В некотором царстве, в некотором государстве, в одном было королевстве, жил-был царь, и у царя была дочь одна разъединая. Были у нее няньки и мамки. Раз она выпросилась в сад погулять с няньками и мамками; поднялся вихорь и унес Скипетру-царевну…
Добавить в моё избранное
6 мин, 53 сек 107
Няньки и мамки закидались, забросались: «Как мы царю скажем?» Сказали царю; тот в упадок пришел: «Как мне быть? Как ее вернуть?» Кликнул клич — не отыщет ли кто? Приехали короли из иной земли — никто не может. Собрал царь простонародье — не может ли кто отыскать? Тот говорит: «Не могу». Другой: «Не могу. Мы не знаем, где отыскать».
Позади людей стоит мастеровой человек, Иван Туртыгин, и говорит: «Если мне царь половину царства отдаст, а ее в жены — я отыщу!» Народ услыхал, взяли его, привели к царю» «Вот, ваше царское величество, он обещается, только бы вы исполнили». Тот говорит: «Царское слово свое не изменю». Иван Туртыгин и говорит: «Все, что мне нужно, чтобы все было готово: был бы мне большой корабль, матросы да в услужение мне старого служащего».
У царя все готово. Поплыл Иван Туртыгин. Подъезжает к царству, где этот самый Змей Горыныч живет; оставил корабль, а сам пошел пеший. Подходит к царству — пастухи скотину пасут. «Что, пастухи, чье это царство?» «Змея Горыныча» — «А что он у вас — женат или холост?» — «Нет, он недавно женился: у белого царя дочь унес». — «А что, мне прийти можно?» — «Можно: у нас ни часовых, ни вестовых».
Всходит Иван Туртыгин в палаты, берет Скипетру-царевну за руку и уводит с собой. Увел на корабль, велел корабельщикам, чтобы на палубу как можно больше пороху насыпать и фитиля зажигать. Поплыли они. Вдруг Змей Горыныч узнал и — в погонь. Они зажгли порох, он крылья спалил и отлетел. «Ну, хорошо же! Теперь ты, говорит, — Иван Туртыгин, поплывешь: заезжай к моей сестрице, Лютой Змеице, снеси ей от меня поклон». «Хорошо» .
Доплывает до этого места, где сестра его, оставляет корабль, а сам идет к девице — Лютой Змеице. «Здравствуй, — говорит, — девица, Лютая Змеица! Тебе Змей Горыныч кланяться велел». Она говорит: «Благодарю. Садись! Гость будешь. Давай со мной в шашки играть». — «Изволь те». Сели они. Играли, играли, и видит Иван Туртыгин, что она его обыгрывает; бросил шашки и говорит: «Это что за шашки? У меня вот на корабле — ну, так шашки! Я за ними схожу». Она не отпущает его: «Ты, — говорит, — обманешь!» — «Вот вам, если так, а я старого генерала оставлю, когда не верите; а сам сейчас приду».
Всходит на корабль и велит на две четверти пороху на палубу насыпать. Девица, Лютая Змеица, видит, что его нет, собрала своих подданных и — в погонь за ним. Собралась их туча и полетела. Она вслед кричит: «Топите корабль!» Иван Туртыгин увидал и велел зажечь порох. Те налетели, как дикие камни, — стал корабль качаться. Как порох взорвало, так их и разметало в море. Оставшие полетели к девице, Лютой Змеице, назад. Она во второй раз еще больше силы собрала, чтобы этот корабль утопить. Иван Туртыгин еще больше велел пороху насыпать. Раскидал их опять половинную часть, коли не больше. Они улетели и говорят девице, Лютой Змеице: «Достать его нельзя!» Она вышла и говорит: «Ну, обманул ты Змея Горыныча, обманул меня, девицу, Лютую Змеицу; поедешь мимо — заезжай к дедушке Кривому Богатырю, скажи поклон». — «Хорошо, заеду».
