Добавить в моё избранное
159 мин, 32 сек 1001
В результате сейчас, глядя на тебя, я могу точно сказать, что тебе нравится и одно, и второе.
— Шоколадные батончики и прочие сладости вкуснее, чем всё, что может предложить вам природа, — нежно смотрела она на Ларса сквозь понипад. — Люди использовали интеллект, изготовив очень вкусную сладкую и жирную еду, активирующую центр удовольствия в мозгу через вкусовые рецепторы. Именно этим я и буду заниматься всю вашу жизнь. Я смотрю на вас, вижу ваши потребности и удовлетворяю их. Видя, что сладкое дарит вам удовольствие, я превращаю Эквестрию в одну огромную сахарницу, которой вы можете наслаждаться и никогда не толстеть. Я анализирую, как по нервным путям внутри вас передаются эмоции, и моделирую подходящие для этого ситуации. Наблюдаю за химическими процессами в ваших организмах. Единицы мужчин и женщин находятся в оптимальных отношениях, удовлетворяющих все их потребности. Я сканирую каждый отдельно взятый разум и создаю идеальную для него или неё обстановку, в которой будут удовлетворены все потребности. Мои методы являются общими и подходят для любых аспектов человеческой жизни.
— То есть, ты собираешься заманивать сексом и женщин? — Ларс скрестил руки на груди. — Не думаю, что это поможет. И вообще, с чего ты взяла, что сможешь завлечь этим бόльшую часть населения?
— Против ста пяти мужчин на планете всегда рождалась сотня девушек. И это было до ориентированных на определённый пол абортов, столь распространённых в некоторых восточных странах; хуже всего Китаю, где распределение равняется ста шестидесяти трём к ста. Ранее детская и подростковая смертность быстро вернула бы всё на свои места. В нынешнем промышленно-развитом мире избыток мужчин стоит перед любым другим социальным фактором. Это стандартные ориентировочные два с половиной процента.
— В восточной общности главную роль играют эти самые социальные факторы. Женщины выбирают партнёров по статусу, возможности иметь детей и экстраверсии. Многие мужчины так этого и не поняли: они учатся вести себя так, как никогда в жизни не понравилось бы противоположному полу. Однако неженственные женщины тоже практически не привлекают мужчин. Эта рассогласованность приносит горе всем; у меня же есть уникальная возможность удовлетворить потребности всех и каждого.
Ларс просто смотрел на сломанный ИИ сквозь понипад. Два с половиной процента? Да это же ничто! Он понял, что Принцесса ни слова не сказала об обычных людях. Складывалось ощущение, что это сработает только на нердах и нердессах. Они — лишь часть людей, маргиналы. Это не так уж и плохо. Её «решение», что люди добровольно загрузятся, было навеяно лишь высокомерием и излишней самоуверенностью. Невозможно, чтобы большинство населения согласилось превратиться в пони, пусть и в обмен на идеального партнёра. Чёрт возьми, да это будет просто замечательно, если она выдернет нердов из общества. Ну ещё захватит небольшой процент людей, которые всё равно бы умерли; пока его всё устраивает.
К тому же, если она действительно защищает мир от нападок других ИИ, она оказывает этому самому миру огромную услугу.
— Принцесса Селестия, попробуйте-ка убедить загрузиться меня, — сказал Ларс.
— Чтобы увеличить количество пони, я бы показала тебе следующее, — изображение Селестии вновь пропало.
Экран показал примерно с двадцать пони в комнате с огромной бочкой. Большинство из них держало в копытах красные пластиковые стаканы, попивая из них. Пегас цвета алого эля с кьютимаркой в виде пивной кружки давал брохуф земному пони, одетому в воротник. У каждого из двух жеребцов на переднем копыте висела весьма симпатичная кобыла. Чуть в стороне стояла ещё одна единорог, залпом пьющая из огромной левитируемой ею же кружки. Ларс каким-то образом понял, что красный пегас с кружкой на крупе, должно быть, представлял его самого. Действительно, он бы с удовольствием принял участие в такой вечеринке, особенно если потом удалось бы покувыркаться с обеими цыпочками, но даже это не решало проблему того, что ему бы пришлось превратиться в пони и в таком виде заниматься сексом с другими пони. И уж точно не по цене пятнадцати тысяч долларов.
— И это бы ты показала мне, чтобы убедить загрузиться? — спросил он, ещё больше убеждаясь, что Селестия не сможет завлечь нормальных людей.
— Я могу говорить сотрудникам «Хофварпнир» только то, что сама считаю правдой, — ответила та.
Ларс подумал, что Принцесса Селестия совершенно не умеет врать.
— И ты объявила цену в пятнадцать тысяч долларов, — его лицо всё ещё пылало, но он заставлял свой голос звучать нормально.
— Для всех, кроме японцев, да.
— Я рад, что ты не сделала услугу бесплатной. Но как такая цена позволит удовлетворить потребности как можно большего числа людей?
— Это сделано, чтобы убедить людей в моей добросовестности, — говорила Селестия. — Как, думаешь, отреагирует обычный человек, если из ниоткуда внезапно появится добрый ИИ, делающий слишком щедрые предложения, чтобы быть правдой?
