Фандом: Ходячие мертвецы. Кэрол всегда умела вслушиваться в шаги. Раньше, до всей этой чертовщины с зомби, только по поступи Эда она могла определить, в каком он настроении. Хотя настроение у мужа всегда было одинаковым, разницу составляло лишь его состояние — трезвый или пьяный.
Добавить в моё избранное
3 мин, 43 сек 47
Тогда она подмечала это почти неосознанно; сейчас же умение чутко слушать помогало ей определить, кто приближается: живой или мертвый. Так же по звукам шагов она научилась различать некоторых из группы: перестукивания костылей Хершела, едва слышные касания пяток Карла, невесомые шорохи Бет, семенящая походка Глена, твердая поступь Рика, шаги, в такт дыханию, Дэрила.
Ходьба того, кто шел к ней сейчас, не казалась такой знакомой. Приближающегося можно было спутать с ходячим, если бы не четкое, чуть сбитое дыхание. Походка шаркающая, вразвалочку; ее хозяина не смущало абсолютно ничего — ни предстоящая стычка с Губернатором, ни постепенное истощение запасов пищи и медикаментов, ни ходячие, путешествующие по территории тюрьмы, ни отсутствие правой руки.
— А ты все вещички штопаешь и деток нянчишь? — скрипучим голосом спросил Мерл, нарочито громко, будто рассчитывая напугать. Но Кэрол даже не вздрогнула и не обернулась.
Старшему Диксону явно не понравилось, что его игнорируют. Кэрол помешивала похлебку, едва касаясь деревянной ложкой медных стенок большой кастрюли, и намеренно не отвечала этому человеку. Таких людей она не любила. Таких людей она боялась. Когда-то.
Ее муж был таким же — взрывным и жестоким. Хотя еще совсем недавно она считала, что Дэрил тоже из таких, однако он показал себя совсем с иной стороны. А вот в характере Мерла, после того, как он поступил с Мэгги и Гленом, не оставалось сомнений, и оттого Кэрол не хотелось вступать с ним в разговор.
— Мой братец трахает тебя?
Ложка на секунду застыла в похлебке, а потом стала размешивать в два раза быстрее, то и дело стуча о медь все громче и громче, выдавая нервозность своей хозяйки, которая косилась на Мерла через плечо. Сердце забилось слишком громко, и если, бы не звон посуды, старший Диксон заметил бы это и не упустил шанса подшутить. Почему он вообще спрашивает о подобном?
— Я вижу, как он смотрит на тебя, — будто услышав немой вопрос, пояснил Мерл. — Как будто ты его. Не так, как на одежду и машины. По-другому. Нежнее, что ли. Я видал у него такой взгляд: тогда наша мамка только-только откинулась по собственной глупости, а я, чтобы как-то его подбодрить, притащил ему щенка какой-то дворняги. Он целыми днями возился с этой псиной, кормил, а сам не доедал. Дрессировать пытался, только толку никакого, безмозглая шавка, но он сам как ожил. Впервые улыбаться стал после мамашиной смерти, на папаню меньше внимания обращал и вообще редко на глаза попадался, все с кобельком возился. Вот только пары месяцев не прошло, как отец по пьяни задушил животинку, пока Дэрил в школе был. Видать, скулила слишком мерзко, когда батька не в духе был. Братишка неделю ревел, как девчонка, успокоиться не мог. Я ему сучку достал — и размером, и окрасом такую же, — а он даже смотреть не стал. Сказал, мол, Тигр был его другом. Назвал собаку Тигром, дуралей.
Кэрол перестала помешивать похлебку — она застыла, опустив голову, так и не повернувшись. Она внимательно вслушивалась в то, что говорит Мерл, чтобы не упустить ни одной детали: прошлое Дэрила очень интересовало ее. Она была готова по кусочкам собирать его биографию, как кладоискатель собирает из старых пожелтевших обрывков карту сокровищ. Былые дни младшего Диксона и были сокровищем для нее. Но Мерл замолчал, и продолжать, видимо, не собирался.
— И что же случилось потом? — спросила Кэрол, резко, чуть ли не теряя равновесие, оборачиваясь.
— Что случилось — что случилось! Я загремел в колонию за кражу золотой цепочки у миссис Скаво, сумасшедшей бабки, живущей через дорогу, — протянул Мерл, глядя Кэрол в глаза. — Так он трахает тебя или нет?
— Нет, — последовал ответ, а бледные щеки порозовели так, что видно было даже в глубине плохо освещенного помещения.
— Точно дуралей! Видно, что тебе не хватает мужской руки. И не только руки, верно?
Кэрол замерла, затаив дыхание, всего на пару секунд, а затем посмотрела своему собеседнику прямо в глаза и улыбнулась уголками тонких губ.
— Своим неумелым флиртом ты мешаешь мне готовить, Мерл. Мы не в том положении, когда можно переводить продукты, каждая крошка на счету.
— Флирт? Иди ты к черту, дамочка!
— Что здесь происходит? — тихий, твердый и, казалось бы, спокойный голос Дэрила раздался со стороны входа в помещение. Но Кэрол почуяла в его интонациях что-то неладное. По взгляду Мерла она поняла, что и он тоже.
— Ничего, братишка. Всегда любил бездельничать и наблюдать, как другие работают.
