Фандом: Гарри Поттер. Для кого-то она чокнутая, а для него — недостижимая мечта.
Добавить в моё избранное
8 мин, 30 сек 103
Когда Луна поняла, что с ней что-то не так, было уже слишком поздно.
— Да всё с вами «так», — жизнерадостно улыбнулся молодой колдомедик, на приём к которому она попала, и, пару раз взмахнув палочкой, потерял к ней интерес, принявшись надиктовывать самопишущему перу рекомендации. — Дискомфорт мог быть вызван активным колдовством. Никаких патологий я не вижу, но, на всякий случай, свяжитесь со своим доктором. Постарайтесь воздержаться от аппарации и портключей да с зельями поосторожнее, лучше лишний раз проконсультироваться. Но вам это наверняка уже сто раз говорили. На данный момент и с вами, и с ребёнком всё в полном порядке.
Луна уже хотела спросить, о каком ребёнке идёт речь, когда её осенило: беременна!
Дальше она уже не слушала, позволив колдомедику спокойно закончить общение с пером и вручить ей пергамент. Произошедшее просто не укладывалось у неё в голове.
Покинув Мунго, Луна аппарировала домой. И только оказавшись в поле, в нескольких километрах от дома, вспомнила совет воздержаться от такого способа перемещения. Положив правую ладонь на едва округлившийся живот, она прислушалась к ощущениям — магия бурлила внутри неё.
— Прости, — растерянно прошептала она и осела на землю.
Откуда в ней ребёнок, Луна не понимала.
— Я же даже не целовалась, — немного обиженно протянула она, догадываясь, что поцелуя мало для зарождения жизни. — Как ты появился?
Ответом стала тишина.
Просидев около часа, Луна в последний раз провела ладонью по сочной ярко-зелёной траве и решительно поднялась.
— Мы справимся! Мы узнаем, чей ты, и вернём тебя родителям.
По пути к дому её сознание преодолело шок, и Луна смогла осознать, что «вернуть» малыша не удастся, что он не «чей-то», а её! На несколько секунд она снова застыла, но детская непосредственность, которую многие считали сумасшествием, помогла: Луна приняла новую реальность.
— Я — мама, — с потусторонней улыбкой сообщила она в пространство и снова положила руку на живот. — Теперь нам нужно найти папу.
Беременность протекала на удивление легко. Ни утренняя тошнота, ни тянущие боли в пояснице не беспокоили Луну, и периодически она забывала, что в ней развивается новая жизнь. Несмотря на репутацию чокнутой, Луна была ответственной девушкой и позаботилась приобрести нужную литературу и вещи до того, как просторные мантии перестали скрывать её положение.
Ей очень хотелось с кем-нибудь посоветоваться, просто поговорить, но… у неё не было никого, кроме отца, чей разум помутился от испытаний прошлого года. Почему-то она была уверена, что друзья осудят, не поймут… Она и сама не понимала.
Луна была совершенно уверена, что не занималась этим. А это означало только одно: её изнасиловали.
То, что малыш — не плод любви, очень её расстроило. На глаза тут же навернулись слёзы — ребёнок почувствовал перемену настроения и пнул её изнутри. Луна тут же устыдилась слабости и стёрла следы тыльной стороной ладони — знала, что не имеет права сдаваться.
В Хогвартс она, конечно же, не поехала. Друзья вспомнили о ней только второго сентября — Луна не обиделась. Сославшись на болезнь отца, она пожелала всем удачи и попросила не беспокоить некоторое время, мол, совы пугают папу. Больше писем не было.
Раз за разом Луна напрягала память, но всё было тщетно. Плен в подвале Малфой-мэнора запомнился ей холодом, неспешными беседами с Олливандером и регулярными допросами, когда Пожиратели смерти пытались заставить её выдать Гарри Поттера. Её не били, не пытали, кормили хоть и не слишком вкусно, но голодом не морили. На неё даже не кричали.
Луна вспомнила изломанное тело Олливандера, которого буквально приносили в камеру после очередного допроса, и в мозгу забрезжила догадка.
— Может, со мной так хорошо обращались потому, что твой папа об этом позаботился?
Малыш, естественно, не ответил, но она и не нуждалась в вербальном подтверждении. Другого объяснения просто не было. За все месяцы плена на ней не появилось ни единого синяка. И это при том, что других пленников не щадили.
— Кто же твой папа? — задумчиво протянула Луна, снова вспоминая всех мужчин, что хоть мельком видела в подходящее для зачатия время.
Обоих Малфоев она вычеркнула без колебаний. У Люциуса не было волшебной палочки, чтобы стирать ей память, а просить её у жены — это как-то слишком. Драко же в родном доме сам был в роли пленника, разве что условия содержания у него чуть отличались в лучшую сторону.
Следующим из списка она вычеркнула Лестрейнджа: Беллатриса без колебаний убила бы её, заподозри супруга в измене.
Оставалось только одно имя.
«Здравствуйте, сэр.
Возможно, вы помните меня по плену в подвале дома ваших единомышленников, я — та самая блондинка, которую вы столь часто допрашивали. Если вы догадываетесь о цели моего обращения, учитывая, сколько именно прошло времени, нам стоит это обсудить.
