Нискигван, прозванный у индейцев оджибве Взъерошенные Перья, плакал. Он был старым, послушным, тихим оджибвеем. Всю свою жизнь он прожил на берегу озера Нипигон в Онтарио, чтя традиции предков.
Добавить в моё избранное
14 мин, 0 сек 154
Никогда не было такого, чтобы Нискигван бросил кости съеденного бобра собаке. Вместо этого он завязывал кости в чистую ткань, украшал цветными лентами и бросал их в воду.
Не смел он разглядывать на Луне маленького мальчика, несущего два ведра воды.
И не было случая, чтобы он принес в свой дом собраний священный магический песок онаман, чтобы колдовать.
Но почему— то Вождь Небесных Духов рассердился на него. Очень сильно рассердился и назначил ему срок направлять своего сына в Большой поход.
Вот поэтомуто Нискигван, Взъерошенные Перья, собирал хворост для прощального костра, а слезы всё текли по его глубоким морщинам на обветренном лице, всё текли и текли.
Все индейцы, от озера Виннипег до Великих Озер на Западе, знают, когда провожаешь сына в Большой поход — не поленись, собери многомного хворосту для большого костра. Иначе не будет сыну дороги. А Нискигван всем сердцем желал, чтобы его любимый сын Анаквад, прозванный у оджибвеев Облако, дошел в этом походе. Его печаль была очень сильна, потому, что из этого похода никому еще из даже самых смелых и отважных оджибвейских сыновей возвращаться не удавалось.
Вместе с Нискигваном провожали Анаквада его прекрасная жена Габэдабиквэ, прозванная Вечно Сидящая Женщина, сынок ДибишкоГиниу, прозванный Подобно Орлу и брат, Гичи Вабозо — Большой Кролик.
Анаквад тронулся в путь ранорано утром, когда воды Нипигона окрасились в кровавый цвет от первых лучей восходящего солнца. Голова его была украшена богатым перьевым убором, в руках он держал боевой топор. На плече висел самый лучший его лук и украшенный перьями козодоя колчан со стрелами, а на поясе был большой нож в красиво расшитом чехле из оленей шкуры. На ногах у Анаквада были мокасины из самой крепкой оленьей шкуры. Его путь был не куда— нибудь, а за священным пером громовой птицы.
Не такто просто было дойти до этой громовой птицы. Ее гнездо свито из кусочков облаков и покоится оно на крутом боку закатного солнца. И прежде чем дойти до него, надо миновать царство воинственных водяных людей, убить прозрачную двухголовую змею, одолеть собакоголового человека.
Многие индейцы до него ходили за пером громовой птицы, но никто не вернулся. Оттуда не возвращаются! — говорили старики. Но Анакваду его тайный Дух всегда говорил: «Анаквад, ты сможет добыть это священное перо! Ты сможешь!».
Рано или поздно ведь должен родиться индеец, который дойдет до громовой птицы и вернется с её священным пером! И тогда все станут бессмертными! Не надо будет индейцам, рискуя жизнью, охотиться среди острых крутых скал на бизонов и оленей, ловить лосося в студеных водах Озера. Не будут индейцы голодать, не будут болеть, и не будут убиты!
Так думал Анаквад, когда отправился в Большой поход.
Когда он дошел до широкой реки Сакраменто, то бросил через реку бревно и стал переходить по нему. Но тут налетели на него три птицы — перепел, сипуха и маленькая цапля. Они стали кружить над ним, бить его крыльями и страшно кричать, чтобы напугать его и столкнуть в реку. Анаквад знал, если испугается и упадет в реку, то превратится навечно в рыбу.
— Хорошо, что отец сделал мне в носу дырку! — сказал себе Анаквад. — теперь если я даже и упаду, то в рыбу уже не превращусь!
Так он подбадривал себя и поэтому перешел на другую сторону Сакраменто.
Когда Анаквад дошел, наконец, до океана, то бросил через него на другую сторону шест и по нему перебрался на другую сторону. Страшно ему было. Очень страшно!
Анаквад не знал, где за океаном искать громовую птицу. Он сказал себе: «Пойду я вдоль воды на север».
И вот шел он вдоль воды и дошел до северного края земли. Но не нашел там громовую птицу. Тогда Анаквад сказал себе: «Теперь я пойду до южного края земли». Но и там не нашел он громовую птицу. И на западном крае земли, и на восточном крае — нигде он не нашел ее. Всю землю обошел. Нигде ее не видел.
Сел Анаквад на большой камень и задумался. Он знал только, что надо перейти Сакраменто, надо перебраться через океан, а как искать громовую птицу дальше — он не знал.
— Удивительно ещё то, что я не вижу здесь других индейцев! — сказал себе Анаквад.
Долго ещё ходил он по земле, долго искал громовую птицу. При этом начал сильно тосковать по своим родным.
Он тосковал по своему отцу Нискигвану, по своей прекрасной жене Габидабиквэ, по своему любимому сынку Дибишко— Гиниу и брату Гичи Вабозо. Вспоминая брата, он говорил себе:
— Думаю, что Большой Кролик затаил на меня какуюто обиду!
Чтобы лучше думалось, Анаквад забрался в пень. Там он сидел и думал, где же искать громовую птицу? Он пытался заснуть, чтобы духи во сне подсказали ему путь. Но сон не шёл. И Анаквад раскачивался и всё бормотал и бормотал, призывая духов земли, воды, воздуха и огня к себе на помощь.
