Фандом: Гарри Поттер. Однажды, проснувшись, Снейп обнаружил, что от него сбежали брови…
Добавить в моё избранное
8 мин, 28 сек 17205
Утро было недобрым. Собственно, ничего странного — любое утро в жизни Северуса Снейпа считалось недобрым просто по определению: за то, что надо разлепить глаза, отцепить пальцы от подушки, соскрести себя с кровати и отправиться на работу. Но это утро было недобрым особенно.
Поднявшись на ноги, Снейп зевнул и вдруг обнаружил, что вокруг как-то слишком спокойно. Это было неспроста, ведь обычно целые стаи почтовых птиц сутки напролёт ломились к нему во все окна, и не спасало даже то, что в подземельях окна наколдованные. Но сегодня царила подозрительная тишина.
Непонимающе нахмурившись, Снейп вышел из спальни и направился в ванную. Поёжился, мысленно отмечая, что ему как-то странно дышать и затылку слегка прохладно, остановился у раковины и поднял глаза на висящее зеркало. И чуть не схватился за сердце: из зеркальной глубины на него смотрел совсем не он! То есть он, но лучше бы был не он. Первое, что бросалось в глаза — гладкий лысый череп. Волосы, его длинные, замечательно сальные волосы куда-то пропали! И носа тоже не было! В груди образовался колючий комок, тело затопило раздражением и растерянностью. Он по праву считался самым носатым и сальноволосым здесь, и где всё это теперь?!
Но самое ужасное было даже не это. Больше всего обескураживало то, что, помимо волос и носа, с лица исчезли брови. Их просто не было, как будто… сбежали.
— У меня сбежали брови, — медленно произнёс Снейп и ущипнул себя за запястье. За брови было обиднее всего — это же его знаменитые мобильные брови, главная гордость! Он их чуть ли не с детства тренировал, чего только не умели эти замечательные брови: и изгибаться под немыслимыми углами, и танцевать, и гулять по лбу, и даже по очереди убегать на затылок. Его брови — это национальное достояние фандома! А с этой новой внешностью он смахивает на Волдеморта.
Снейп расстроился ещё больше. Нет, Тёмный Лорд, конечно, тоже мужчина в самом соку и весьма популярен среди фанатов, но куда Лорду до него, Северуса Снейпа, номера один в топе самых сексуальных мужиков в фандоме Гарри Поттера. Ещё немного, какая-то пара лет, — и фандом точно переименовали бы в фандом Северуса Снейпа, к тому всё шло.
Раздражение усилилось.
Конечно, можно навести иллюзию, на худой конец прибегнуть к услугам косметологов: они сейчас такие мастера пошли — всё что угодно на лице нарисуют, но это ведь не выход. Ему нужны только его собственные части тела, проверенные и родные, именно они делали его Северусом Снейпом.
Кто он без них? Никто.
Внезапно стало так жалко себя, что даже захотелось шмыгнуть носом, и то, что это не представлялось возможным, не просто раздражало — оно убивало. Поубивавшись немного, Снейп решил отправиться к начальству (со светлой стороны). Конечно, хитрый интриган предпочитал в основном отделываться невнятными советами и болтать о пустяках, но вдруг он всё же чем-нибудь поможет?
Дамблдор, как обычно, сидел у себя в кабинете и, как обычно же, разговаривал с фениксом, поедая свои неизменные лимонные дольки. Фальшивые дольки, к слову: Северус был одним из тех, кто знал, что директор терпеть не может конфеты, а на цитрусовые у него вообще аллергия, поэтому на самом деле тот лопал перечные подушечки. А зачем маскировался под долькоеда — кто ж его знает. Наверное, имидж такой.
— Северус. — Дамблдор высыпал в рот очередную порцию лже-долек. Внимательно осмотрел сквозь очки-половинки возникшего на пороге Снейпа и озадаченно огладил бороду. — Мне кажется, с тобой сегодня что-то не так, — задумчиво констатировал он. — В чём дело, ты нездоров, мой мальчик?
Снейп почувствовал острую потребность взвыть и побиться головой о стену. Или хотя бы заорать что-то нецензурное. Но орать, тем более — материться, конечно, не стал: он не очень жаловал ООС персонажей, особенно своего собственного.
— Не выспался, — мрачно процедил он. И поморщился, хватаясь за предплечье. Как не вовремя! Будто мало ему уже случившегося, в довершение всех бед его срочно вызывало к себе второе начальство (на этот раз с тёмной стороны). Пожелав Дамблдору подавиться долькой (мысленно) и хорошего дня (вслух), Снейп, так ничего и не выяснив, вынужден был откланяться. Путь его лежал в Малфой-мэнор.
Несмотря на оккупировавших дом Пожирателей, войну и своё шаткое положение, Малфои продолжали оставаться эстетами с утончённым вкусом, поэтому в их имении тоже всё было как обычно: по дорожкам гуляла сотня-другая павлинов, тысячи роз на клумбах так усиленно источали свой прекрасный аромат, что он крепко шибал в нос — аж до слёз и чесотки. Все без исключения Пожиратели жили одной дружной мечтой: когда-нибудь выкорчевать эти травяные символы утончённого вкуса, свалить в кучу и поджечь. Но пока мечты оставались мечтами: Лорду в нос, за отсутствием оного, ничего не шибало, остальные же, опасаясь попасть под горячую руку, не жаловались — чесались и плакали молча.