— Да всё с вами «так», — жизнерадостно улыбнулся молодой колдомедик, на приём к которому она попала, и, пару раз взмахнув палочкой, потерял к ней интерес, принявшись надиктовывать самопишущему перу рекомендации. — Дискомфорт мог быть вызван активным колдовством. Никаких патологий я не вижу, но, на всякий случай, свяжитесь со своим доктором. Постарайтесь воздержаться от аппарации и портключей да с зельями поосторожнее, лучше лишний раз проконсультироваться. Но вам это наверняка уже сто раз говорили. На данный момент и с вами, и с ребёнком всё в полном порядке.
Луна уже хотела спросить, о каком ребёнке идёт речь, когда её осенило: беременна!
Дальше она уже не слушала, позволив колдомедику спокойно закончить общение с пером и вручить ей пергамент. Произошедшее просто не укладывалось у неё в голове.
Покинув Мунго, Луна аппарировала домой. И только оказавшись в поле, в нескольких километрах от дома, вспомнила совет воздержаться от такого способа перемещения. Положив правую ладонь на едва округлившийся живот, она прислушалась к ощущениям — магия бурлила внутри неё.
— Прости, — растерянно прошептала она и осела на землю.
Откуда в ней ребёнок, Луна не понимала.
— Я же даже не целовалась, — немного обиженно протянула она, догадываясь, что поцелуя мало для зарождения жизни. — Как ты появился?
Ответом стала тишина.
Просидев около часа, Луна в последний раз провела ладонью по сочной ярко-зелёной траве и решительно поднялась.
— Мы справимся! Мы узнаем, чей ты, и вернём тебя родителям.
По пути к дому её сознание преодолело шок, и Луна смогла осознать, что «вернуть» малыша не удастся, что он не «чей-то», а её! На несколько секунд она снова застыла, но детская непосредственность, которую многие считали сумасшествием, помогла: Луна приняла новую реальность.
— Я — мама, — с потусторонней улыбкой сообщила она в пространство и снова положила руку на живот. — Теперь нам нужно найти папу.
Беременность протекала на удивление легко. Ни утренняя тошнота, ни тянущие боли в пояснице не беспокоили Луну, и периодически она забывала, что в ней развивается новая жизнь. Несмотря на репутацию чокнутой, Луна была ответственной девушкой и позаботилась приобрести нужную литературу и вещи до того, как просторные мантии перестали скрывать её положение.
Ей очень хотелось с кем-нибудь посоветоваться, просто поговорить, но… у неё не было никого, кроме отца, чей разум помутился от испытаний прошлого года. Почему-то она была уверена, что друзья осудят, не поймут… Она и сама не понимала.
Луна была совершенно уверена, что не занималась этим. А это означало только одно: её изнасиловали.
То, что малыш — не плод любви, очень её расстроило. На глаза тут же навернулись слёзы — ребёнок почувствовал перемену настроения и пнул её изнутри. Луна тут же устыдилась слабости и стёрла следы тыльной стороной ладони — знала, что не имеет права сдаваться.
В Хогвартс она, конечно же, не поехала. Друзья вспомнили о ней только второго сентября — Луна не обиделась. Сославшись на болезнь отца, она пожелала всем удачи и попросила не беспокоить некоторое время, мол, совы пугают папу. Больше писем не было.
Раз за разом Луна напрягала память, но всё было тщетно. Плен в подвале Малфой-мэнора запомнился ей холодом, неспешными беседами с Олливандером и регулярными допросами, когда Пожиратели смерти пытались заставить её выдать Гарри Поттера. Её не били, не пытали, кормили хоть и не слишком вкусно, но голодом не морили. На неё даже не кричали.
Луна вспомнила изломанное тело Олливандера, которого буквально приносили в камеру после очередного допроса, и в мозгу забрезжила догадка.
— Может, со мной так хорошо обращались потому, что твой папа об этом позаботился?
Малыш, естественно, не ответил, но она и не нуждалась в вербальном подтверждении. Другого объяснения просто не было. За все месяцы плена на ней не появилось ни единого синяка. И это при том, что других пленников не щадили.
— Кто же твой папа? — задумчиво протянула Луна, снова вспоминая всех мужчин, что хоть мельком видела в подходящее для зачатия время.
Обоих Малфоев она вычеркнула без колебаний. У Люциуса не было волшебной палочки, чтобы стирать ей память, а просить её у жены — это как-то слишком. Драко же в родном доме сам был в роли пленника, разве что условия содержания у него чуть отличались в лучшую сторону.
Следующим из списка она вычеркнула Лестрейнджа: Беллатриса без колебаний убила бы её, заподозри супруга в измене.
Оставалось только одно имя.
«Здравствуйте, сэр.
Возможно, вы помните меня по плену в подвале дома ваших единомышленников, я — та самая блондинка, которую вы столь часто допрашивали. Если вы догадываетесь о цели моего обращения, учитывая, сколько именно прошло времени, нам стоит это обсудить.
