Добавить в моё избранное
8 мин, 54 сек 151
— Допей свое вино и следуй за мной.
Они шли долго. Лес был настолько густым, что свет луны застревал в сплетенных ветвях и земля была окутана непроглядной пеленой. Но Мальена шла быстро, ни на мгновение не отпуская руку воина, казалось, она видит дорогу, словно в полдень.
«Мне жаль, моя прекрасная Мальена, что наши пути пересеклись. В мире много зла, но, видно, самой судьбе было угодно, чтобы ты была очищена мною. Я чувствую в тебе тень Лукавого, но неужели ты не чувствуешь мою силу? Почему ты не пытаешься околдовать меня? Я думал ты могущественна. Ты так смело ведешь меня в свое логово, быть может, чтоб подарить вечную жизнь, быть может, чтоб превратить в раба, я не знаю точно. Но я очищу тебя», — Гильтар послушно шел вслед за женщиной, но в мыслях его не было радости.
Они вышли к громадному дому из серого камня. В окнах мерцали красно-желтые огни, двери были распахнуты, проем был залит ровным сетом.
Мальена побежала вперед, выпустив руку Гильтара, и через мгновение скрылась. Она не обернулась к нему, она не пожелала, чтоб он последовал за ней, она просто убежала. Через некоторое время она появилась вновь, но уже в сопровождении пяти девушек, одетых в белые свободные платья.
— Ведьмак! — хором прошипели девицы, как только заметили Гильтара и резко рванулись обратно, но огненные кандалы сковали им ноги и не позволили двинуться.
— Именем твоим, Господи, я несу очищение душам заблудшим во тьме! Словом твоим я наставляю их, лестью Лукавого очарованных! Светом силы твоей, я рву пелену, их глаза застилающую! — Гильтар выхватил меч и направился к дому.
Его глаза вспыхнули ярким огнем, два огромных, ослепительно белых крыла разорвали накидку, письмена на лезвии меча пролились сонмом мерцающих искр, что кружились и через мгновение исчезали. Доспех будто светился изнутри, сквозь кольца кольчуги прорывались яркие лучи, накидка их не сдерживала; а на ней, в самом центре сиял крест.
Мальена изогнулась, словно змея, зарычала, обнажив длинные клыки, и побежала в дом.
Гильтар без колебаний вонзал святое оружие в тела прекрасных женщин. Как только клинок касался проклятой плоти, она вспыхивала, словно сера, и через мгновение превращалась в пышущие жаром угли. Крики ведьм таяли в ночной прохладе. Они кричали жалобно, словно дети, многие из них обращались в младенцев, но Гильтар был слишком опытен, чтобы поддаться их чарам. Его рука была тверда, как его вера.
Жар углей не щадил дерева, и через некоторое время из многих окон уже вырывались языки ревущего пламени. Логово ведьм было объято огнем очищения.
Некоторые из них выскакивали на улицу, жаждая спастись, но пламя настигало их, и, словно танцующие феи, они извивались, язвимые светом, принимающие смерть.
Мальена отпрянула к стене, и вжалась в нее, будто желая пройти сквозь. Сила Гильтара не позволила этого. Он медленно шагал сквозь бушующее пламя, не сводя с ведьмы своих сияющих глаз.
— Как же была я глупа, поверив тебе! Я чувствовала твою ложь, когда ты назвался Гильтаром, но я подумала, что ты хочешь угодить мне, назвав себя великим слугой Господа. Я видела тех, кто присваивает себе твое имя, но тогда любовь ослепила меня, и я не почувствовала твою истинную силу. Но неужели твое сердце неспособно на жалость? Неужели нет в нем места любви? Оглянись ведьмак, ты творишь зло, услышь свое сердце!
— То зло, что я совершаю — свято, ибо оно совершается во имя блага. Я спасаю души, обреченные на вечные муки, я дарю прощение, очищая тела! Моя любовь сильна, Мальена, но истина не терпит прощения. — Гильтар подошел к ведьме почти вплотную. Огонь бушевал вокруг, но он не вредил воину, он гладил его крылья, танцевал на плечах, казалось, он был его частью.
— Свято? Но знаешь ли ты откуда пришло это зло, и что оно таит за своей маской? Ты не простишь себе этого никогда!
— Быть может ты права, моя Мальена… — Гильтар взял ее за руку. Как только их пальцы соприкоснулись, тонкие струйки огня скользнули по белой коже, они обвивали ее, прыгали по складкам платья. — Но я дарю тебе прощение… Тебе больно, моя любовь, но я разделяю с тобой эту боль. — Две мерцающие капли сорвались с подбородка ведьмака, он опустил голову.
Протяжный крик пронзил ночь, заглушив рев огня. Через мгновение крыша разлетелась на множество горящих досок, и из облака искр вылетел ведьмак. Оставляя за собой тусклый след, он полетел над густой, чащей. Обратно в город, где в соборе скрывалась ведьма.
— Лиесса! — Громко крикнул Гильтар, войдя в небольшую часовню. Его голос покатился по холодным стенам и зазвенел во всех углах.
— Не нарушай священную тишину, ведьмак. — Низкий, голос, почти шепот, донесся с первого ряда скамеек, что перед алтарем.
— Отец Ликард?
— Быть может да, быть может, и нет. Увидишь ли ты мой истинный лик, великий Гильтар? — Тот, кто некогда был отцом Ликардом медленно встал и вышел в проход.
