Фандом: Гарри Поттер. Враг не пройдёт!
Добавить в моё избранное
10 мин, 28 сек 4997
«Гарри! Гарри, ты как? — смутно знакомый голос настойчиво звал и звал издалека. — Гарри, очнись! Вставай же!»
Гарри слабо пошевелился, пытаясь поднять словно чугунные веки. Те не поднимались, голова раскалывалась, а тело так болело, что он невольно застонал, облизнув ссохшиеся губы.
Где он? Что, чёрт побери, случилось? Упал с метлы и теперь в Больничном крыле?
«Хрен там!» — Гарри мучительно покривился, вспоминая: Турнир Трёх Волшебников. Они с Седриком вдвоём схватились за кубок… и в следующую секунду уже дружно орали, потому что их начало нещадно болтать в пространстве — дракклов кубок оказался вовсе не призом за победу, а порталом.
Приземлился Гарри не очень удачно: не успев даже сгруппироваться, он с размаху грохнулся на землю, перекувырнувшись через голову пару раз, словно заправский акробат, но, к сожалению, не обладая при этом должной ловкостью и сноровкой. Затем ничком распластался по мокрой грязи, почувствовав себя вялой апельсиновой шкуркой, которую только что как следует отдавила тётя Петунья, готовя обожаемому Дадличке сок на завтрак.
— Убей мальчишку! — прогремел совсем рядом высокий голос. Гарри инстинктивно съёжился, втянув голову в плечи и готовясь умереть — кажется, неизвестным обитателям этого места внезапное явление чужаков на своей территории пришлось не по вкусу. Последнее, что Гарри запомнил, прежде чем испустить дух — ярко-зелёную вспышку, озарившую на секунду всё пространство. А дальше его поглотила милосердная тьма.
И вот теперь кто-то настырно вопил и будил его. Гарри тихо замычал, очумело моргая — мерлиновы яйца, неужели даже после смерти ему не дадут отоспаться? Он и так все последние дни перед Турниром бодрствовал: слишком переволновавшись, он бродил ночами по спальне и тоскливо вздыхал, мешая спать соседям. Вспыльчивый Симус Финниган чуть не пришиб его под конец, грозя связать и воткнуть кляп, если не угомонится, потому что «сколько можно, совести у тебя нет, гад!».
Гарри резко распахнул глаза, озираясь по сторонам. Место, где он находился, не тянуло на Больничное крыло даже с натяжкой: кругом могилы, склепы, мемориалы… Поодаль суетилась низенькая фигура, смутно показавшаяся знакомой: ворочала черпаком в огромном котле и бормотала что-то. Ей отвечал тот же высокий голос, что ранее приказывал убить, но вокруг никого не было, и Гарри решил, что это просто его личные глюки.
— Кость отца, отданная без согласия-а! — раздался громкий вопль, и в сомнительное варево полетел здоровенный мосол — по ходу, какие-то экстремисты просто варили себе полевой бульон на косточке.
Гарри мгновенно пришёл в себя.
— Мамочки, — едва ворочая языком, пробормотал он себе под нос, — только бы не эти… как там их… — он попытался припомнить все эти названия странных сообществ чудиков, которые часто и в отнюдь не положительном ключе упоминала тётя Петунья. Но в голове лишь вяло толкались загадочные слова, о значении которых он понятия не имел: мормоны… готы… морготы… мордоры… — Не-е, точно не мордоры, — здраво заключил Гарри. — Что это за слово вообще!
«А вдруг тогда сатанисты? — ударило его страшной догадкой. — Вот уж кто больные на всю голову!»
В панике он напряг мускулы, пытаясь рвануться вперёд. И только теперь понял, отчего же ему так неудобно и больно лежать: попробуй-ка полежи, когда стоишь в полный рост, зажатый огромными стальными ручищами неизвестного мемориального памятника, и даже вдохнуть толком не можешь. Фу, он что же, прямо на чьей-то могиле стоит? Фу-у!
«Гарри!» — снова позвал тот самый голос, который разбудил его. Гарри покосился на фигуру у котла, но та не обращала на него внимания: в этот момент она как раз была занята, занося огромный тесак над своей рукой и прицеливаясь.
«Решил перерезать вены? — озадачился Гарри. — Вот и правильно, одним придурком меньше на свете», — но подумать над этим как следует ему не дали: невидимый голос снова заговорил, и до Гарри наконец-то дошло, что он звучит в его голове, но при этом — чужой, а не его собственный, внутренний.
Что-то многовато бестелесных голосов вокруг!
«Допрыгался, — Гарри убито шмыгнул носом. — У меня раздвоение личности. От стресса».
Этого и следовало ожидать: в конце концов, сколько можно спасать мир без ущерба для его детской несформированной психики?
«Хорошая версия, но нет», — голос неожиданно хмыкнул.
Оказывается, он обладал способностью читать мысли, и это было очень досадно: а как же приватность? Вдруг Гарри захочется подумать о чём-то… этаком? Ведь ему четырнадцать, он в самом расцвете пубертата!
«Тебе не кажется, что сейчас немножко не время размышлять об этом?» — укорил его голос.
— А я виноват? — смущённо буркнул Гарри.
— У-а-а-а-у-у-у! — вдруг раздался леденящий душу вой.
