Я к ним «здрасьте-здрасьте», инопланетяне меня игнорируют…
Добавить в моё избранное
6 мин, 34 сек 91
Собрав рюкзак, я позвонил Аркадию Натановичу Стругацкому.
— Инопланетяне прилетели, — сказал я.
Классик помолчал. Что-то булькнуло.
— Давно пора, — спокойно сказал он. — Передавай им привет.
Все-таки права была писательница Ольга Ларионова, клятвенно заверявшая, что Аркадий и Борис Стругацкие — это инопланетяне, потерявшие связь с кораблем-маткой. Меня ждал М-ский треугольник.
Публикация в конце 80-х годов в «Советской молодежи» наделала шуму на весь Советский Союз и даже за его пределами — тираж газеты был, страшно сказать, около миллиона.
Трудился тогда в газете симпатичный молодой человек Паша М. Особыми талантами он не блистал, но был приятен в общении, писуч и трудолюбив — так, с удовольствием ездил в дальние командировки. Одна из них привела его в Пермь. Пашу пригласили местные уфологи, восхитившись мастерством, с которым он передрал какой-то материал об НЛО из зарубежной прессы.
Оттуда он и привез сенсационные материалы об М-ском треугольнике. Пермские уфологи доставили рижанина в район деревни Малебки (чего уж там хранить тайну!) и почтительно наблюдали, как Паша въедливо и бесстрашно изучает то, что открылось его глазам.
А открылась его глазам сенсация космического масштаба — контакт состоялся!
Эти сочные травяные угодья не посещают даже коровы, а медведи торопливо уносят лапы. Оказывается, глухие таежные места на берегу прозрачной речки Сосьвы в силу каких-то загадочных причин избрали посадочной площадкой целые стаи внеземных цивилизаций. Среди них были и доброжелательные и вредные, с которыми лучше бы не сталкиваться. Правда, ни кораблей, ни тарелок никто в глаза не видел, но Паша заверил, что они там регулярно болтаются, он записал диалоги пришельцев. В общем, жутко перепугал читателей, передав мрачные предсказания инопланетян о грядущих бедах и катаклизмах.
Естественно, такого шанса пообщаться с инопланетянами упускать было нельзя.
Загрузившись в старенький «Жигуленок», мы рванули в дорогу и через пятьдесят два часа чистого хода остановились у деревушки Малебки. Еще час ходьбы через буреломы — и мы разбили палатки на высоком берегу Сосьвы.
На другое утро мои спутники обнаружили первые следы внимания инопланетян к нашей экспедиции. Правда, мы уже не были для них экзотикой. Как редакция ни хранила тайну буквы «М», в чаще разбили бивуаки еще с полдюжины компаний рижан, и когда я натыкался в лесу на человека с кастрюлей-скороваркой в руках (как выяснилось, прекрасный локатор), сразу же говорил ему: «Свейки!»
— Ты только посмотри! — возбужденно сообщил мне коллега. — Завинтил спиннинг как только мог, положил в багажник, а когда вынул — весь разболтан! И еще. Вечером ставил кеды носками наружу, а проснулся — они лежат на боку носками внутрь. Но вот что самое главное… — он осторожно раскрыл записную книжку, между страницами которой уже угнездился какой-то лесной мусор. — Видишь эту травинку? Изогнута точно как созвездие Вероники!
Мои слабые возражения, что после двух суток тряски в багажнике развинтилась бы даже чугунная чушка, что при жизни в палатке кеды могут оказаться даже под головой, а веточки и травинки, как их ни выкидывай, обязательно найдут себе приют среди вещей, — все эти возражения были отринуты на корню, как пронизанные гнусным скептицизмом.
Мне не меньше, чем коллегам, хотелось пообщаться с инопланетянами. Но сказывалось отравившее меня на всю жизнь руководящее указание древнего монаха Оккама: «Не умножай число сущностей сверх необходимости». На современном языке это был простой и мудрый совет: сталкиваясь с чем-то странным и непонятным, не воспаряй в поисках объяснений в заоблачные выси. Пошарь сначала под боком. Руководствуясь этим принципом, я и пустился на поиски.
Как установил Паша М., инопланетяне давали знать о своем появлении, оставляя дырочки в коре деревьев на опушках. Паша насчитал их пару десятков. Я сбился на второй сотне и, поколебавшись, совершил кощунство: вырезал ножом несколько кусков коры с полукружиями загадочных дырочек. Среди диких и оголодавших исследователей оказался зоолог. Скрывая свои порочные намерения, я попросил консультации.
— Да это же поползень, — ничтоже сумняшеся ответил наивный зоолог. Вот и следы ее коготков. Она вниз головой ползает по стволу и долбит клювом кору, доставая жучков.
Разочарования сыпались, как горох из дырявого мешка. Паша не только взволнованно и поэтично описал мрачную стену вековых стволов черной тайги. Он установил, что там, где корабли шли на посадку, вершины деревьев были срублены. «Как мечом», — нашел Паша поэтическое сравнение. Весь день я, чертыхаясь, ползал по бурелому в поисках следов этой космической рубки. Упавших верхушек было до черта — обломившихся от старости.
