Несмотря на поздний вечер, стояла удушающая летняя жара. Анжела, медсестра, уставшая после смены в больнице, зашла в магазин, купила стаканчик мороженного, заскочила в автобус, не обращая никакого внимания на окружающих, даже на симпатичного шатена с нервным худым лицом, засмотревшегося на то, как она облизывает мороженное. Нет, Анжела не пыталась делать это как-то сексуально — просто мороженное в стаканчике, как его ещё есть в спешке?
Добавить в моё избранное
5 мин, 15 сек 74
Жить ей оставалось совсем немного.
В полиции на неё смотрели очень странно, когда она пыталась объяснить, что произошло. Почему-то самое главное их не волновало. Полицейские куда внимательнее рассматривали и фотографировали странгуляционную борозду у неё на шее, оставленную чем-то наподобие тонкой цепи для собак. Попросили описать нападавшего, это было не трудно, тем более Анжела мельком взглянула на него ещё в автобусе. Из набора фотографий подозреваемых, предложенных на выбор, она быстро нашла и указала: тонкое лицо, глаза с поволокой.
— Анжела, вам несказанно повезло. Вы попались на глаза серийному убийце, как мы называем его: «Мороженщик». В желудках всех его жертв было найдено мороженное, видимо, вид девушки, облизывающей сладкое, вызывал у него приступ… желания. Мы арестовали его, наконец-то, улики неопровержимы, под ногтями у него найдены клетки вашей кожи, на цепочке обнаружена кровь одной из предыдущих жертв. Вам безумно повезло, что кто-то спугнул маньяка и вы остались живы.
— Не кто-то! Я говорю вам, там было чудовище: страшное, чёрное, со светящимися жуткими фиолетовыми глазами.
— Вам привиделось что-то из-за недостатка кислорода от удушения: тени, блики. Повторяю, вы чудом остались в живых. Отдохните. Мы свяжемся с вами позднее для расследования и суда над маньяком.
В другой комнате полицейский допрашивал истеричного шатена, документируя жалобы на отсутствие интереса от девушек, описания, как его возбуждают движения женского языка по поверхности мороженного, как следовал за очередной жертвой по тёмному пустому переулку.
— И что произошло?
— Оно появилось из ниоткуда: чёрное, склизское, мерзкое. Я выпустил цепочку и побежал, сломя голову, прочь. Оно смотрело на меня жуткими фиолетовыми ненатуральными глазами. Это что-то, чему нет места на земле.
«Надеется закосить под сумасшедшего на суде», — подумал полицейский, — «не буду вносить это в протокол».
Анжела вернулась на работу ещё до того, как полоса от удавки у неё на шее исчезла. Отвлечься, занять мысли чем-то другим. В больнице была новая пациентка — найденная на улице молодая бомжиха без сознания. Анжела проверила датчики, взяла мокрую салфетку и стала протирать лицо безымянной девушки. От прикосновений пациентка замычала и открыла глаза.
— Всё в порядке, вы в больнице. Можете сказать, как вас зовут?
Незнакомка смотрела на Анжелу. Та наконец оторвалась от датчиков и взглянула в глаза больной. Фиолетовые. Неестественно, нечеловечески фиолетовые глаза.
На базе, основанной на небольшом астероиде, двое наблюдателей — представителей двух высокоразвитых цивилизаций, сидели и, говоря земным языком, вели разговор за выпивкой: «Это какая-то проклятая планета. Они достаточно развиты технологически, чтобы согласно первому принципу квалификации быть принятыми в межгалактический союз, но морально, чтобы квалифицироваться по второму — признание священности жизни, это варвары: войны, убийства, аборты и я не предвижу, что они как-то изменятся. Тем не менее эта проклятая планета губит наших лучших наблюдателей. Я помню, один стажёр влюбился в прекрасную земную крестьянку и показал ей в свой настоящий облик, на Земле это породило лишь легенду об эльфах. Или стажёрка, под видом землянки на исследовательском задании, потеряла голову от графа Дракулы, мы обставили её увольнение с Земли за запрещёный интимный контакт с представителем недоразвитой цивилизации как смерть служанки, под которую она была замаскирована для исследования. Глупость, конечно, с её стороны явиться к любимому, оплакивашему её смерть, без защитно-мимикрического костюма в обход установленного протокола, чтобы мы не могли её остановить, хоть она и происходила из углеводной, кислородопотребляющей формы жизни, как земляне, Солнце утром спалило её заживо, на виду у всей графовской челяди. Так появилась легенда о вампирах. Сколько наблюдателей понесло наказания за попытки помочь во время бесконечных войн землян, я уже не говорю. Теперь это. Такая перспективная исследовательница, такой интересный исследовательский материал: маньяк-убийца. Зачем ей было надо телепортироваться на место потенциального убийства да ещё и без защитно-мимикрического костюма! Да, датчик использования подотчётного костюма мог бы выдать нам её в процессе, но ведь не могла же она не знать, что мы рано или поздно обнаружим незапланированное использование телепортационного люка и проведём расследование? Отравление организма атмосферой Земли, лишение права на межпланетные исследования, как будто этого мало? Глупышка выбрала в наказание за потенциальное раскрытие тайны инопланетного наблюдения ссылку на Землю в перманентной биооболочке, которая приходит в негодность через 60 земных лет, а это так мало. Как она там сказала в оправдание своего поступка? «Если интергалактический союз утверждает, что жизнь священна, почему мы позволяем гибнуть людям там, на Земле?» Жизнь священа, если это жизнь цивилизованная.
