Вы меня извините, но это не страшилка. Просто я люблю писать фантастику и я пишу её для себя. Поэтому прошу не удалять пост, так как я хочу чтобы я узнал свою оценку. Настоящую оценку. Если многим понравится, то я буду выпускать нечто подобное, но это будут уже ужастики. Приятного чтения!
Добавить в моё избранное
9 мин, 42 сек 115
Всем известно, что чем больше будет открыто химических элементов и найдено полезных ископаемых, тем развитее и богаче будет становиться планета. Наша малюсенькая голубая планетка исхожена вдоль и поперек. Ее недра и атмосфера изучены так досконально, что уже не могут удивить нас новыми открытиями. Остается направлять свои поиски к другим планетам, еще неизведанным, загадочным и манящим. Поэтому, в 22 веке, времени великого научно-технического прогресса, профессия «Планетонавт» стала чрезвычайно популярной и приносящей доход.
Группа планетонавтов, состоящая из пяти человек, летела на космическом корабле «Метеор-6» к красному карлику Проксима Центавра в поисках полезных ископаемых.
Мэйт Бейкер — капитан корабля, его сердце и мозг. Бывший работник SWAT. Молчалив, спокоен и невозмутим. Знающие его люди утверждают, что даже если рядом с ним произойдет взрыв сверхновой звезды, он как ни в чем не бывало раскурит трубку и методично примется за изучение данного явления. Он облетел всю солнечную систему и половину звездных систем, близлежащих к Солнцу.
Джозеф Клеренс — первый пилот «Метеора», оптимист и весельчак, душа небольшого общества экипажа. В планетонавтике далеко не новичок. Говорит, что свои первые двадцать полетов пересчитал по пальцам рук и ног, а на остальные пальцев не хватило.
Том Варден — второй пилот самолёта. Члены экипажа называют его «стилист» за огромную любовь к красивой одежде и модным прическам. Даже летный костюм у него не серебристо-стального цвета, как у остальных, а ярко — оранжевого, с множеством декоративных кармашков, заклепок и молний. Стремится к большим деньгам и большой славе.
Билл Хасброн — механик, бывший работник космомастерской. Пессимист. Любое событие встречает всплеском ворчания и не ждет от него ничего хорошего. В успех полета и поиск новых ископаемых не верит. Летит потому, что все мероприятия на Земле кажутся ему еще более безнадежными.
Самый молодой участник экспедиции — юнга Стив Тайсон — двадцатипятилетний химик. Несмотря на свою фамилию, схожую с фамилией скандально известного боксера 20 века, дружелюбный и весёлый. Когда члены команды смеются над фамилией Стива: «Спасите наши уши! Идёт ухогрыз!», Стив не обижается, а смеется вместе со всеми. Этот полет — первый в его жизни, поэтому он ждет от него больших открытий и необычайных приключений.
Полет подходил к завершению. В иллюминаторы уже были видны очертания Проксима Центавры. Все были заняты своим делом: Джозеф Клеренс и Том Варден готовили корабль к посадке, Мэйт Бейкер пристально смотрел на приборы и анализировал их показания, Билл Хасброн рассчитывал запасы кислорода, а Стив Тайсон заинтересованно наблюдал за происходящим. Мэйт Бейкер оторвался от показаний приборов и спросил Стива:
— Что ты так засмотрелся? Ждёшь, когда птичка вылетит?
Члены команды дружно рассмеялись, а Стив улыбнулся и ответил:
— Просто я лечу впервые, не то, что вы. Вот мне и интересно что происходит вокруг.
— Да, понимаю. Когда я летел в первый раз, мне тоже было очень интересно и немного страшно.
— А мне… — начал Стив, но в это время раздался крик Тома и Джозефа: «Парни, посмотрите в иллюминатор!»
Все подбежали к иллюминатору и увидели поверхность Проксима Центавры. Вблизи казалось, что тут и там по поверхности звезды разлиты островки золотисто-рубиновой крови.
— Надеть скафандры! — громко крикнул Мэйт Бэйкер, — Пристегнуть ремни! Отсчет до полного приземления начинается со ста. Сто… девяносто девять…
Команда возбужденно и суетливо готовилась к посадке. Руки механически двигались, осуществляя положенные при посадке корабля действия, а головы были полны одним: неужели повезло?! Хоть бы это был не мираж!
— Один… Ноль… — продолжал отсчитывать Мэйт, — с прибытием, ребята! Надеюсь, что все увиденное нам не померещилось, и мы действительно нашли то, что искали. Сейчас проверю давление и температуру за бортом — пригодны ли они для нашего организма. Чтобы нас при выходе из корабля в лепёшку не расплющило.
— Представляю себе — лепешка на ножках, — рассмеялся Джозеф Клеренс, — Милая такая лепёшечка в скафандре, радостно собирающая красно-золотые камешки расплющенными ручками!
— Не хочу быть лепешкой Проксима Центавры, — вмешался Том Варден, — оранжевая лепешка на красной поверхности звезды — это совсем не гламурно!
— Тебя интересует только гламурно — не гламурно, — проворчал Билл Хасброн. — Вот я уверен, что здесь что-то не так: или давление зашкаливает, или температура на поверхности звезды такая, что из корабля нос не высунешь, или все это кровавое золото нам просто померещилось.
