Добавить в моё избранное
17 мин, 15 сек 191
«Побываю потом, сейчас некогда — мать больная лежит, яблоки дожидается».
Оставил царевну, едет домой. Подъезжает, увидела мать с богатырем его из окошка. Богатырь дал ей толстую и тонкую проволоку, говорит: «Обвей его толстой проволокой, а порвет — тонкой обмотай».
Запихала богатыря мать в суму и повесила, а сама легла, хворой притворилась. «Ну, как, маменька?» — «Ох, сынок, совсем умирать собралась, думала — не приедешь ты к смерти!»
Он дал ей яблоки, она будто ест их и грудь трет, и оздоровела. Ласкаться к сыну стала, заигрывает с ним: «Давай я тебе руки проволокой свяжу — разорвешь ли?» — «Ну, что вы, маменька, шалите, я и так приустал!»
Упросила все ж таки, стянула толстой проволокой: «Ну, потянись!»
Потянулся Алеша, проволока лопнула. «Давай я тебе другой опутаю». — «Ах, маменька, я приустал с дороги, не до шалостей мне!» Ну, все-таки упросила, опутала тонкой проволокой: «Потянись!»
Потянулся он, проволока в тело врезалась, осердился, потянулся изо всей силы — проволока до кости врезалась. Выпустила мать богатыря, хотел богатырь ему голову снести, Алеша Попович и говорит: «Что хочешь делай надо мной, только не убивай до смерти! Я же тебя живым оставил!»
Взял богатырь вилку со стола, выколол Алеше Поповичу глаза и выкинул их за окошко, конь подхватил глаза и ускакал.
Вытолкнули Алешу из дому, идет он лесом, спотыкается, о деревья лбом стукается. Вышел Алеша на дорогу и сел на опушке. Слышит — телега тарахтит, почта едет. «Здравствуй, дяденька!» — «Здравствуйте!» — «Ты что тут сидишь?» — «Вот шел лесом, напали бродяги, порезали проволокой и глаза выкололи». Развязали проволоку и говорят: «Поедем с нами, тут в деревне есть старичок, у него есть мальчик, ты с мальчиком будешь ходить по деревням, деньги собирать».
Сел Алеша, повезли, отъехали немного, и кони встали. «Что это с конями? Никогда не бывало; везли четырех человек столько верст, не потели!»
Приехали в деревню, завезли Алешу Поповича к бедному старичку, тот его принял, и стал он с мальчиком ходить по деревням да по городам; подавали им, тем и кормились.
В одно прекрасное время пошли на вокзал; когда шли обратно, только мост прошли, есть захотелось. Сели у дороги и стали есть. Только вот грохоток какой-то слышат, земля под ними вздрагивает. Мальчик и говорит: «Дяденька, какой-то конь бежит!» Подбежал конь и говорит: «Здравствуй, Алеша Попович, что ты тут делаешь?» — «Да вот, пособирали сколько и едим». — «Почто ты все вниз смотришь?» — «Глаз нет — не вижу»:— «Ну-ка, посмотри на меня!»
Алеша Попович оглянулся, конь как храпнет Алеше в лицо — и глаза на место стали. Обрадовался Алеша Попович, отпустил мальчика домой, а сам поехал к мамаше повидаться.
Видит мать, что Алеша Попович едет, испугалась и богатыря в суме на стену повесила. Приходит Алеша Попович в ту комнату, где богатырь, снял суму, хлопнул об стену — и дух вон. «Ну, маменька, вас я не трону, живите, как хотите».
Сел на коня и поехал в тот город, куда увез царевну.
Едет он, навстречу идет старый старичок: «Здравствуй, дедушка!» Поздоровались. Коня под ним как не было, только седло да уздечка остались. Заплакал Алеша Попович, а старичок говорит ему: «Не плачь, Алеша Попович!»
Снял он с плеча сумочку, достал два пузырька и говорит: «Вот тут, в болоте, у мужиков завяз жеребенок, так ты у них купи этого жеребенка. Выводи жеребейка на двенадцать зорь; на шесть зорь спрысни вот из этого пузырька, да на шесть зорь — из другого».
Пошел Алеша Попович, видит — мужики коней пасут.
«Продайте мне вашего жеребенка, что в грязи увяз!» — «Да хоть так возьми, на что он нам!»
Алеша Попович все-таки дал им десять рублей и стал жеребенка вытаскивать; вытащил жеребенка, положил себе на плечи и пошел. Шел, шел и подходит к городу; видит, избенка на краю города стоит. «Дай, — думает, — зайду, отдохну немного». А в избенке старик со старухой. «Здравствуйте! Нельзя ли у вас отдохнуть немного?» — «Да хоть вовсе оставайся у нас жить!»
Поел Алеша Попович у стариков и говорит: «Гоняй, дедушка, моего жеребенка на зори, я тебе заплачу».
Согласился старик и стал гонять Алешиного жеребенка на зори да брызжет из пузырька на него.
Три зори прогонял старик жеребенка хорошо. После четвертой говорит: «Конь-то у тебя с каждым днем лучше становится; то еле ноги передвигал, а теперь я за ним еле успеваю».
После пятой зори старик жаловаться стал: «Не успеваю я за твоим конем, только взлягнет ногами, и был таков!» А после шестой зори и совсем отказался водить жеребенка на зорю. Сам стал Алеша водить жеребенка и сам-то еле поспевает за ним: взлягнет конь ногами — да и нет его. Последний раз Алеша уже на аркане его повел. И сделался конь — лучше некуда. Выдрал Алеша Попович два волоска из хвоста своего жеребенка и сделал себе скрипку, да так это хорошо стал на ней играть!
