Зима в этом году была странная. Аномальная, как говорили в новостях. В наследство от осени ей достались дожди и туманы, и зима щедро делилась ими с окружающим миром.
Добавить в моё избранное
22 мин, 55 сек 275
За всё время никто не пытался проникнуть туда — даже бомжи сторонились его.
Медленно, крадучись, девчонки подошли к дому, задержались возле окон. Толстый слой пыли и грязи залепил стёкла — сквозь них невозможно было заглянуть внутрь помещения, рассмотреть, что находится в комнатах. Осторожно ступая по расшатанным ступеням, они приблизились к двери. Постояли, прислушиваясь…
— Двинули? — шёпотом спросила Диана и слегка толкнула дверь. Та отворилась неожиданно легко, лишь слегка заскрипев.
Сумрачный зимний свет с трудом пробивался через стёкла. В доме было тихо и пусто. Пахло пылью, плесенью и мышами. На полу чётко отпечатались их крошечные следы — они были повсюду.
От страха и от стылости давно нетопленного помещения, Катю зазнобило. Холод пробрался внутрь, свернулся у сердца, принес с собой предчувствие чего-то неотвратимого, жуткого.
— Девчонки, может не надо? — прошептала Катя севшим от волнения голосом, понимая, что её засмеют за это проявление слабости.
— Да ты струсила-а-а? — насмешливо протянула Диана. — Ангелок, наша Катюня — нюня!
Ангелина, однако, не поддержала подругу. С того момента, как они вошли в дом, она была непривычно молчалива. И вот теперь, покосившись на Диану, буркнула:
— А может и правда ну его, этот фотосет?
— Вот уж нет! — мрачная запущенность дома не произвела на Диану никакого впечатления. Нарочито громко разговаривая, она уверенно двинулась вперёд.
— Здесь так стрёмно… — Ангелина поспешила следом, брезгливо ступая по плотному пыльному слою. — И нет ничего — ни мебели, ни вещей.
— Бомжики всё растащили. Или родственники забрали. Эй, Катюня, просвети, были у ведьмы родственники или нет?
Катя настолько погрузилась в себя, что не расслышала обращенного к ней вопроса. Её охватило странное чувство узнавания, словно она бывала здесь раньше. В памяти, отрывочными фрагментами, всплывали смутные воспоминания. Она не понимала, откуда они возникали, просто видела перед собой их разрозненные картинки…
… Вот здесь стоял огромный сундук… И стол, покрытый плюшевой скатертью… Кате вдруг отчётливо представилась эта скатерть, свешивающаяся углом до самого пола. Потёртая, грязно-розового цвета с безобразной жёлтой бахромой по краям. И кровать!… Ещё была кровать — огромная деревянная, с вырезанными по спинке причудливыми изгибающимися фигурами. А ещё, кажется, было зеркало…
Зеркало обнаружилось в дальней комнате. Помещённое в простую деревянную раму, оно прочно крепилось к стене. Малорослой Кате зеркало показалось огромным, в рост очень высокого человека.
— Упс, вот и зеркало подогналось. Как по заказу! — пробормотала Диана.
Зеркало выглядело очень старым. Поверхность стекла потускнела, покрылась сеточкой тонких трещинок, углы заплели серые хлопья паутины. На раме, под слоем пыли проступали тёмные пятна. Они располагались параллельно друг другу — по одному сверху и у основания, и два — с боков. Пятна формой напоминали что-то. Катя пригляделась, подсветила фонариком телефона. А после осторожно коснулась одного из них, почувствовав под рукой шероховатую поверхность. Пятно проступило яснее — теперь Катя отчётливо видела обугленный знак креста.
— Что ты всё рассматриваешь?
— Тут странные знаки, похожи на кресты.
Ангелина недовольно поморщилась:
— Нафиг они тебе. Давайте фотаться. Надоело тут торчать.
— Давайте и правда быстрее, — Диана взглянула на часики. — Три часа уже.
И они с Ангелиной завертелись возле зеркала, приобнялись, заулыбались искусственно, тыкая пальцами в экраны смартфонов.
Рассматривая результат, Диана недовольно хмурилась.
— Свет плохой, сплошной смаз вышел, может со вспышкой попробовать, — бормотала она.
Катя стояла чуть поодаль и в кадр не попадала. Она отстраненно наблюдала за кривляньями девчонок, желая как можно скорее уйти отсюда. Отчего-то ей было страшно, очень страшно. Кате чудилось, что в доме они не одни, что нечто неуловимое, невидимое наблюдает за ними, выжидает удобный момент, чтобы появиться, схватить… И это затаённое присутствие чего-то или кого-то заставляло её паниковать всё сильнее. От напряжения у Кати заломило в висках — желание уйти стало отчаянным, почти нестерпимым.
В какой-то момент взгляд девочки скользнул в глубь зеркала… зацепился за неясное движение… Отражения девчонок побледнели и исчезли. На их месте завозилось что-то паучье, медленно с усилием распрямилось высокой нескладной фигурой. Она слабо покачивалась на тощих ногах, непропорционально длинные руки свисали плетьми до самых колен. Фигура выглядела смазанной, нечёткой. На ней угадывалось лишь подобие одежды — очертания чего-то мешковатого, отдаленно смахивающего на широкое платье.