Поднявшись на ноги, Снейп зевнул и вдруг обнаружил, что вокруг как-то слишком спокойно. Это было неспроста, ведь обычно целые стаи почтовых птиц сутки напролёт ломились к нему во все окна, и не спасало даже то, что в подземельях окна наколдованные. Но сегодня царила подозрительная тишина.
Непонимающе нахмурившись, Снейп вышел из спальни и направился в ванную. Поёжился, мысленно отмечая, что ему как-то странно дышать и затылку слегка прохладно, остановился у раковины и поднял глаза на висящее зеркало. И чуть не схватился за сердце: из зеркальной глубины на него смотрел совсем не он! То есть он, но лучше бы был не он. Первое, что бросалось в глаза — гладкий лысый череп. Волосы, его длинные, замечательно сальные волосы куда-то пропали! И носа тоже не было! В груди образовался колючий комок, тело затопило раздражением и растерянностью. Он по праву считался самым носатым и сальноволосым здесь, и где всё это теперь?!
Но самое ужасное было даже не это. Больше всего обескураживало то, что, помимо волос и носа, с лица исчезли брови. Их просто не было, как будто… сбежали.
— У меня сбежали брови, — медленно произнёс Снейп и ущипнул себя за запястье. За брови было обиднее всего — это же его знаменитые мобильные брови, главная гордость! Он их чуть ли не с детства тренировал, чего только не умели эти замечательные брови: и изгибаться под немыслимыми углами, и танцевать, и гулять по лбу, и даже по очереди убегать на затылок. Его брови — это национальное достояние фандома! А с этой новой внешностью он смахивает на Волдеморта.
Снейп расстроился ещё больше. Нет, Тёмный Лорд, конечно, тоже мужчина в самом соку и весьма популярен среди фанатов, но куда Лорду до него, Северуса Снейпа, номера один в топе самых сексуальных мужиков в фандоме Гарри Поттера. Ещё немного, какая-то пара лет, — и фандом точно переименовали бы в фандом Северуса Снейпа, к тому всё шло.
Раздражение усилилось.
Конечно, можно навести иллюзию, на худой конец прибегнуть к услугам косметологов: они сейчас такие мастера пошли — всё что угодно на лице нарисуют, но это ведь не выход. Ему нужны только его собственные части тела, проверенные и родные, именно они делали его Северусом Снейпом.
Кто он без них? Никто.
Внезапно стало так жалко себя, что даже захотелось шмыгнуть носом, и то, что это не представлялось возможным, не просто раздражало — оно убивало. Поубивавшись немного, Снейп решил отправиться к начальству (со светлой стороны). Конечно, хитрый интриган предпочитал в основном отделываться невнятными советами и болтать о пустяках, но вдруг он всё же чем-нибудь поможет?
Дамблдор, как обычно, сидел у себя в кабинете и, как обычно же, разговаривал с фениксом, поедая свои неизменные лимонные дольки. Фальшивые дольки, к слову: Северус был одним из тех, кто знал, что директор терпеть не может конфеты, а на цитрусовые у него вообще аллергия, поэтому на самом деле тот лопал перечные подушечки. А зачем маскировался под долькоеда — кто ж его знает. Наверное, имидж такой.
— Северус. — Дамблдор высыпал в рот очередную порцию лже-долек. Внимательно осмотрел сквозь очки-половинки возникшего на пороге Снейпа и озадаченно огладил бороду. — Мне кажется, с тобой сегодня что-то не так, — задумчиво констатировал он. — В чём дело, ты нездоров, мой мальчик?
Снейп почувствовал острую потребность взвыть и побиться головой о стену. Или хотя бы заорать что-то нецензурное. Но орать, тем более — материться, конечно, не стал: он не очень жаловал ООС персонажей, особенно своего собственного.
— Не выспался, — мрачно процедил он. И поморщился, хватаясь за предплечье. Как не вовремя! Будто мало ему уже случившегося, в довершение всех бед его срочно вызывало к себе второе начальство (на этот раз с тёмной стороны). Пожелав Дамблдору подавиться долькой (мысленно) и хорошего дня (вслух), Снейп, так ничего и не выяснив, вынужден был откланяться. Путь его лежал в Малфой-мэнор.
Несмотря на оккупировавших дом Пожирателей, войну и своё шаткое положение, Малфои продолжали оставаться эстетами с утончённым вкусом, поэтому в их имении тоже всё было как обычно: по дорожкам гуляла сотня-другая павлинов, тысячи роз на клумбах так усиленно источали свой прекрасный аромат, что он крепко шибал в нос — аж до слёз и чесотки. Все без исключения Пожиратели жили одной дружной мечтой: когда-нибудь выкорчевать эти травяные символы утончённого вкуса, свалить в кучу и поджечь. Но пока мечты оставались мечтами: Лорду в нос, за отсутствием оного, ничего не шибало, остальные же, опасаясь попасть под горячую руку, не жаловались — чесались и плакали молча.
