В женский реанимационный бокс привезли почти слепого деда лет восьмидесяти пяти-девяноста. В мужском мест не было, и половина женского была занята мужиками. Такое нарушение равноправия кардиологической реанимации свойственно.
Добавить в моё избранное
3 мин, 26 сек 102
Женщин сюда везут откровенно меньше, а строители рассчитывали на паритет. Катающуюся кровать с дедом пристроили к двум старушенциям на свободное место. Дед все равно слепой, старушки не возражали. Слепой, но шустрый, у него что-то с сердцем и легкими, с остальным тоже что-то, но есть распоряжение старость не лечить. Ее и не лечат. Покрутившись, обживаясь на новом месте, дед нащупал под койкой специальный рычаг и специально за него потянул для исследования причинно-следственных связей. Кровать встала под сорок пять градусов и дедушка радостно скатился весь в сторону изголовья. Радостно, но молча. Заохали бабушки, прибежал персонал, привел кровать с дедом в исходное положение, заново подключил провода монитора, поправил капельницу. В боксе снова воцарилась относительная тишина. А дед нащупал рычаг с другой стороны кровати. И потянул. Теперь койка наклонилась в строну дедовых ног, куда он опять же сполз весь, стянув на себя еще и штатив капельницы.
Персонал умудрился прибежать раньше, чем заохали бабушки. Вспыхнул яркий свет деда и штатив поправили. В боксе опять наступила тишина и ночь. Ночью дед умудрился, прячась от нянечек, по стенке сходить в туалет, и выковырять у себя из вены периферический венозный катетер. Потому что подумал, что это шпионские штучки для того, чтоб персонал отслеживал его местонахождение. Без костыля дед почти не ходил, поэтому шпионский прибор мог пригодиться кому-нибудь другому. Ну тому, кто бы догадался взять его из верхнего ящика дедовой тумбочки. Утром деда отмыли, сменили белье, положили на живот для укола и в таком положении перевезли в мужскую половину женского реанимационного бокса. Дед заявил, что его привезли на процедуры, поэтому переворачиваться на спину он не будет. И не переворачивался до завтрака. Позавтракав он выдернул у себя из вены еще один шпионский прибор, спрятал его в тумбочку, лег и потянул за два рычага сразу. Отчего обе спинки кровати коснулись пола, а дед симпатично балансировал посередине. На грохот прибежал весь персонал. Меньшая часть по обязанности, остальные из любопытства: сами они двумя рычагами одновременно никогда не пользовались, им в голову не приходило. Деда снова положили на живот и пообещали процедуры. Потом его возили на всякие обследования до вечера. А ночью он умер. Ко всему привычный персонал почему-то всхлипывал. Весь…
Лет шесть назад довелось в течение года поработать преподавателем на бывшей военной кафедре, ныне кафедре мобилизационной подготовки здравоохранения в родной alma mater. Студенты были разные, в том числе из Индии.
Но начну, пожалуй, с экзаменов, а точнее — с сентябрьской переэкзаменовки у студентов 6 курса.
Как и во всех вузах — в большом кабинете очень серьезная комиссия (и я там же), бледные «жертвы», вытянувшие билет, нервно оглядываются в поисках подходящих плакатов или просто ожесточенно жуют ручку.
Проходят положенные 40 минут. На заклание приглашается первый агнец. Молодой человек что-то кое-как отвечает, переходит к практическим навыкам — показывает дозиметр и, получив «удовлетворительную» оценку, выпархивает из кабинета.
Следующий агнец оказался весьма крупной девушкой, украшенной во всех местах златом и бриллиантами. Наклеенные ресницы, ярко-фиолетовые линзы, в основании каждой реснички — стразы, укладка и длиннющие наращённые алые когти с неизменными стразами (учится на врача, напоминаю). Очаровательное зрелище для комиссии из 4х бывших военных мужчин и 3х женщин-преподавателей, а-ля «серые мыши»)
— Первый вопрос: «Назовите чрезвычайные ситуации природного генеза».
Чудо с ресничками нервно вздыхает, закатывает фиолетовые глаза и выдаёт:
— Дооождь… — выжидательно смотрит на председателя комиссии, рефлекторно опознав самого главного в стае мучителей.
— Не совсем. — Огорчает её председатель, плотоядно улыбаясь.
— Снееег? — вопрошает она.
— Ну, чтобы вызвать чрезвычайную ситуацию, нужны не просто обычный дождь и снег…
Молчит.
— Ну что, по-Вашему, является чрезвычайной ситуацией?! — не выдерживает одна из «серых мышей».
— Авария… — неожиданно выдавливает из себя экзаменуемая.
— Ну назовите мне такие аварии, — не сдается председатель.