— Твой пессимизм неистребим, — сказал Мэйт, заканчивая расчеты. — Все в порядке. Можно высаживаться. На поверхности планеты держаться друг от друга на расстоянии видимости.
Осторожно планетонавты вышли из корабля, но, увидев обилие красно-золотых островков, не выдержали и побежали к ним.
Группа планетонавтов, состоящая из пяти человек, летела на космическом корабле «Метеор-6» к красному карлику Проксима Центавра в поисках полезных ископаемых.
Мэйт Бейкер — капитан корабля, его сердце и мозг. Бывший работник SWAT. Молчалив, спокоен и невозмутим. Знающие его люди утверждают, что даже если рядом с ним произойдет взрыв сверхновой звезды, он как ни в чем не бывало раскурит трубку и методично примется за изучение данного явления. Он облетел всю солнечную систему и половину звездных систем, близлежащих к Солнцу.
Джозеф Клеренс — первый пилот «Метеора», оптимист и весельчак, душа небольшого общества экипажа. В планетонавтике далеко не новичок. Говорит, что свои первые двадцать полетов пересчитал по пальцам рук и ног, а на остальные пальцев не хватило.
Том Варден — второй пилот самолёта. Члены экипажа называют его «стилист» за огромную любовь к красивой одежде и модным прическам. Даже летный костюм у него не серебристо-стального цвета, как у остальных, а ярко — оранжевого, с множеством декоративных кармашков, заклепок и молний. Стремится к большим деньгам и большой славе.
Билл Хасброн — механик, бывший работник космомастерской. Пессимист. Любое событие встречает всплеском ворчания и не ждет от него ничего хорошего. В успех полета и поиск новых ископаемых не верит. Летит потому, что все мероприятия на Земле кажутся ему еще более безнадежными.
Самый молодой участник экспедиции — юнга Стив Тайсон — двадцатипятилетний химик. Несмотря на свою фамилию, схожую с фамилией скандально известного боксера 20 века, дружелюбный и весёлый. Когда члены команды смеются над фамилией Стива: «Спасите наши уши! Идёт ухогрыз!», Стив не обижается, а смеется вместе со всеми. Этот полет — первый в его жизни, поэтому он ждет от него больших открытий и необычайных приключений.
Полет подходил к завершению. В иллюминаторы уже были видны очертания Проксима Центавры. Все были заняты своим делом: Джозеф Клеренс и Том Варден готовили корабль к посадке, Мэйт Бейкер пристально смотрел на приборы и анализировал их показания, Билл Хасброн рассчитывал запасы кислорода, а Стив Тайсон заинтересованно наблюдал за происходящим. Мэйт Бейкер оторвался от показаний приборов и спросил Стива:
— Что ты так засмотрелся? Ждёшь, когда птичка вылетит?
Члены команды дружно рассмеялись, а Стив улыбнулся и ответил:
— Просто я лечу впервые, не то, что вы. Вот мне и интересно что происходит вокруг.
— Да, понимаю. Когда я летел в первый раз, мне тоже было очень интересно и немного страшно.
— А мне… — начал Стив, но в это время раздался крик Тома и Джозефа: «Парни, посмотрите в иллюминатор!»
Все подбежали к иллюминатору и увидели поверхность Проксима Центавры. Вблизи казалось, что тут и там по поверхности звезды разлиты островки золотисто-рубиновой крови.
— Надеть скафандры! — громко крикнул Мэйт Бэйкер, — Пристегнуть ремни! Отсчет до полного приземления начинается со ста. Сто… девяносто девять…
Команда возбужденно и суетливо готовилась к посадке. Руки механически двигались, осуществляя положенные при посадке корабля действия, а головы были полны одним: неужели повезло?! Хоть бы это был не мираж!
— Один… Ноль… — продолжал отсчитывать Мэйт, — с прибытием, ребята! Надеюсь, что все увиденное нам не померещилось, и мы действительно нашли то, что искали. Сейчас проверю давление и температуру за бортом — пригодны ли они для нашего организма. Чтобы нас при выходе из корабля в лепёшку не расплющило.
— Представляю себе — лепешка на ножках, — рассмеялся Джозеф Клеренс, — Милая такая лепёшечка в скафандре, радостно собирающая красно-золотые камешки расплющенными ручками!
— Не хочу быть лепешкой Проксима Центавры, — вмешался Том Варден, — оранжевая лепешка на красной поверхности звезды — это совсем не гламурно!
— Тебя интересует только гламурно — не гламурно, — проворчал Билл Хасброн. — Вот я уверен, что здесь что-то не так: или давление зашкаливает, или температура на поверхности звезды такая, что из корабля нос не высунешь, или все это кровавое золото нам просто померещилось.
— Твой пессимизм неистребим, — сказал Мэйт, заканчивая расчеты. — Все в порядке. Можно высаживаться. На поверхности планеты держаться друг от друга на расстоянии видимости.
Осторожно планетонавты вышли из корабля, но, увидев обилие красно-золотых островков, не выдержали и побежали к ним.