В полиции на неё смотрели очень странно, когда она пыталась объяснить, что произошло. Почему-то самое главное их не волновало. Полицейские куда внимательнее рассматривали и фотографировали странгуляционную борозду у неё на шее, оставленную чем-то наподобие тонкой цепи для собак. Попросили описать нападавшего, это было не трудно, тем более Анжела мельком взглянула на него ещё в автобусе. Из набора фотографий подозреваемых, предложенных на выбор, она быстро нашла и указала: тонкое лицо, глаза с поволокой.
— Анжела, вам несказанно повезло. Вы попались на глаза серийному убийце, как мы называем его: «Мороженщик». В желудках всех его жертв было найдено мороженное, видимо, вид девушки, облизывающей сладкое, вызывал у него приступ… желания. Мы арестовали его, наконец-то, улики неопровержимы, под ногтями у него найдены клетки вашей кожи, на цепочке обнаружена кровь одной из предыдущих жертв. Вам безумно повезло, что кто-то спугнул маньяка и вы остались живы.
— Не кто-то! Я говорю вам, там было чудовище: страшное, чёрное, со светящимися жуткими фиолетовыми глазами.
— Вам привиделось что-то из-за недостатка кислорода от удушения: тени, блики. Повторяю, вы чудом остались в живых. Отдохните. Мы свяжемся с вами позднее для расследования и суда над маньяком.
В другой комнате полицейский допрашивал истеричного шатена, документируя жалобы на отсутствие интереса от девушек, описания, как его возбуждают движения женского языка по поверхности мороженного, как следовал за очередной жертвой по тёмному пустому переулку.
— И что произошло?
— Оно появилось из ниоткуда: чёрное, склизское, мерзкое. Я выпустил цепочку и побежал, сломя голову, прочь. Оно смотрело на меня жуткими фиолетовыми ненатуральными глазами. Это что-то, чему нет места на земле.
«Надеется закосить под сумасшедшего на суде», — подумал полицейский, — «не буду вносить это в протокол».
Анжела вернулась на работу ещё до того, как полоса от удавки у неё на шее исчезла. Отвлечься, занять мысли чем-то другим. В больнице была новая пациентка — найденная на улице молодая бомжиха без сознания. Анжела проверила датчики, взяла мокрую салфетку и стала протирать лицо безымянной девушки. От прикосновений пациентка замычала и открыла глаза.
— Всё в порядке, вы в больнице. Можете сказать, как вас зовут?
Незнакомка смотрела на Анжелу. Та наконец оторвалась от датчиков и взглянула в глаза больной. Фиолетовые. Неестественно, нечеловечески фиолетовые глаза.
На базе, основанной на небольшом астероиде, двое наблюдателей — представителей двух высокоразвитых цивилизаций, сидели и, говоря земным языком, вели разговор за выпивкой: «Это какая-то проклятая планета. Они достаточно развиты технологически, чтобы согласно первому принципу квалификации быть принятыми в межгалактический союз, но морально, чтобы квалифицироваться по второму — признание священности жизни, это варвары: войны, убийства, аборты и я не предвижу, что они как-то изменятся. Тем не менее эта проклятая планета губит наших лучших наблюдателей. Я помню, один стажёр влюбился в прекрасную земную крестьянку и показал ей в свой настоящий облик, на Земле это породило лишь легенду об эльфах. Или стажёрка, под видом землянки на исследовательском задании, потеряла голову от графа Дракулы, мы обставили её увольнение с Земли за запрещёный интимный контакт с представителем недоразвитой цивилизации как смерть служанки, под которую она была замаскирована для исследования. Глупость, конечно, с её стороны явиться к любимому, оплакивашему её смерть, без защитно-мимикрического костюма в обход установленного протокола, чтобы мы не могли её остановить, хоть она и происходила из углеводной, кислородопотребляющей формы жизни, как земляне, Солнце утром спалило её заживо, на виду у всей графовской челяди. Так появилась легенда о вампирах. Сколько наблюдателей понесло наказания за попытки помочь во время бесконечных войн землян, я уже не говорю. Теперь это. Такая перспективная исследовательница, такой интересный исследовательский материал: маньяк-убийца. Зачем ей было надо телепортироваться на место потенциального убийства да ещё и без защитно-мимикрического костюма! Да, датчик использования подотчётного костюма мог бы выдать нам её в процессе, но ведь не могла же она не знать, что мы рано или поздно обнаружим незапланированное использование телепортационного люка и проведём расследование? Отравление организма атмосферой Земли, лишение права на межпланетные исследования, как будто этого мало? Глупышка выбрала в наказание за потенциальное раскрытие тайны инопланетного наблюдения ссылку на Землю в перманентной биооболочке, которая приходит в негодность через 60 земных лет, а это так мало. Как она там сказала в оправдание своего поступка? «Если интергалактический союз утверждает, что жизнь священна, почему мы позволяем гибнуть людям там, на Земле?» Жизнь священа, если это жизнь цивилизованная.
