После бала, или Как трудно быть Золушкой

После бала, или Как трудно быть Золушкой

Как же она зла! Он хочет, чтобы она стала его! Так и заявил, хватая ее под платьем за коленки: «Я хочу, чтобы ты стала моей, Герми!»

Герми. Мерлин! Рон знает ее восемь лет и за все эти годы не смог уяснить, что она — Гер-ми-о-на! Мисс Грейнджер, Вечная Всезнайка, Заучка — кто угодно, но не Герми! Мог бы придумать что-нибудь получше, чем утащить ее с выпускного прямо на глазах у всех. Она до сих пор видела перед собой лица, освещенные все понимающими улыбками. Конечно, только ленивый не прокомментировал их уход и не посвистел вслед. И что? Выручай-комната, цветы, шампанское, свечи? Как бы не так — Рональд Билиус Уизли и здесь превзошел сам себя — заброшенное крыло, пустой класс, шпилька, застрявшая в щели между плитами пола, нетерпеливые руки и губы, шепчущие полный бред: «Герми, мы всегда будем вместе». Всегда. С Роном… Лучше бы он молчал, тогда хмель от слабенького пунша, который предлагали выпускникам порядочно нагрузившиеся преподаватели, не выветрился бы так быстро. Как ведро воды на голову.

Еще неизвестно, чем бы закончились все ее слабые попытки вырваться из его цепких объятий. Мерлин! Она снова вытерла губы тыльной стороной ладони. Неужели он не понимает? Ну как ей еще объяснять, если слова: «Рон, ты всегда был мне как брат» воспринимаются со счастливой улыбкой, а его руки пытаются на ощупь определить наличие на ней лифчика? Какого святого ей благодарить за то, что старый рассохшийся шкаф именно в этот момент решил закончить свой земной путь и развалился на части? Воспользовавшись на секунду ослабевшей хваткой будущего великого вратаря сборной страны по квиддичу, ценой прекрасной и страшно дорогой туфли, так и застрявшей намертво между плитами, Гермиона понеслась быстрее лани, не разбирая дороги. Вихрем промчалась по пустым коридорам, по школьному двору, добежала до Запретного Леса и остановилась лишь на этой полянке.

Только здесь, отдышавшись, она почувствовала, наконец, боль в израненной правой босой ноге. Достав палочку, она не спеша наложила заживляющее заклятье и огляделась. Освещенная луной, абсолютно круглая поляна была сплошь покрыта цветами, над которыми волшебными огоньками порхали светящиеся ночные мотыльки. Она никогда не была здесь раньше. Прекрасное место. И сразу защемило где-то в груди: сейчас Гермиона совершенно ясно осознала, что здесь она стоит в первый и последний раз. Утром она выйдет за ворота Хогвартса и навсегда покинет это место, с которым связано столько прекрасных, волшебных, страшных, незабываемых воспоминаний. Сколько всего было… Счастье, дружба, боль, страдания, любовь, мечты… Да, теперь только и остается, что предаваться грезам о несбывшемся. О том, что могло бы быть, но никогда не случится. Завтра начнется новая жизнь, в которой не будет места прошлому.

Она вышла на середину поляны и подняла руки к лунному свету, льющемуся на нее с небес. Повинуясь ее неслышному призыву, цветы и трава потянулись вверх навстречу звездам, сплетаясь в невиданный венок, который так и завис над землей, призывно покачиваясь перед весело смеющейся волшебницей. Кто сказал, что детство кончилось? Гермиона забралась на импровизированные качели: вверх-вниз, вверх-вниз… Ветер свистит в ушах, волосы давно растрепались, и от прически, которую ей целый час делала Джинни, ничего не осталось. Вверх — и пышные юбки взлетают, практически закрывая ей лицо. Вниз — и сердце оказывается где-то в районе голых пяток. Заливистый хохот летит над поляной и растворяется между деревьями, сплошной стеной обступившими маленький островок нечаянной радости.

Северус Снейп стоял в тени деревьев, сжимая в руках женскую туфельку, и смотрел на Гермиону Грейнджер, бывшую ученицу, а теперь просто прелестную молодую девушку, со странной смесью удивления и горечи. Всего пару часов назад он видел, как младший Уизли утащил свой ценный приз из Большого Зала. Внезапный острый приступ язвенной болезни, сопровождаемый разлитием желчи, вынудил профессора зельеварения срочно покинуть бал и отправиться на поиски лекарства от тоски и несварения. Причудливы пути, которые выбирают люди для перемещения из точки А в точку Б, — дорога Северуса сегодня пролегала через старый заброшенный класс, в котором рыжий ублюдок пытался залезть под юбку лучшей ученице Хогвартса за последние двадцать лет. Конечно же, Снейп не для того, улыбаясь и скрипя зубами, пожимал ей сегодня руку на вручении диплома, чтобы сейчас молча смотреть на это безобразие. Завтра, завтра она сможет делать все, что захочет, но не сейчас… Не на его глазах, перед которыми сгустился туман, видимо, от резкой боли в области желудка или чуть выше. Где-то в рукаве лежала палочка, но это было уже не важно — невербальное заклинание было выпущено в сердцах, навскидку, не целясь, практически от бедра. Хорошо еще, что он не бил на поражение, иначе бедный старый шкаф рассыпался бы в прах. Ну, и все остальное, находящееся в этот момент в классе, тоже.