Оставил царевну, едет домой. Подъезжает, увидела мать с богатырем его из окошка. Богатырь дал ей толстую и тонкую проволоку, говорит: «Обвей его толстой проволокой, а порвет — тонкой обмотай».
Запихала богатыря мать в суму и повесила, а сама легла, хворой притворилась. «Ну, как, маменька?» — «Ох, сынок, совсем умирать собралась, думала — не приедешь ты к смерти!»
Он дал ей яблоки, она будто ест их и грудь трет, и оздоровела. Ласкаться к сыну стала, заигрывает с ним: «Давай я тебе руки проволокой свяжу — разорвешь ли?» — «Ну, что вы, маменька, шалите, я и так приустал!»
Упросила все ж таки, стянула толстой проволокой: «Ну, потянись!»
Потянулся Алеша, проволока лопнула. «Давай я тебе другой опутаю». — «Ах, маменька, я приустал с дороги, не до шалостей мне!» Ну, все-таки упросила, опутала тонкой проволокой: «Потянись!»
Потянулся он, проволока в тело врезалась, осердился, потянулся изо всей силы — проволока до кости врезалась. Выпустила мать богатыря, хотел богатырь ему голову снести, Алеша Попович и говорит: «Что хочешь делай надо мной, только не убивай до смерти! Я же тебя живым оставил!»
Взял богатырь вилку со стола, выколол Алеше Поповичу глаза и выкинул их за окошко, конь подхватил глаза и ускакал.
Вытолкнули Алешу из дому, идет он лесом, спотыкается, о деревья лбом стукается. Вышел Алеша на дорогу и сел на опушке. Слышит — телега тарахтит, почта едет. «Здравствуй, дяденька!» — «Здравствуйте!» — «Ты что тут сидишь?» — «Вот шел лесом, напали бродяги, порезали проволокой и глаза выкололи». Развязали проволоку и говорят: «Поедем с нами, тут в деревне есть старичок, у него есть мальчик, ты с мальчиком будешь ходить по деревням, деньги собирать».
Сел Алеша, повезли, отъехали немного, и кони встали. «Что это с конями? Никогда не бывало; везли четырех человек столько верст, не потели!»
Приехали в деревню, завезли Алешу Поповича к бедному старичку, тот его принял, и стал он с мальчиком ходить по деревням да по городам; подавали им, тем и кормились.
В одно прекрасное время пошли на вокзал; когда шли обратно, только мост прошли, есть захотелось. Сели у дороги и стали есть. Только вот грохоток какой-то слышат, земля под ними вздрагивает. Мальчик и говорит: «Дяденька, какой-то конь бежит!» Подбежал конь и говорит: «Здравствуй, Алеша Попович, что ты тут делаешь?» — «Да вот, пособирали сколько и едим». — «Почто ты все вниз смотришь?» — «Глаз нет — не вижу»:— «Ну-ка, посмотри на меня!»
Алеша Попович оглянулся, конь как храпнет Алеше в лицо — и глаза на место стали. Обрадовался Алеша Попович, отпустил мальчика домой, а сам поехал к мамаше повидаться.
Видит мать, что Алеша Попович едет, испугалась и богатыря в суме на стену повесила. Приходит Алеша Попович в ту комнату, где богатырь, снял суму, хлопнул об стену — и дух вон. «Ну, маменька, вас я не трону, живите, как хотите».
Сел на коня и поехал в тот город, куда увез царевну.
Едет он, навстречу идет старый старичок: «Здравствуй, дедушка!» Поздоровались. Коня под ним как не было, только седло да уздечка остались. Заплакал Алеша Попович, а старичок говорит ему: «Не плачь, Алеша Попович!»
Снял он с плеча сумочку, достал два пузырька и говорит: «Вот тут, в болоте, у мужиков завяз жеребенок, так ты у них купи этого жеребенка. Выводи жеребейка на двенадцать зорь; на шесть зорь спрысни вот из этого пузырька, да на шесть зорь — из другого».
Пошел Алеша Попович, видит — мужики коней пасут.
«Продайте мне вашего жеребенка, что в грязи увяз!» — «Да хоть так возьми, на что он нам!»
Алеша Попович все-таки дал им десять рублей и стал жеребенка вытаскивать; вытащил жеребенка, положил себе на плечи и пошел. Шел, шел и подходит к городу; видит, избенка на краю города стоит. «Дай, — думает, — зайду, отдохну немного». А в избенке старик со старухой. «Здравствуйте! Нельзя ли у вас отдохнуть немного?» — «Да хоть вовсе оставайся у нас жить!»
Поел Алеша Попович у стариков и говорит: «Гоняй, дедушка, моего жеребенка на зори, я тебе заплачу».
Согласился старик и стал гонять Алешиного жеребенка на зори да брызжет из пузырька на него.
Три зори прогонял старик жеребенка хорошо. После четвертой говорит: «Конь-то у тебя с каждым днем лучше становится; то еле ноги передвигал, а теперь я за ним еле успеваю».
После пятой зори старик жаловаться стал: «Не успеваю я за твоим конем, только взлягнет ногами, и был таков!» А после шестой зори и совсем отказался водить жеребенка на зорю. Сам стал Алеша водить жеребенка и сам-то еле поспевает за ним: взлягнет конь ногами — да и нет его. Последний раз Алеша уже на аркане его повел. И сделался конь — лучше некуда. Выдрал Алеша Попович два волоска из хвоста своего жеребенка и сделал себе скрипку, да так это хорошо стал на ней играть!
Страница
3 из 6
3 из 6