Мгновенно забывшего обо всём Гарри тряхнуло так, что он сам чуть не завыл в ответ, и мысленно порадовался, что перед третьим заданием Турнира ничего не пил и добросовестно посетил уборную.
Гарри слабо пошевелился, пытаясь поднять словно чугунные веки. Те не поднимались, голова раскалывалась, а тело так болело, что он невольно застонал, облизнув ссохшиеся губы.
Где он? Что, чёрт побери, случилось? Упал с метлы и теперь в Больничном крыле?
«Хрен там!» — Гарри мучительно покривился, вспоминая: Турнир Трёх Волшебников. Они с Седриком вдвоём схватились за кубок… и в следующую секунду уже дружно орали, потому что их начало нещадно болтать в пространстве — дракклов кубок оказался вовсе не призом за победу, а порталом.
Приземлился Гарри не очень удачно: не успев даже сгруппироваться, он с размаху грохнулся на землю, перекувырнувшись через голову пару раз, словно заправский акробат, но, к сожалению, не обладая при этом должной ловкостью и сноровкой. Затем ничком распластался по мокрой грязи, почувствовав себя вялой апельсиновой шкуркой, которую только что как следует отдавила тётя Петунья, готовя обожаемому Дадличке сок на завтрак.
— Убей мальчишку! — прогремел совсем рядом высокий голос. Гарри инстинктивно съёжился, втянув голову в плечи и готовясь умереть — кажется, неизвестным обитателям этого места внезапное явление чужаков на своей территории пришлось не по вкусу. Последнее, что Гарри запомнил, прежде чем испустить дух — ярко-зелёную вспышку, озарившую на секунду всё пространство. А дальше его поглотила милосердная тьма.
И вот теперь кто-то настырно вопил и будил его. Гарри тихо замычал, очумело моргая — мерлиновы яйца, неужели даже после смерти ему не дадут отоспаться? Он и так все последние дни перед Турниром бодрствовал: слишком переволновавшись, он бродил ночами по спальне и тоскливо вздыхал, мешая спать соседям. Вспыльчивый Симус Финниган чуть не пришиб его под конец, грозя связать и воткнуть кляп, если не угомонится, потому что «сколько можно, совести у тебя нет, гад!».
Гарри резко распахнул глаза, озираясь по сторонам. Место, где он находился, не тянуло на Больничное крыло даже с натяжкой: кругом могилы, склепы, мемориалы… Поодаль суетилась низенькая фигура, смутно показавшаяся знакомой: ворочала черпаком в огромном котле и бормотала что-то. Ей отвечал тот же высокий голос, что ранее приказывал убить, но вокруг никого не было, и Гарри решил, что это просто его личные глюки.
— Кость отца, отданная без согласия-а! — раздался громкий вопль, и в сомнительное варево полетел здоровенный мосол — по ходу, какие-то экстремисты просто варили себе полевой бульон на косточке.
Гарри мгновенно пришёл в себя.
— Мамочки, — едва ворочая языком, пробормотал он себе под нос, — только бы не эти… как там их… — он попытался припомнить все эти названия странных сообществ чудиков, которые часто и в отнюдь не положительном ключе упоминала тётя Петунья. Но в голове лишь вяло толкались загадочные слова, о значении которых он понятия не имел: мормоны… готы… морготы… мордоры… — Не-е, точно не мордоры, — здраво заключил Гарри. — Что это за слово вообще!
«А вдруг тогда сатанисты? — ударило его страшной догадкой. — Вот уж кто больные на всю голову!»
В панике он напряг мускулы, пытаясь рвануться вперёд. И только теперь понял, отчего же ему так неудобно и больно лежать: попробуй-ка полежи, когда стоишь в полный рост, зажатый огромными стальными ручищами неизвестного мемориального памятника, и даже вдохнуть толком не можешь. Фу, он что же, прямо на чьей-то могиле стоит? Фу-у!
«Гарри!» — снова позвал тот самый голос, который разбудил его. Гарри покосился на фигуру у котла, но та не обращала на него внимания: в этот момент она как раз была занята, занося огромный тесак над своей рукой и прицеливаясь.
«Решил перерезать вены? — озадачился Гарри. — Вот и правильно, одним придурком меньше на свете», — но подумать над этим как следует ему не дали: невидимый голос снова заговорил, и до Гарри наконец-то дошло, что он звучит в его голове, но при этом — чужой, а не его собственный, внутренний.
Что-то многовато бестелесных голосов вокруг!
«Допрыгался, — Гарри убито шмыгнул носом. — У меня раздвоение личности. От стресса».
Этого и следовало ожидать: в конце концов, сколько можно спасать мир без ущерба для его детской несформированной психики?
«Хорошая версия, но нет», — голос неожиданно хмыкнул.
Оказывается, он обладал способностью читать мысли, и это было очень досадно: а как же приватность? Вдруг Гарри захочется подумать о чём-то… этаком? Ведь ему четырнадцать, он в самом расцвете пубертата!
«Тебе не кажется, что сейчас немножко не время размышлять об этом?» — укорил его голос.
— А я виноват? — смущённо буркнул Гарри.
— У-а-а-а-у-у-у! — вдруг раздался леденящий душу вой.
Мгновенно забывшего обо всём Гарри тряхнуло так, что он сам чуть не завыл в ответ, и мысленно порадовался, что перед третьим заданием Турнира ничего не пил и добросовестно посетил уборную.