Если бы в это время мимо проходил индеец, то он бы сказал:
— Полагаю, что в этом пне ктото танцует и поёт!
Не смел он разглядывать на Луне маленького мальчика, несущего два ведра воды.
И не было случая, чтобы он принес в свой дом собраний священный магический песок онаман, чтобы колдовать.
Но почему— то Вождь Небесных Духов рассердился на него. Очень сильно рассердился и назначил ему срок направлять своего сына в Большой поход.
Вот поэтомуто Нискигван, Взъерошенные Перья, собирал хворост для прощального костра, а слезы всё текли по его глубоким морщинам на обветренном лице, всё текли и текли.
Все индейцы, от озера Виннипег до Великих Озер на Западе, знают, когда провожаешь сына в Большой поход — не поленись, собери многомного хворосту для большого костра. Иначе не будет сыну дороги. А Нискигван всем сердцем желал, чтобы его любимый сын Анаквад, прозванный у оджибвеев Облако, дошел в этом походе. Его печаль была очень сильна, потому, что из этого похода никому еще из даже самых смелых и отважных оджибвейских сыновей возвращаться не удавалось.
Вместе с Нискигваном провожали Анаквада его прекрасная жена Габэдабиквэ, прозванная Вечно Сидящая Женщина, сынок ДибишкоГиниу, прозванный Подобно Орлу и брат, Гичи Вабозо — Большой Кролик.
Анаквад тронулся в путь ранорано утром, когда воды Нипигона окрасились в кровавый цвет от первых лучей восходящего солнца. Голова его была украшена богатым перьевым убором, в руках он держал боевой топор. На плече висел самый лучший его лук и украшенный перьями козодоя колчан со стрелами, а на поясе был большой нож в красиво расшитом чехле из оленей шкуры. На ногах у Анаквада были мокасины из самой крепкой оленьей шкуры. Его путь был не куда— нибудь, а за священным пером громовой птицы.
Не такто просто было дойти до этой громовой птицы. Ее гнездо свито из кусочков облаков и покоится оно на крутом боку закатного солнца. И прежде чем дойти до него, надо миновать царство воинственных водяных людей, убить прозрачную двухголовую змею, одолеть собакоголового человека.
Многие индейцы до него ходили за пером громовой птицы, но никто не вернулся. Оттуда не возвращаются! — говорили старики. Но Анакваду его тайный Дух всегда говорил: «Анаквад, ты сможет добыть это священное перо! Ты сможешь!».
Рано или поздно ведь должен родиться индеец, который дойдет до громовой птицы и вернется с её священным пером! И тогда все станут бессмертными! Не надо будет индейцам, рискуя жизнью, охотиться среди острых крутых скал на бизонов и оленей, ловить лосося в студеных водах Озера. Не будут индейцы голодать, не будут болеть, и не будут убиты!
Так думал Анаквад, когда отправился в Большой поход.
Когда он дошел до широкой реки Сакраменто, то бросил через реку бревно и стал переходить по нему. Но тут налетели на него три птицы — перепел, сипуха и маленькая цапля. Они стали кружить над ним, бить его крыльями и страшно кричать, чтобы напугать его и столкнуть в реку. Анаквад знал, если испугается и упадет в реку, то превратится навечно в рыбу.
— Хорошо, что отец сделал мне в носу дырку! — сказал себе Анаквад. — теперь если я даже и упаду, то в рыбу уже не превращусь!
Так он подбадривал себя и поэтому перешел на другую сторону Сакраменто.
Когда Анаквад дошел, наконец, до океана, то бросил через него на другую сторону шест и по нему перебрался на другую сторону. Страшно ему было. Очень страшно!
Анаквад не знал, где за океаном искать громовую птицу. Он сказал себе: «Пойду я вдоль воды на север».
И вот шел он вдоль воды и дошел до северного края земли. Но не нашел там громовую птицу. Тогда Анаквад сказал себе: «Теперь я пойду до южного края земли». Но и там не нашел он громовую птицу. И на западном крае земли, и на восточном крае — нигде он не нашел ее. Всю землю обошел. Нигде ее не видел.
Сел Анаквад на большой камень и задумался. Он знал только, что надо перейти Сакраменто, надо перебраться через океан, а как искать громовую птицу дальше — он не знал.
— Удивительно ещё то, что я не вижу здесь других индейцев! — сказал себе Анаквад.
Долго ещё ходил он по земле, долго искал громовую птицу. При этом начал сильно тосковать по своим родным.
Он тосковал по своему отцу Нискигвану, по своей прекрасной жене Габидабиквэ, по своему любимому сынку Дибишко— Гиниу и брату Гичи Вабозо. Вспоминая брата, он говорил себе:
— Думаю, что Большой Кролик затаил на меня какуюто обиду!
Чтобы лучше думалось, Анаквад забрался в пень. Там он сидел и думал, где же искать громовую птицу? Он пытался заснуть, чтобы духи во сне подсказали ему путь. Но сон не шёл. И Анаквад раскачивался и всё бормотал и бормотал, призывая духов земли, воды, воздуха и огня к себе на помощь.
Если бы в это время мимо проходил индеец, то он бы сказал:
— Полагаю, что в этом пне ктото танцует и поёт!
Страница
1 из 4
1 из 4