— Ну, это… когда автомобиль врезается в другой автомобиль…
Комиссия дружно кашляет и переглядывается.
— А природного характера?! — мы в предвкушении.
— Ну, это… Если на машине в озеро упасть!
Честно, мне пришлось выйти на две минуты, чтобы отсмеяться спокойно у себя в кабинете.
Возвращаюсь, а шоу продолжается.
Девушке уже подсказывают смилостивившиеся изверги:
— Ну, ополз…
— Оползни! — радостно подхватывают реснички со стразами.
— Се…
— Селезни!
Тут уже не сдерживаются все члены комиссии и остальные студенты в кабинете и смеются в полный голос.
Персонал умудрился прибежать раньше, чем заохали бабушки. Вспыхнул яркий свет деда и штатив поправили. В боксе опять наступила тишина и ночь. Ночью дед умудрился, прячась от нянечек, по стенке сходить в туалет, и выковырять у себя из вены периферический венозный катетер. Потому что подумал, что это шпионские штучки для того, чтоб персонал отслеживал его местонахождение. Без костыля дед почти не ходил, поэтому шпионский прибор мог пригодиться кому-нибудь другому. Ну тому, кто бы догадался взять его из верхнего ящика дедовой тумбочки. Утром деда отмыли, сменили белье, положили на живот для укола и в таком положении перевезли в мужскую половину женского реанимационного бокса. Дед заявил, что его привезли на процедуры, поэтому переворачиваться на спину он не будет. И не переворачивался до завтрака. Позавтракав он выдернул у себя из вены еще один шпионский прибор, спрятал его в тумбочку, лег и потянул за два рычага сразу. Отчего обе спинки кровати коснулись пола, а дед симпатично балансировал посередине. На грохот прибежал весь персонал. Меньшая часть по обязанности, остальные из любопытства: сами они двумя рычагами одновременно никогда не пользовались, им в голову не приходило. Деда снова положили на живот и пообещали процедуры. Потом его возили на всякие обследования до вечера. А ночью он умер. Ко всему привычный персонал почему-то всхлипывал. Весь…
Лет шесть назад довелось в течение года поработать преподавателем на бывшей военной кафедре, ныне кафедре мобилизационной подготовки здравоохранения в родной alma mater. Студенты были разные, в том числе из Индии.
Но начну, пожалуй, с экзаменов, а точнее — с сентябрьской переэкзаменовки у студентов 6 курса.
Как и во всех вузах — в большом кабинете очень серьезная комиссия (и я там же), бледные «жертвы», вытянувшие билет, нервно оглядываются в поисках подходящих плакатов или просто ожесточенно жуют ручку.
Проходят положенные 40 минут. На заклание приглашается первый агнец. Молодой человек что-то кое-как отвечает, переходит к практическим навыкам — показывает дозиметр и, получив «удовлетворительную» оценку, выпархивает из кабинета.
Следующий агнец оказался весьма крупной девушкой, украшенной во всех местах златом и бриллиантами. Наклеенные ресницы, ярко-фиолетовые линзы, в основании каждой реснички — стразы, укладка и длиннющие наращённые алые когти с неизменными стразами (учится на врача, напоминаю). Очаровательное зрелище для комиссии из 4х бывших военных мужчин и 3х женщин-преподавателей, а-ля «серые мыши»)
— Первый вопрос: «Назовите чрезвычайные ситуации природного генеза».
Чудо с ресничками нервно вздыхает, закатывает фиолетовые глаза и выдаёт:
— Дооождь… — выжидательно смотрит на председателя комиссии, рефлекторно опознав самого главного в стае мучителей.
— Не совсем. — Огорчает её председатель, плотоядно улыбаясь.
— Снееег? — вопрошает она.
— Ну, чтобы вызвать чрезвычайную ситуацию, нужны не просто обычный дождь и снег…
Молчит.
— Ну что, по-Вашему, является чрезвычайной ситуацией?! — не выдерживает одна из «серых мышей».
— Авария… — неожиданно выдавливает из себя экзаменуемая.
— Ну назовите мне такие аварии, — не сдается председатель.
— Ну, это… когда автомобиль врезается в другой автомобиль…
Комиссия дружно кашляет и переглядывается.
— А природного характера?! — мы в предвкушении.
— Ну, это… Если на машине в озеро упасть!
Честно, мне пришлось выйти на две минуты, чтобы отсмеяться спокойно у себя в кабинете.
Возвращаюсь, а шоу продолжается.
Девушке уже подсказывают смилостивившиеся изверги:
— Ну, ополз…
— Оползни! — радостно подхватывают реснички со стразами.
— Се…
— Селезни!
Тут уже не сдерживаются все члены комиссии и остальные студенты в кабинете и смеются в полный голос.