Коровы, скорее всего, не читали Пашиных опусов, и когда жители Малебки гоняли их сюда на выпасы, не сопротивлялись.
— Инопланетяне прилетели, — сказал я.
Классик помолчал. Что-то булькнуло.
— Давно пора, — спокойно сказал он. — Передавай им привет.
Все-таки права была писательница Ольга Ларионова, клятвенно заверявшая, что Аркадий и Борис Стругацкие — это инопланетяне, потерявшие связь с кораблем-маткой. Меня ждал М-ский треугольник.
Публикация в конце 80-х годов в «Советской молодежи» наделала шуму на весь Советский Союз и даже за его пределами — тираж газеты был, страшно сказать, около миллиона.
Трудился тогда в газете симпатичный молодой человек Паша М. Особыми талантами он не блистал, но был приятен в общении, писуч и трудолюбив — так, с удовольствием ездил в дальние командировки. Одна из них привела его в Пермь. Пашу пригласили местные уфологи, восхитившись мастерством, с которым он передрал какой-то материал об НЛО из зарубежной прессы.
Оттуда он и привез сенсационные материалы об М-ском треугольнике. Пермские уфологи доставили рижанина в район деревни Малебки (чего уж там хранить тайну!) и почтительно наблюдали, как Паша въедливо и бесстрашно изучает то, что открылось его глазам.
А открылась его глазам сенсация космического масштаба — контакт состоялся!
Эти сочные травяные угодья не посещают даже коровы, а медведи торопливо уносят лапы. Оказывается, глухие таежные места на берегу прозрачной речки Сосьвы в силу каких-то загадочных причин избрали посадочной площадкой целые стаи внеземных цивилизаций. Среди них были и доброжелательные и вредные, с которыми лучше бы не сталкиваться. Правда, ни кораблей, ни тарелок никто в глаза не видел, но Паша заверил, что они там регулярно болтаются, он записал диалоги пришельцев. В общем, жутко перепугал читателей, передав мрачные предсказания инопланетян о грядущих бедах и катаклизмах.
Естественно, такого шанса пообщаться с инопланетянами упускать было нельзя.
Загрузившись в старенький «Жигуленок», мы рванули в дорогу и через пятьдесят два часа чистого хода остановились у деревушки Малебки. Еще час ходьбы через буреломы — и мы разбили палатки на высоком берегу Сосьвы.
На другое утро мои спутники обнаружили первые следы внимания инопланетян к нашей экспедиции. Правда, мы уже не были для них экзотикой. Как редакция ни хранила тайну буквы «М», в чаще разбили бивуаки еще с полдюжины компаний рижан, и когда я натыкался в лесу на человека с кастрюлей-скороваркой в руках (как выяснилось, прекрасный локатор), сразу же говорил ему: «Свейки!»
— Ты только посмотри! — возбужденно сообщил мне коллега. — Завинтил спиннинг как только мог, положил в багажник, а когда вынул — весь разболтан! И еще. Вечером ставил кеды носками наружу, а проснулся — они лежат на боку носками внутрь. Но вот что самое главное… — он осторожно раскрыл записную книжку, между страницами которой уже угнездился какой-то лесной мусор. — Видишь эту травинку? Изогнута точно как созвездие Вероники!
Мои слабые возражения, что после двух суток тряски в багажнике развинтилась бы даже чугунная чушка, что при жизни в палатке кеды могут оказаться даже под головой, а веточки и травинки, как их ни выкидывай, обязательно найдут себе приют среди вещей, — все эти возражения были отринуты на корню, как пронизанные гнусным скептицизмом.
Мне не меньше, чем коллегам, хотелось пообщаться с инопланетянами. Но сказывалось отравившее меня на всю жизнь руководящее указание древнего монаха Оккама: «Не умножай число сущностей сверх необходимости». На современном языке это был простой и мудрый совет: сталкиваясь с чем-то странным и непонятным, не воспаряй в поисках объяснений в заоблачные выси. Пошарь сначала под боком. Руководствуясь этим принципом, я и пустился на поиски.
Как установил Паша М., инопланетяне давали знать о своем появлении, оставляя дырочки в коре деревьев на опушках. Паша насчитал их пару десятков. Я сбился на второй сотне и, поколебавшись, совершил кощунство: вырезал ножом несколько кусков коры с полукружиями загадочных дырочек. Среди диких и оголодавших исследователей оказался зоолог. Скрывая свои порочные намерения, я попросил консультации.
— Да это же поползень, — ничтоже сумняшеся ответил наивный зоолог. Вот и следы ее коготков. Она вниз головой ползает по стволу и долбит клювом кору, доставая жучков.
Разочарования сыпались, как горох из дырявого мешка. Паша не только взволнованно и поэтично описал мрачную стену вековых стволов черной тайги. Он установил, что там, где корабли шли на посадку, вершины деревьев были срублены. «Как мечом», — нашел Паша поэтическое сравнение. Весь день я, чертыхаясь, ползал по бурелому в поисках следов этой космической рубки. Упавших верхушек было до черта — обломившихся от старости.
Коровы, скорее всего, не читали Пашиных опусов, и когда жители Малебки гоняли их сюда на выпасы, не сопротивлялись.
Страница
1 из 2
1 из 2