Доезжает до места, оставил корабль, а сам ушел к Кривому Богатырю. Кривой Богатырь сидит обедает: жареный бык перед ним да чан воды. «Здравствуй, дедушка Кривой Богатырь!» — «Ах, Иван Туртыгин! Куда тебя это как бог занес?» — «К тебе побывать приехал. Девица тебе, Лютая Змеица, кланяется. Была, — говорит, — у нашего батюшки обжорлива корова: по стогу сена съедала, по чану воды выпивала». — «Ты еще, Иван Туртыгин, молодехонек надо мной, стариком, смеяться». — «Прости, дедушка Кривой Богатырь, я пошутил», — «Ну, ничего; садись со мной обедать». Сел, поел, делать нечего, и видит — плохо дело: выйти негде ему от него. «А, чай, — говорит, — дедушка, тебе как хочется, чтобы обоими глазами глядеть?» — «Когда бы не хотелось — все бы лучше обоими-то видел». — «Я тебя вылечу: обоими будешь глядеть. Нет ли у вас олова?» — «Когда же нет?» Растопил Иван Туртыгин олово. «Нужно тебя теперь к столбу привязать!» Привязал к столбу, середь двора. «Поворотись-ка!» Кривой Богатырь как поворотился, куда все пошло! «Ну, нет, тебя надо старыми моржовыми ремнями привязать. Нет ли?» Тот сыскал. Привязал Иван его, велел поворотиться. Старик поворотился — ремни держат. Иван взял олово, растопил и вылил ему в последний глаз. «А, Иван Туртыгин, обманул ты меня, да нет -не обманешь! Двери держи! Калитки держи и заборы держи!»
Нет Ивану Туртыгину ходу: ходил, ходил, выйти некуда. У старика овцы были. Вот он взял, к ним зашел да себя барану под брюхо и подвязал. Кривой Богатырь ходит, ищет Ивана Туртыгина, нигде не найдет. Кривой и вскричал: «Барашек, поди сюда!» Барашек один подойдет, он его погладит, а Иван-то своего барана в бок уколет, тот богатыря-то рогами хлысть: «Шалишь, барашек!» А баран-то вдругорядь. Осердился Кривой Богатырь, взял его за рога и выкинул через забор на улицу. Иван Туртыгин ушибся; отвязался, полежал малость, встал и говорит: «Ну, дедушка Кривой Богатырь, прощай!
Позади людей стоит мастеровой человек, Иван Туртыгин, и говорит: «Если мне царь половину царства отдаст, а ее в жены — я отыщу!» Народ услыхал, взяли его, привели к царю» «Вот, ваше царское величество, он обещается, только бы вы исполнили». Тот говорит: «Царское слово свое не изменю». Иван Туртыгин и говорит: «Все, что мне нужно, чтобы все было готово: был бы мне большой корабль, матросы да в услужение мне старого служащего».
У царя все готово. Поплыл Иван Туртыгин. Подъезжает к царству, где этот самый Змей Горыныч живет; оставил корабль, а сам пошел пеший. Подходит к царству — пастухи скотину пасут. «Что, пастухи, чье это царство?» «Змея Горыныча» — «А что он у вас — женат или холост?» — «Нет, он недавно женился: у белого царя дочь унес». — «А что, мне прийти можно?» — «Можно: у нас ни часовых, ни вестовых».
Всходит Иван Туртыгин в палаты, берет Скипетру-царевну за руку и уводит с собой. Увел на корабль, велел корабельщикам, чтобы на палубу как можно больше пороху насыпать и фитиля зажигать. Поплыли они. Вдруг Змей Горыныч узнал и — в погонь. Они зажгли порох, он крылья спалил и отлетел. «Ну, хорошо же! Теперь ты, говорит, — Иван Туртыгин, поплывешь: заезжай к моей сестрице, Лютой Змеице, снеси ей от меня поклон». «Хорошо» .