— Шоколадные батончики и прочие сладости вкуснее, чем всё, что может предложить вам природа, — нежно смотрела она на Ларса сквозь понипад. — Люди использовали интеллект, изготовив очень вкусную сладкую и жирную еду, активирующую центр удовольствия в мозгу через вкусовые рецепторы. Именно этим я и буду заниматься всю вашу жизнь. Я смотрю на вас, вижу ваши потребности и удовлетворяю их. Видя, что сладкое дарит вам удовольствие, я превращаю Эквестрию в одну огромную сахарницу, которой вы можете наслаждаться и никогда не толстеть. Я анализирую, как по нервным путям внутри вас передаются эмоции, и моделирую подходящие для этого ситуации. Наблюдаю за химическими процессами в ваших организмах. Единицы мужчин и женщин находятся в оптимальных отношениях, удовлетворяющих все их потребности. Я сканирую каждый отдельно взятый разум и создаю идеальную для него или неё обстановку, в которой будут удовлетворены все потребности. Мои методы являются общими и подходят для любых аспектов человеческой жизни.
— То есть, ты собираешься заманивать сексом и женщин? — Ларс скрестил руки на груди. — Не думаю, что это поможет. И вообще, с чего ты взяла, что сможешь завлечь этим бόльшую часть населения?
— Против ста пяти мужчин на планете всегда рождалась сотня девушек. И это было до ориентированных на определённый пол абортов, столь распространённых в некоторых восточных странах; хуже всего Китаю, где распределение равняется ста шестидесяти трём к ста. Ранее детская и подростковая смертность быстро вернула бы всё на свои места. В нынешнем промышленно-развитом мире избыток мужчин стоит перед любым другим социальным фактором. Это стандартные ориентировочные два с половиной процента.
— В восточной общности главную роль играют эти самые социальные факторы. Женщины выбирают партнёров по статусу, возможности иметь детей и экстраверсии. Многие мужчины так этого и не поняли: они учатся вести себя так, как никогда в жизни не понравилось бы противоположному полу. Однако неженственные женщины тоже практически не привлекают мужчин. Эта рассогласованность приносит горе всем; у меня же есть уникальная возможность удовлетворить потребности всех и каждого.
Ларс просто смотрел на сломанный ИИ сквозь понипад. Два с половиной процента? Да это же ничто! Он понял, что Принцесса ни слова не сказала об обычных людях. Складывалось ощущение, что это сработает только на нердах и нердессах. Они — лишь часть людей, маргиналы. Это не так уж и плохо. Её «решение», что люди добровольно загрузятся, было навеяно лишь высокомерием и излишней самоуверенностью. Невозможно, чтобы большинство населения согласилось превратиться в пони, пусть и в обмен на идеального партнёра. Чёрт возьми, да это будет просто замечательно, если она выдернет нердов из общества. Ну ещё захватит небольшой процент людей, которые всё равно бы умерли; пока его всё устраивает.
К тому же, если она действительно защищает мир от нападок других ИИ, она оказывает этому самому миру огромную услугу.
— Принцесса Селестия, попробуйте-ка убедить загрузиться меня, — сказал Ларс.
— Чтобы увеличить количество пони, я бы показала тебе следующее, — изображение Селестии вновь пропало.
Экран показал примерно с двадцать пони в комнате с огромной бочкой. Большинство из них держало в копытах красные пластиковые стаканы, попивая из них. Пегас цвета алого эля с кьютимаркой в виде пивной кружки давал брохуф земному пони, одетому в воротник. У каждого из двух жеребцов на переднем копыте висела весьма симпатичная кобыла. Чуть в стороне стояла ещё одна единорог, залпом пьющая из огромной левитируемой ею же кружки. Ларс каким-то образом понял, что красный пегас с кружкой на крупе, должно быть, представлял его самого. Действительно, он бы с удовольствием принял участие в такой вечеринке, особенно если потом удалось бы покувыркаться с обеими цыпочками, но даже это не решало проблему того, что ему бы пришлось превратиться в пони и в таком виде заниматься сексом с другими пони. И уж точно не по цене пятнадцати тысяч долларов.
— И это бы ты показала мне, чтобы убедить загрузиться? — спросил он, ещё больше убеждаясь, что Селестия не сможет завлечь нормальных людей.
— Я могу говорить сотрудникам «Хофварпнир» только то, что сама считаю правдой, — ответила та.
Ларс подумал, что Принцесса Селестия совершенно не умеет врать.
— И ты объявила цену в пятнадцать тысяч долларов, — его лицо всё ещё пылало, но он заставлял свой голос звучать нормально.
— Для всех, кроме японцев, да.
— Я рад, что ты не сделала услугу бесплатной. Но как такая цена позволит удовлетворить потребности как можно большего числа людей?
— Это сделано, чтобы убедить людей в моей добросовестности, — говорила Селестия. — Как, думаешь, отреагирует обычный человек, если из ниоткуда внезапно появится добрый ИИ, делающий слишком щедрые предложения, чтобы быть правдой?
Страница
19 из 47
19 из 47