— Пошли, Рик звал тебя, — Дэрил удалился, не дожидаясь брата, рассчитывая, что тот немедленно пойдет за ним.
Так оно и случилось, но прежде чем уйти, Мерл бросил:
— Он смотрит на тебя так же, как и на ту псину. Смотри, чтобы твою хрупкую шейку не переломили, а то, думаю, ему будет больнее, чем было тогда.
Кэрол кивнула только когда Мерл ушел.
Ходьба того, кто шел к ней сейчас, не казалась такой знакомой. Приближающегося можно было спутать с ходячим, если бы не четкое, чуть сбитое дыхание. Походка шаркающая, вразвалочку; ее хозяина не смущало абсолютно ничего — ни предстоящая стычка с Губернатором, ни постепенное истощение запасов пищи и медикаментов, ни ходячие, путешествующие по территории тюрьмы, ни отсутствие правой руки.
— А ты все вещички штопаешь и деток нянчишь? — скрипучим голосом спросил Мерл, нарочито громко, будто рассчитывая напугать. Но Кэрол даже не вздрогнула и не обернулась.
Старшему Диксону явно не понравилось, что его игнорируют. Кэрол помешивала похлебку, едва касаясь деревянной ложкой медных стенок большой кастрюли, и намеренно не отвечала этому человеку. Таких людей она не любила. Таких людей она боялась. Когда-то.
Ее муж был таким же — взрывным и жестоким. Хотя еще совсем недавно она считала, что Дэрил тоже из таких, однако он показал себя совсем с иной стороны. А вот в характере Мерла, после того, как он поступил с Мэгги и Гленом, не оставалось сомнений, и оттого Кэрол не хотелось вступать с ним в разговор.
— Мой братец трахает тебя?
Ложка на секунду застыла в похлебке, а потом стала размешивать в два раза быстрее, то и дело стуча о медь все громче и громче, выдавая нервозность своей хозяйки, которая косилась на Мерла через плечо. Сердце забилось слишком громко, и если, бы не звон посуды, старший Диксон заметил бы это и не упустил шанса подшутить. Почему он вообще спрашивает о подобном?
— Я вижу, как он смотрит на тебя, — будто услышав немой вопрос, пояснил Мерл. — Как будто ты его. Не так, как на одежду и машины. По-другому. Нежнее, что ли. Я видал у него такой взгляд: тогда наша мамка только-только откинулась по собственной глупости, а я, чтобы как-то его подбодрить, притащил ему щенка какой-то дворняги. Он целыми днями возился с этой псиной, кормил, а сам не доедал. Дрессировать пытался, только толку никакого, безмозглая шавка, но он сам как ожил. Впервые улыбаться стал после мамашиной смерти, на папаню меньше внимания обращал и вообще редко на глаза попадался, все с кобельком возился. Вот только пары месяцев не прошло, как отец по пьяни задушил животинку, пока Дэрил в школе был. Видать, скулила слишком мерзко, когда батька не в духе был. Братишка неделю ревел, как девчонка, успокоиться не мог. Я ему сучку достал — и размером, и окрасом такую же, — а он даже смотреть не стал. Сказал, мол, Тигр был его другом. Назвал собаку Тигром, дуралей.
Кэрол перестала помешивать похлебку — она застыла, опустив голову, так и не повернувшись. Она внимательно вслушивалась в то, что говорит Мерл, чтобы не упустить ни одной детали: прошлое Дэрила очень интересовало ее. Она была готова по кусочкам собирать его биографию, как кладоискатель собирает из старых пожелтевших обрывков карту сокровищ. Былые дни младшего Диксона и были сокровищем для нее. Но Мерл замолчал, и продолжать, видимо, не собирался.
— И что же случилось потом? — спросила Кэрол, резко, чуть ли не теряя равновесие, оборачиваясь.
— Что случилось — что случилось! Я загремел в колонию за кражу золотой цепочки у миссис Скаво, сумасшедшей бабки, живущей через дорогу, — протянул Мерл, глядя Кэрол в глаза. — Так он трахает тебя или нет?
— Нет, — последовал ответ, а бледные щеки порозовели так, что видно было даже в глубине плохо освещенного помещения.
— Точно дуралей! Видно, что тебе не хватает мужской руки. И не только руки, верно?
Кэрол замерла, затаив дыхание, всего на пару секунд, а затем посмотрела своему собеседнику прямо в глаза и улыбнулась уголками тонких губ.
— Своим неумелым флиртом ты мешаешь мне готовить, Мерл. Мы не в том положении, когда можно переводить продукты, каждая крошка на счету.
— Флирт? Иди ты к черту, дамочка!
— Что здесь происходит? — тихий, твердый и, казалось бы, спокойный голос Дэрила раздался со стороны входа в помещение. Но Кэрол почуяла в его интонациях что-то неладное. По взгляду Мерла она поняла, что и он тоже.
— Ничего, братишка. Всегда любил бездельничать и наблюдать, как другие работают.
— Пошли, Рик звал тебя, — Дэрил удалился, не дожидаясь брата, рассчитывая, что тот немедленно пойдет за ним.
Так оно и случилось, но прежде чем уйти, Мерл бросил:
— Он смотрит на тебя так же, как и на ту псину. Смотри, чтобы твою хрупкую шейку не переломили, а то, думаю, ему будет больнее, чем было тогда.
Кэрол кивнула только когда Мерл ушел.