Обомлев, не в силах оторвать взгляд от существа в зеркале, Катя пыталась пошевелиться, пыталась позвать девчонок и не могла.
Медленно, крадучись, девчонки подошли к дому, задержались возле окон. Толстый слой пыли и грязи залепил стёкла — сквозь них невозможно было заглянуть внутрь помещения, рассмотреть, что находится в комнатах. Осторожно ступая по расшатанным ступеням, они приблизились к двери. Постояли, прислушиваясь…
— Двинули? — шёпотом спросила Диана и слегка толкнула дверь. Та отворилась неожиданно легко, лишь слегка заскрипев.
Сумрачный зимний свет с трудом пробивался через стёкла. В доме было тихо и пусто. Пахло пылью, плесенью и мышами. На полу чётко отпечатались их крошечные следы — они были повсюду.
От страха и от стылости давно нетопленного помещения, Катю зазнобило. Холод пробрался внутрь, свернулся у сердца, принес с собой предчувствие чего-то неотвратимого, жуткого.
— Девчонки, может не надо? — прошептала Катя севшим от волнения голосом, понимая, что её засмеют за это проявление слабости.
— Да ты струсила-а-а? — насмешливо протянула Диана. — Ангелок, наша Катюня — нюня!
Ангелина, однако, не поддержала подругу. С того момента, как они вошли в дом, она была непривычно молчалива. И вот теперь, покосившись на Диану, буркнула:
— А может и правда ну его, этот фотосет?
— Вот уж нет! — мрачная запущенность дома не произвела на Диану никакого впечатления. Нарочито громко разговаривая, она уверенно двинулась вперёд.
— Здесь так стрёмно… — Ангелина поспешила следом, брезгливо ступая по плотному пыльному слою. — И нет ничего — ни мебели, ни вещей.
— Бомжики всё растащили. Или родственники забрали. Эй, Катюня, просвети, были у ведьмы родственники или нет?
Катя настолько погрузилась в себя, что не расслышала обращенного к ней вопроса. Её охватило странное чувство узнавания, словно она бывала здесь раньше. В памяти, отрывочными фрагментами, всплывали смутные воспоминания. Она не понимала, откуда они возникали, просто видела перед собой их разрозненные картинки…
… Вот здесь стоял огромный сундук… И стол, покрытый плюшевой скатертью… Кате вдруг отчётливо представилась эта скатерть, свешивающаяся углом до самого пола. Потёртая, грязно-розового цвета с безобразной жёлтой бахромой по краям. И кровать!… Ещё была кровать — огромная деревянная, с вырезанными по спинке причудливыми изгибающимися фигурами. А ещё, кажется, было зеркало…
Зеркало обнаружилось в дальней комнате. Помещённое в простую деревянную раму, оно прочно крепилось к стене. Малорослой Кате зеркало показалось огромным, в рост очень высокого человека.
— Упс, вот и зеркало подогналось. Как по заказу! — пробормотала Диана.
Зеркало выглядело очень старым. Поверхность стекла потускнела, покрылась сеточкой тонких трещинок, углы заплели серые хлопья паутины. На раме, под слоем пыли проступали тёмные пятна. Они располагались параллельно друг другу — по одному сверху и у основания, и два — с боков. Пятна формой напоминали что-то. Катя пригляделась, подсветила фонариком телефона. А после осторожно коснулась одного из них, почувствовав под рукой шероховатую поверхность. Пятно проступило яснее — теперь Катя отчётливо видела обугленный знак креста.
— Что ты всё рассматриваешь?
— Тут странные знаки, похожи на кресты.
Ангелина недовольно поморщилась:
— Нафиг они тебе. Давайте фотаться. Надоело тут торчать.
— Давайте и правда быстрее, — Диана взглянула на часики. — Три часа уже.
И они с Ангелиной завертелись возле зеркала, приобнялись, заулыбались искусственно, тыкая пальцами в экраны смартфонов.
Рассматривая результат, Диана недовольно хмурилась.
— Свет плохой, сплошной смаз вышел, может со вспышкой попробовать, — бормотала она.
Катя стояла чуть поодаль и в кадр не попадала. Она отстраненно наблюдала за кривляньями девчонок, желая как можно скорее уйти отсюда. Отчего-то ей было страшно, очень страшно. Кате чудилось, что в доме они не одни, что нечто неуловимое, невидимое наблюдает за ними, выжидает удобный момент, чтобы появиться, схватить… И это затаённое присутствие чего-то или кого-то заставляло её паниковать всё сильнее. От напряжения у Кати заломило в висках — желание уйти стало отчаянным, почти нестерпимым.
В какой-то момент взгляд девочки скользнул в глубь зеркала… зацепился за неясное движение… Отражения девчонок побледнели и исчезли. На их месте завозилось что-то паучье, медленно с усилием распрямилось высокой нескладной фигурой. Она слабо покачивалась на тощих ногах, непропорционально длинные руки свисали плетьми до самых колен. Фигура выглядела смазанной, нечёткой. На ней угадывалось лишь подобие одежды — очертания чего-то мешковатого, отдаленно смахивающего на широкое платье.
Обомлев, не в силах оторвать взгляд от существа в зеркале, Катя пыталась пошевелиться, пыталась позвать девчонок и не могла.
