Плохой пенс

Парень, сотворивший чудо — неужели магией? А быть может, это просто Джеймс Поттер, совсем другой? Мало ли на белом свете Джеймсов Поттеров?

Ответов на эти вопросы у Ника не было. Зависит ли что-нибудь от него? И что делать с Лили и Гарри?

С одной стороны Ник понимал, что никаких обязательств перед ними у него нет. Он и так уже сделал больше чем достаточно. С другой — он просто боялся за психику этой девочки, а если быть до конца откровенным, то больше за Гарри. Мать, которая была, конечно, хорошей матерью, готовой ради своего ребенка пойти на крайности, отдать собственную жизнь, была также слишком молодой и неуверенной в себе матерью. Ник ее в этом не винил — он насмотрелся на молоденьких девчонок, для которых материнство было больше желанием связать себя с любимым человеком — в хорошем смысле этой связи, конечно, — но которые еще не доросли до осознания того, насколько это ответственно — быть матерью. Они и боятся не того, и игнорируют важное… сами еще дети.

Ник встал и вышел из комнаты. Ему хотелось принять душ, но он не знал, есть ли в этом доме подходящая ванная комната. Может, волшебники моются так же, как вчера Дамблдор подчистил за дуче дерьмо.

Он потыкался в пару дверей. В одной оказалась какая-то каморка — оттуда выскочила вчерашняя кошка и обшипела Ника от души. Вторая оказалась как раз нужным помещением, и следующие полчаса Ник потратил на то, чтобы привести себя в относительный порядок.

Зеркало там тоже нашлось — очень необычное, в деревянной раме, потемневшей от сырости и плесени.

Ник жадно вгляделся в матовую поверхность с едва заметным золотистым мерцанием. До этого момента он даже не думал о том, чтобы увидеть своё новое обличье, было не до того. Но как только напряжение отхлынуло, он вспомнил, что у него теперь другое тело и другое лицо.

Любопытство взяло вверх.

В зеркале отразился совсем молодой парень. Самое удивительное, что Джеймс Поттер был чем-то похож на самого Ника в молодости: те же очки, только немного другой формы, глаза тоже карие, только у Джеймса они оказались гораздо больше, такие же черные волосы, правда, лохматые, будто сто лет нечесаные. Даже в чертах лица проглядывало едва уловимое сходство.

«Наверное, это неспроста», — подумал Ник.

Единственное, что секретный агент Хоупвелл никогда не позволял себе — зарастать будто леший, в какие бы условия ни попадал. Подбородок и щеки Джеймса Поттера покрывала как минимум трёхдневная щетина.

— Ну, чего уставился? — раздался гнусавый голос из зеркала. — Да, ты похож на мартышку. Забыл, где у тебя бритва?

Ник подскочил.

— Кто здесь?

— Совсем одичал! — лениво протянул тот же голос. — И не только внешне. С волосами, понимаю, бороться бессмысленно, но борода тебе зачем? Ты такой хорошенький без неё!

Ник с трудом сообразил, что с ним разговаривает зеркало.

«Так… спокойно… Человек-собака — это хуже, а тут просто зеркало болтает. Наверное, у них это в порядке вещей — держать в домах такие штучки».

— Где бритва-то? — решил он подыграть стекляшке.

— Шкафчик справа, третья полка, красавчик.

«Права была миссис Поттер, когда после проделки этого оборотня Сириуса сказала, что я видел не всё. Факт. Боюсь думать, что ещё увижу».

К счастью, зеркало заткнулось, а смеситель и унитаз даром речи не обладали. Ник быстро принял душ, побрился, косясь на разговорчивый предмет. Но, видимо, зеркало или обиделось, или у него кончился запас магии на сегодня.

Нику хотелось переодеться, желательно во что-то нормальное, не в подобие того, что было на нем: не то пижама, не то халат, не то цирковые тряпки, как у Дамблдора. Нику было и досадно, и смешно одновременно, и он погрозил зеркалу кулаком и прошел в ту комнату, где Дамблдор вчера сотворил детский манежик.

Лили не было, Сириуса тоже, но на диване сидел парень лет двадцати, вид которого Ник определил как «сильно поношенный». Касалось это не только его одежды. Казалось, что поношенное у него все, от лица до кончиков пальцев, и был он какой-то уставший — не от физического труда, а словно от жизни.

— Здравствуйте, сэр, — вежливо сказал поношенный парень и встал.

— Добрый день. — Нику он не очень понравился. Было в нем что-то настораживающее — такие виноватые глаза встречаются у не слишком хорошо обработанных новичков, неофитов-террористов. Которые сами еще не решили, надо им это или нет.

— Я Ремус Люпин, — представился парень. — Лили… сказала, что вы не Джеймс, но все-таки вы очень похожи.

— Вы наблюдательны, мистер Люпин, — ответил голодный Ник. — А где сама Лили и Гарри? Где мистер Дамблдор?

Люпин виновато посмотрел на Ника.

— Профессор Дамблдор скоро появится. Он попросил меня кое-что вам передать. — И замолчал. — Все так нелепо получилось. Особенно с Хранителем. Мне до сих пор неудобно смотреть в глаза профессору.