и он ослабит хватку. И тогда, быть может, я сбегу…
— Любишь играть, а?— спросил он у меня, и языком слизнул кровь с моего лица,— ну же сладкая, ответь мне, любишь?
Я попыталась увернуться, сморщившись от омерзения, чем его только взбесила.
Грязно выругавшись, и ударив меня кулаком в лицо, он попытался расстегнуть молнию на моих брюках. Заело. Он опустился на колени, пытаясь одной рукой, разобраться с молнией.
Нужно действовать. Сейчас, или никогда…
Резко оттолкнув его, я выпустила из легких весь воздух, оглашая яростным криком всю округу, и размахнувшись, треснула ему руками, сцепленными в замок, прям по глазу.
Взвыв от боли обидчик, повалился на спину, не ожидая от хрупкой девушки такого отпора. Не теряя времени, я с криком подпрыгнула в воздух, и, обрушившись на него всем весом, услышала, как захрустели его ребра.
Отлично.
Я склонилась над ним, оттирая свою кровь, из пульсирующей раны на брови, что бы она не мешала моей кровавой мести.
— А знаешь, я ооочень люблю играть!— зло улыбнулась я, кромсая его грудь, его же ножом,— да и вешу я 65 кг, впрочем, ты уже почувствовал. Верно?!
Маньяк засмеялся, выпуская со рта кровавые пузыри.
— А ты занятная сука, но не ты первая пытаешься бороться. Я убью тебя так же, как и всех, как и твоих подруг!
— Каждая пыталась убежать, но каждую воспитал офицер спецназа, — процедила я, и отправилась к бордюру.
Где то возле него в свете фар, не так давно проехавшей машины, я видела цветочную кладку из кирпичей. Взяв четыре штуки (больше поднять не смогла), я вернулась назад.
— Скучал? Вот тебе игрушки! Подружкам моим привет передавай, — сквозь слезы прошипела я.
Кирпичи с глухим стуком опустились на жирную морду верзилы. Он взвыл. Я тяжело вздохнула, ну совсем ни как в фильмах ужасов.
Там — то все чуть ли не от пинка умирали, а этот еще трепыхается.
Я взвилась в воздух и опустилась на кирпичи на его роже, стараясь втоптать их в его череп.
Поняв, что он больше не представляет ни для кого угрозы, я оставив в покое его бездыханное тело, огляделась по сторонам.
Во всех домах светились окна, закрывались шторы. Все видели, что произошло, но никто не вышел помочь!
Ага, кто-то тут есть, и этот кто-то, явно прячется.
Сзади меня раздался звон разбитого стекла.
Я оглянулась. Никого.
Ненавижу когда сзади кто— то находится. Я свернула в темный переулок, решив отделаться от невидимого спутника.
Полностью крытая тьмой, я пристально всматривалась вперед, пытаясь понять, где мой преследователь. Тень оторвалась от забора напротив и метнулась ко мне. Взвизгнув, я бросилась бежать, но, увы, противник настиг меня за считанные секунды, и прижал к забору, зажав мне рот ладошкой.
До рези в глазах я вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, кто это. Вдали зажглись фары машины, маньяк склонился надо мной, что бы со стороны казалось, что мы целуемся.
— Только дернись, и я твои жалкие 60 килограмм, по асфальту разотру, -шепнул он мне на ухо, прижав к забору.
Громкая музыка и смех, разбили тишину переулка, машина проезжала мимо.
— Придуууркиии, — донеслось из машины, и в нас полетела пивная банка. Машина уехала, забрав с собой мою надежду на спасение…
При свете фар, я смогла разглядеть лицо противника. Мужик, примерно метр восемьдесят, сросшиеся брови, рыхлую кожу лица покрывала густая щетина, на вид лет 40-45. Все время, что я рассматривала его, он пытался достать, что-то из кармана. Наконец, характерный щелчок, и холодная сталь ножа уткнулась мне в лицо.
— Добегалась сучка?— спросил он меня, обдав перегаром.
Я промолчала, трясясь от страха, и стараясь не делать резких движений, ведь всем известно, что ненормальных, лучше не злить.
Мысли путались от ужаса, и я старалась хоть как то успокоиться, и что то придумать, но в голову ничего не шло.
— Отвечай!— заорал он, и, тряхнув меня как куклу, ударил об забор спиной, со всей силы. Затрещала одежда, обнажая спину, и я почувствовала, как в мою кожу впиваются гвозди из штакетника.
— Пошшшшееел ты!— прошипела я, обливаясь холодным потом, с трудом разомкнув губы под его ладонью.
Я не могла поверить, что умру. Эта мысль сводила меня с ума, и хотелось…ЖИТЬ, ПРОСТО ЖИТЬ!
— Дерзкая, нашлась, да? — почему то пришел в восторг он, и, чиркнув холодной сталью, рассек мне бровь.
Острая боль пронзила мое сознание насквозь, и я застонала, чувствуя, как немеет половина моего лица, и кровь со слезами заливает глаза.
Я изредка пыталась вырваться, что бы этот алкаш, не расслаблялся. Рано или поздно, у него сведет мышцы судорогой от напряжения, и он ослабит хватку. И тогда, быть может, я сбегу…
— Любишь играть, а?— спросил он у меня, и языком слизнул кровь с моего лица,— ну же сладкая, ответь мне, любишь?
Я попыталась увернуться, сморщившись от омерзения, чем его только взбесила.
Грязно выругавшись, и ударив меня кулаком в лицо, он попытался расстегнуть молнию на моих брюках. Заело. Он опустился на колени, пытаясь одной рукой, разобраться с молнией.
Нужно действовать. Сейчас, или никогда…
Резко оттолкнув его, я выпустила из легких весь воздух, оглашая яростным криком всю округу, и размахнувшись, треснула ему руками, сцепленными в замок, прям по глазу.
Взвыв от боли обидчик, повалился на спину, не ожидая от хрупкой девушки такого отпора. Не теряя времени, я с криком подпрыгнула в воздух, и, обрушившись на него всем весом, услышала, как захрустели его ребра.
Отлично.
Я склонилась над ним, оттирая свою кровь, из пульсирующей раны на брови, что бы она не мешала моей кровавой мести.
— А знаешь, я ооочень люблю играть!— зло улыбнулась я, кромсая его грудь, его же ножом,— да и вешу я 65 кг, впрочем, ты уже почувствовал. Верно?!
Маньяк засмеялся, выпуская со рта кровавые пузыри.
— А ты занятная сука, но не ты первая пытаешься бороться. Я убью тебя так же, как и всех, как и твоих подруг!
— Каждая пыталась убежать, но каждую воспитал офицер спецназа, — процедила я, и отправилась к бордюру.
Где то возле него в свете фар, не так давно проехавшей машины, я видела цветочную кладку из кирпичей. Взяв четыре штуки (больше поднять не смогла), я вернулась назад.
— Скучал? Вот тебе игрушки! Подружкам моим привет передавай, — сквозь слезы прошипела я.
Кирпичи с глухим стуком опустились на жирную морду верзилы. Он взвыл. Я тяжело вздохнула, ну совсем ни как в фильмах ужасов.
Там — то все чуть ли не от пинка умирали, а этот еще трепыхается.
Я взвилась в воздух и опустилась на кирпичи на его роже, стараясь втоптать их в его череп.
Поняв, что он больше не представляет ни для кого угрозы, я оставив в покое его бездыханное тело, огляделась по сторонам.
Во всех домах светились окна, закрывались шторы. Все видели, что произошло, но никто не вышел помочь!
