Начну, наверное, с того, что со мной никогда не случалось ничего ужасного, мистического и т. п… (драки с невесть откуда вылезшими пьяницами не в счёт). А история, что я хочу рассказать произошла не так давно, всего пару лет назад. Я тогда ещё был студентом. Жил я с родителями в силу семейных обстоятельств и некоторых проблем личного характера.
Добавить в моё избранное
8 мин, 9 сек 89
Шло время, а каждому подростку нужны деньги. У родителей я не клянчил, не привык так поступать, да и мне казалось, что это неблагородно. Они бы конечно подкинули монетку — другую, но я даже не намекал. И как-то раз нашёл я объявление: «Требуются молодые люди на вакансию сторожа (возможно студенты). Звонить по номеру: Х-(ХХХ)-ХХХ-ХХ-ХХ»…
Около недели я тянул. Но наконец, решился и позвонил. Дело в том, что был я не в самой хорошей форме. А сторожи должны обладать физической формой, как мне казалось. На моё удивление, меня приняли без проблем. На график ночная смена через двое суток с высочайшей оплатой (по крайней мере, для студента). Сторожить приходилось старую четырёхэтажку. Служащую когда-то центром какой-то крупной транспортной компании, а сейчас ожидавшей ремонта и арендаторов. Днём тут появлялись люди. Но их я не расспрашивал о том, чем они занимаются, да и вообще днём я появлялся лишь в бухгалтерии и отделе кадров. Ночи пролетали, как мгновение. Сторожил я не один, что очень радовало. Вместе со мной работал Сэм, мужичок арабской внешности, коротко подстриженный, с пышными чёрными усами, большим животом и вечной улыбкой со множеством золотых коронок на зубах. Вскоре он стал моим лучшим другом. Мы весело проводили время и частенько подкалывали друг друга в тёмных коридорах охраняемого нами здания.
Так пролетели шесть месяцев. За это время я подкопил денег, так, что их хватало, часть отдавал родителям. Впереди была смена, но тут впервые мне позвонил Сэм и сказал, что не сможет подойти потому, что захворал. До вечера замену ему так и не нашли. Мне пришлось дежурить одному.
На улице было около минус сорока, может минус пятьдесят, стоял густой туман и изредка поддувал ветер. Автобуса долго не было, будто что-то не хотело меня пускать на работу в этот вечер. Но всё-таки автобус приехал спустя час. Долгая дорога в этот вечер была гораздо короче. Кто в такой мороз пойдёт на улицу? Доехал я быстро, а потому успел во время. Саныч (дневной сторож) только — только собирался мне звонить. Он уже собрал вещи, оделся и ждал меня на улице перед входом. Мы обменялись парой слов, он отдал мне ключи и мы попрощались. Я закрыл двери, переоделся и на всякий случай проверил кабинеты и комнаты на наличие кого-либо (бывали случаи, когда работяги оставались и до полуночи). Под конец обхода я заметил, что на часах восемь двадцать вечера. Обычно обход занимает вдвое больше двадцати минут, а может это потому, что нас двое вместе с Сэмом.
Я присел на стул у вахты и отписался в журнале. Затем отключил электричество. И уставился в монитор. Обход должен осуществляться каждые два часа. Так было написано в договоре. По мне, так тут обходов делать было и вовсе не нужно. Термос кофе, наполненный до краёв и куча шоколада составили мне компанию. Работа была монотонная, но всегда длилась быстро из-за бесед и историй.
Я взглянул на часы, ожидая увидеть девять вечера, но на моё удивление на часах было уже час тридцать. Это удивило меня, я протёр глаза и налил себе в чашку горячий кофе, к, которому я до сих пор не притронулся. «Я, что уснул?» — подумал я. Но ответ последовал отрицательный всё от самого же меня. В мониторе ничего не менялось, только цифры раз в минуту. Чувствовалась усталость. Вот, что бывает, когда дежуришь один. Кофе нужно было время, чтобы он подействовал.
Внезапно я услышал удар. Господи! Я тогда чуть не обделался со страху. Час ночи, тишина, темнота, сонное состояние и вдруг грохот такой, будто выстрел из пушки. Минут десять я сидел в ступоре и время от времени бил себя по щекам. Через некоторое время шок отошёл. Делать обход, чтоб проснуться пропало всякое желание.
Прошло минут двадцать или около того, когда я решил больше не смотреть в монитор и достал книжку, которую раскопал среди коробок в кладовке «Тайна сломанного револьвера». Выглядела она тонкой, но при освещении фонарика её не прочесть столь быстро. Как только я её достал, боковое зрение мне дало сигнал изменения экрана монитора. Я отвлёкся от изучения обложки и всмотрелся во всё тот же чёрно-белый монитор. Как только я собирался начать читать в самый последний момент в одной из камер возник силуэт, тёмный силуэт. Худощавый с короткой причёской подросток или кто-то вроде него. Честно, я испугался тогда, но мне вспомнился мальчишка Марины Николаевны, лет двенадцати, шалун, который любил прятаться, вот я и подумал, что он опять сбежал. Я вооружился тяжёлым фонариком советских времён и пошёл наверх. Судя по камере, он на четвёртом этаже левого крыла. Чёрный ход там закрыт и потому шалун никуда не денется, ведь в той части здания всё было закрыто. Через пару минут я уже был около этой рекреации, повернул и, клянусь, его там не было, может, смылся куда, но я осмотрел весь коридор и не заметил ни следа. Решив вернуться обратно к посту, я поспешил. Нервишки тихонько отходили от перенесённого потрясения. На камерах не было никого. Я выпил ещё кофе, наверное, чашки две сразу, обжёг язык.
