Город призраков

Чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. И я, посоветовав Сенечке обходить призраки стороной, поспешил в гостиницу.

К моему счастью, Вано был в номере. И я уже раскрыл рот, чтобы выложить ему все. Объяснив, что если двое белкиных отца в ближайшее время не закончат работу над спасительным лекарством. То тогда изобретать его придется нам самим. Иначе весь план к черту провалиться… Но внимательно взглянув на физиономию своего товарища, остановился. По его загадочному и отрешенному виду я мгновенно сообразил, что у него есть новости поважнее. И чтобы он наконец заметил мое присутствие я громко кашлянул. И сказал.

— Не иначе, как добросердечные жемчужане показали тебе пальцем на убийцу.

Вано медленно поднял на меня глаза. Наконец-то удостоив меня вниманием! И протянул какую-то фотокарточку.

— Как ты думаешь, Ник, кто бы это мог быть?

Фотография была нечеткой, фигура на ней выглядела довольно расплывчато. Я подошел к окну, чтобы получше ее рассмотреть.

— С каких пор, Вано, ты коллекционируешь портреты почтенных граждан сего города?

— Это единственный портрет в моей коллекции. И он мне крайне дорог, — ответил Вано на мою шутку. — Значит, ты его тоже узнал?

— Еще бы! Как я мог не узнать нашего многоуважаемого Модеста Демьяновича! Только никак не пойму, это наш дорогой учитель на новогоднем маскараде?

Действительно, несмотря на совсем плохонькое качество фотографии, я все же смог разглядеть, что учитель выглядел довольно странно. Широкополая шляпа, лихо закрученные кверху усы, пушистые бакенбарды, «бабочка» плотно прилипла к манишке.

— Похоже, он решил сыграть в игру: «Маска, маска, кто ты?»

— В таком случае, в этой игре ты — проигравший. Ты, Ник, не узнал эту маску. Очко в его пользу.

— Не может быть! — не сдавался я. — Те же глаза, подбородок… Разве что отклеить бакенбарды, усы и нацепить белую панаму.

— В том то и дело, Ник, это не камуфляж. Бакенбарды и усы самые что ни на есть настоящие. Кстати, они были довольно модными в начале века.

Я, все еще ничего не понимая, вытаращился на Вано.

— И кто же эта маска?

— Это не маска, Ник, — торжественно произнес мой товарищ. — Это граф Дарелов, основатель Жемчужного, собственной персоной. Фотография, пропавшая из музея. Копия ее у тебя в руках. Жаль, правда, плохая копия.

Я присвистнул от удивления.

— Вот это да! Так вот, значит, что имел в виду Ступаков.

И я вкратце пересказал Вано недавнюю встречу с доктором. И о той новости, что учитель болен раком. И что это показалось Ступакову довольно странным.

— Он оказался прав, — подытожил мой рассказ Вано. — Это по меньшей мере странно. Похоже, жизнь Модеста в опасности. И если он является режиссером этого дьявольского спектакля, в котором по его воле люди умирают от рака. Зачем тогда он перенес на себя этот чудовищный эксперимент?

— А если у него есть сообщник, для которого учитель в последнее время стал представлять опасность, — предположил я.

— Либо судьба сыграла с ним злую шутку, — продолжил за меня Вано. — Он вызывал болезнь искусственно. А сама болезнь настигла его вполне естественным путем. Божья кара, о которой так часто говорил граф, таки свершилась!

Я сгорал от любопытства узнать, каким образом Вано раздобыл это фото. И мой товарищ тут же удовлетворил мое любопытство.

Наконец-то удача повернулась к нам лицом. Вано почти сразу же наткнулся на некоего старичка Котова. В прошлом — фотографа-любителя. И, разговорившись с ним, узнал, что тот когда-то весьма интересовался историей. Жемчужного. Даже собирал в альбоме фотографии уважаемых жемчужан. Правда, по причине очень плохого зрения, уже тысячу лет его не открывал. Вано убедил его показать сей ценный экспонат. И среди фотографий достопримечательностей городка он увидел фотографии музея. И не только фасада, который не представлял особого интереса. А, что самое интересное, — экспозиции музея. В том числе и эта фотография. Копия пропавшей. Несмотря на плохое качество и странный внешний вид фотографируемого, Вано тот час узнал в нем Модеста.

— Я тут же вытащил фотку из альбома и показал ее Котову, — продолжал Вано. — А тот даже глазом не моргнул! И довольно уверенно ответил, что это портрет графа. И еще не без гордости заметил, что он единственный в коллекции, поскольку все остальные фотографии графа пропали.

— Он показывал снимок кому-нибудь?

— Я тоже об этом сразу же спросил. Если бы он кому-нибудь показывал это фото, думаю, его уже не было бы в альбоме. Как я и ожидал, старичок только теперь, при мне, вспомнил про этот снимок. Мало того, что он слеповат, глуховат, малость чокнут, у него еще и провалы в памяти. В общем — полный стариковский набор! Но едва вспомнив про это фото, он тут же стал пыжится и заявил, что всем объявит об этом бесценном сокровище.