Они шли долго. Лес был настолько густым, что свет луны застревал в сплетенных ветвях и земля была окутана непроглядной пеленой. Но Мальена шла быстро, ни на мгновение не отпуская руку воина, казалось, она видит дорогу, словно в полдень.
«Мне жаль, моя прекрасная Мальена, что наши пути пересеклись. В мире много зла, но, видно, самой судьбе было угодно, чтобы ты была очищена мною. Я чувствую в тебе тень Лукавого, но неужели ты не чувствуешь мою силу? Почему ты не пытаешься околдовать меня? Я думал ты могущественна. Ты так смело ведешь меня в свое логово, быть может, чтоб подарить вечную жизнь, быть может, чтоб превратить в раба, я не знаю точно. Но я очищу тебя», — Гильтар послушно шел вслед за женщиной, но в мыслях его не было радости.
Они вышли к громадному дому из серого камня. В окнах мерцали красно-желтые огни, двери были распахнуты, проем был залит ровным сетом.
Мальена побежала вперед, выпустив руку Гильтара, и через мгновение скрылась. Она не обернулась к нему, она не пожелала, чтоб он последовал за ней, она просто убежала. Через некоторое время она появилась вновь, но уже в сопровождении пяти девушек, одетых в белые свободные платья.
— Ведьмак! — хором прошипели девицы, как только заметили Гильтара и резко рванулись обратно, но огненные кандалы сковали им ноги и не позволили двинуться.
— Именем твоим, Господи, я несу очищение душам заблудшим во тьме! Словом твоим я наставляю их, лестью Лукавого очарованных! Светом силы твоей, я рву пелену, их глаза застилающую! — Гильтар выхватил меч и направился к дому.
Его глаза вспыхнули ярким огнем, два огромных, ослепительно белых крыла разорвали накидку, письмена на лезвии меча пролились сонмом мерцающих искр, что кружились и через мгновение исчезали. Доспех будто светился изнутри, сквозь кольца кольчуги прорывались яркие лучи, накидка их не сдерживала; а на ней, в самом центре сиял крест.
Мальена изогнулась, словно змея, зарычала, обнажив длинные клыки, и побежала в дом.
Гильтар без колебаний вонзал святое оружие в тела прекрасных женщин. Как только клинок касался проклятой плоти, она вспыхивала, словно сера, и через мгновение превращалась в пышущие жаром угли. Крики ведьм таяли в ночной прохладе. Они кричали жалобно, словно дети, многие из них обращались в младенцев, но Гильтар был слишком опытен, чтобы поддаться их чарам. Его рука была тверда, как его вера.
Жар углей не щадил дерева, и через некоторое время из многих окон уже вырывались языки ревущего пламени. Логово ведьм было объято огнем очищения.
Некоторые из них выскакивали на улицу, жаждая спастись, но пламя настигало их, и, словно танцующие феи, они извивались, язвимые светом, принимающие смерть.
Мальена отпрянула к стене, и вжалась в нее, будто желая пройти сквозь. Сила Гильтара не позволила этого. Он медленно шагал сквозь бушующее пламя, не сводя с ведьмы своих сияющих глаз.
— Как же была я глупа, поверив тебе! Я чувствовала твою ложь, когда ты назвался Гильтаром, но я подумала, что ты хочешь угодить мне, назвав себя великим слугой Господа. Я видела тех, кто присваивает себе твое имя, но тогда любовь ослепила меня, и я не почувствовала твою истинную силу. Но неужели твое сердце неспособно на жалость? Неужели нет в нем места любви? Оглянись ведьмак, ты творишь зло, услышь свое сердце!
— То зло, что я совершаю — свято, ибо оно совершается во имя блага. Я спасаю души, обреченные на вечные муки, я дарю прощение, очищая тела! Моя любовь сильна, Мальена, но истина не терпит прощения. — Гильтар подошел к ведьме почти вплотную. Огонь бушевал вокруг, но он не вредил воину, он гладил его крылья, танцевал на плечах, казалось, он был его частью.
— Свято? Но знаешь ли ты откуда пришло это зло, и что оно таит за своей маской? Ты не простишь себе этого никогда!
— Быть может ты права, моя Мальена… — Гильтар взял ее за руку. Как только их пальцы соприкоснулись, тонкие струйки огня скользнули по белой коже, они обвивали ее, прыгали по складкам платья. — Но я дарю тебе прощение… Тебе больно, моя любовь, но я разделяю с тобой эту боль. — Две мерцающие капли сорвались с подбородка ведьмака, он опустил голову.
Протяжный крик пронзил ночь, заглушив рев огня. Через мгновение крыша разлетелась на множество горящих досок, и из облака искр вылетел ведьмак. Оставляя за собой тусклый след, он полетел над густой, чащей. Обратно в город, где в соборе скрывалась ведьма.
— Лиесса! — Громко крикнул Гильтар, войдя в небольшую часовню. Его голос покатился по холодным стенам и зазвенел во всех углах.
— Не нарушай священную тишину, ведьмак. — Низкий, голос, почти шепот, донесся с первого ряда скамеек, что перед алтарем.
— Отец Ликард?
— Быть может да, быть может, и нет. Увидишь ли ты мой истинный лик, великий Гильтар? — Тот, кто некогда был отцом Ликардом медленно встал и вышел в проход.
Страница
2 из 3
2 из 3