Около недели я тянул. Но наконец, решился и позвонил. Дело в том, что был я не в самой хорошей форме. А сторожи должны обладать физической формой, как мне казалось. На моё удивление, меня приняли без проблем. На график ночная смена через двое суток с высочайшей оплатой (по крайней мере, для студента). Сторожить приходилось старую четырёхэтажку. Служащую когда-то центром какой-то крупной транспортной компании, а сейчас ожидавшей ремонта и арендаторов. Днём тут появлялись люди. Но их я не расспрашивал о том, чем они занимаются, да и вообще днём я появлялся лишь в бухгалтерии и отделе кадров. Ночи пролетали, как мгновение. Сторожил я не один, что очень радовало. Вместе со мной работал Сэм, мужичок арабской внешности, коротко подстриженный, с пышными чёрными усами, большим животом и вечной улыбкой со множеством золотых коронок на зубах. Вскоре он стал моим лучшим другом. Мы весело проводили время и частенько подкалывали друг друга в тёмных коридорах охраняемого нами здания.
Так пролетели шесть месяцев. За это время я подкопил денег, так, что их хватало, часть отдавал родителям. Впереди была смена, но тут впервые мне позвонил Сэм и сказал, что не сможет подойти потому, что захворал. До вечера замену ему так и не нашли. Мне пришлось дежурить одному.
На улице было около минус сорока, может минус пятьдесят, стоял густой туман и изредка поддувал ветер. Автобуса долго не было, будто что-то не хотело меня пускать на работу в этот вечер. Но всё-таки автобус приехал спустя час. Долгая дорога в этот вечер была гораздо короче. Кто в такой мороз пойдёт на улицу? Доехал я быстро, а потому успел во время. Саныч (дневной сторож) только — только собирался мне звонить. Он уже собрал вещи, оделся и ждал меня на улице перед входом. Мы обменялись парой слов, он отдал мне ключи и мы попрощались. Я закрыл двери, переоделся и на всякий случай проверил кабинеты и комнаты на наличие кого-либо (бывали случаи, когда работяги оставались и до полуночи). Под конец обхода я заметил, что на часах восемь двадцать вечера. Обычно обход занимает вдвое больше двадцати минут, а может это потому, что нас двое вместе с Сэмом.
Я присел на стул у вахты и отписался в журнале. Затем отключил электричество. И уставился в монитор. Обход должен осуществляться каждые два часа. Так было написано в договоре. По мне, так тут обходов делать было и вовсе не нужно. Термос кофе, наполненный до краёв и куча шоколада составили мне компанию. Работа была монотонная, но всегда длилась быстро из-за бесед и историй.
Я взглянул на часы, ожидая увидеть девять вечера, но на моё удивление на часах было уже час тридцать. Это удивило меня, я протёр глаза и налил себе в чашку горячий кофе, к, которому я до сих пор не притронулся. «Я, что уснул?» — подумал я. Но ответ последовал отрицательный всё от самого же меня. В мониторе ничего не менялось, только цифры раз в минуту. Чувствовалась усталость. Вот, что бывает, когда дежуришь один. Кофе нужно было время, чтобы он подействовал.
Внезапно я услышал удар. Господи! Я тогда чуть не обделался со страху. Час ночи, тишина, темнота, сонное состояние и вдруг грохот такой, будто выстрел из пушки. Минут десять я сидел в ступоре и время от времени бил себя по щекам. Через некоторое время шок отошёл. Делать обход, чтоб проснуться пропало всякое желание.
Прошло минут двадцать или около того, когда я решил больше не смотреть в монитор и достал книжку, которую раскопал среди коробок в кладовке «Тайна сломанного револьвера». Выглядела она тонкой, но при освещении фонарика её не прочесть столь быстро. Как только я её достал, боковое зрение мне дало сигнал изменения экрана монитора. Я отвлёкся от изучения обложки и всмотрелся во всё тот же чёрно-белый монитор. Как только я собирался начать читать в самый последний момент в одной из камер возник силуэт, тёмный силуэт. Худощавый с короткой причёской подросток или кто-то вроде него. Честно, я испугался тогда, но мне вспомнился мальчишка Марины Николаевны, лет двенадцати, шалун, который любил прятаться, вот я и подумал, что он опять сбежал. Я вооружился тяжёлым фонариком советских времён и пошёл наверх. Судя по камере, он на четвёртом этаже левого крыла. Чёрный ход там закрыт и потому шалун никуда не денется, ведь в той части здания всё было закрыто. Через пару минут я уже был около этой рекреации, повернул и, клянусь, его там не было, может, смылся куда, но я осмотрел весь коридор и не заметил ни следа. Решив вернуться обратно к посту, я поспешил. Нервишки тихонько отходили от перенесённого потрясения. На камерах не было никого. Я выпил ещё кофе, наверное, чашки две сразу, обжёг язык.