Доплывает до этого места, где сестра его, оставляет корабль, а сам идет к девице — Лютой Змеице. «Здравствуй, — говорит, — девица, Лютая Змеица! Тебе Змей Горыныч кланяться велел». Она говорит: «Благодарю. Садись! Гость будешь. Давай со мной в шашки играть». — «Изволь те». Сели они. Играли, играли, и видит Иван Туртыгин, что она его обыгрывает; бросил шашки и говорит: «Это что за шашки? У меня вот на корабле — ну, так шашки! Я за ними схожу». Она не отпущает его: «Ты, — говорит, — обманешь!» — «Вот вам, если так, а я старого генерала оставлю, когда не верите; а сам сейчас приду».
Всходит на корабль и велит на две четверти пороху на палубу насыпать. Девица, Лютая Змеица, видит, что его нет, собрала своих подданных и — в погонь за ним. Собралась их туча и полетела. Она вслед кричит: «Топите корабль!» Иван Туртыгин увидал и велел зажечь порох. Те налетели, как дикие камни, — стал корабль качаться. Как порох взорвало, так их и разметало в море. Оставшие полетели к девице, Лютой Змеице, назад. Она во второй раз еще больше силы собрала, чтобы этот корабль утопить. Иван Туртыгин еще больше велел пороху насыпать. Раскидал их опять половинную часть, коли не больше. Они улетели и говорят девице, Лютой Змеице: «Достать его нельзя!» Она вышла и говорит: «Ну, обманул ты Змея Горыныча, обманул меня, девицу, Лютую Змеицу; поедешь мимо — заезжай к дедушке Кривому Богатырю, скажи поклон». — «Хорошо, заеду».
Доезжает до места, оставил корабль, а сам ушел к Кривому Богатырю. Кривой Богатырь сидит обедает: жареный бык перед ним да чан воды. «Здравствуй, дедушка Кривой Богатырь!» — «Ах, Иван Туртыгин! Куда тебя это как бог занес?» — «К тебе побывать приехал. Девица тебе, Лютая Змеица, кланяется. Была, — говорит, — у нашего батюшки обжорлива корова: по стогу сена съедала, по чану воды выпивала». — «Ты еще, Иван Туртыгин, молодехонек надо мной, стариком, смеяться». — «Прости, дедушка Кривой Богатырь, я пошутил», — «Ну, ничего; садись со мной обедать». Сел, поел, делать нечего, и видит — плохо дело: выйти негде ему от него. «А, чай, — говорит, — дедушка, тебе как хочется, чтобы обоими глазами глядеть?» — «Когда бы не хотелось — все бы лучше обоими-то видел». — «Я тебя вылечу: обоими будешь глядеть. Нет ли у вас олова?» — «Когда же нет?» Растопил Иван Туртыгин олово. «Нужно тебя теперь к столбу привязать!» Привязал к столбу, середь двора. «Поворотись-ка!» Кривой Богатырь как поворотился, куда все пошло! «Ну, нет, тебя надо старыми моржовыми ремнями привязать. Нет ли?» Тот сыскал. Привязал Иван его, велел поворотиться. Старик поворотился — ремни держат. Иван взял олово, растопил и вылил ему в последний глаз. «А, Иван Туртыгин, обманул ты меня, да нет -не обманешь! Двери держи! Калитки держи и заборы держи!»
Нет Ивану Туртыгину ходу: ходил, ходил, выйти некуда. У старика овцы были. Вот он взял, к ним зашел да себя барану под брюхо и подвязал. Кривой Богатырь ходит, ищет Ивана Туртыгина, нигде не найдет. Кривой и вскричал: «Барашек, поди сюда!» Барашек один подойдет, он его погладит, а Иван-то своего барана в бок уколет, тот богатыря-то рогами хлысть: «Шалишь, барашек!» А баран-то вдругорядь. Осердился Кривой Богатырь, взял его за рога и выкинул через забор на улицу. Иван Туртыгин ушибся; отвязался, полежал малость, встал и говорит: «Ну, дедушка Кривой Богатырь, прощай!
Страница
1 из 2
1 из 2
