Город призраков

И подчеркнул, чтобы в ней он непременно рассказал правду. Мы-то думали, что он говорил об этом спектакле, о грешных почтенных гражданах. Нет, Ник! Сенечка давно уже начал писать эту книгу! И у него все-таки могут быть переписаными те вырванные страницы, о которых мы вспомнили, а потом почему-то забыли. А он наверняка не придал им большого значения. Теперь же они могут звучать совершенно по-иному! Сечешь! Не зря призрак рылся в его бумагах! И после смерти Модеста, единственный, кто представляет опасность для преступника — это Сенечка!

Мы сорвались с места. И бросились вдогонку за Гореловым.

Дверь была распахнута. Истошно лаяла собака. А из комнаты доносились вопли. Мы ворвались в дом, и если бы не серьезность положения, картина выглядела бы почти комичной. И даже трогательной. На полу лежал Сенечка, схватившись за голову и скорчившись от боли. А рядом с ним на полу — какой-то старичок в бессознательном состоянии. Но, к сожалению, предотвратить драку мы таки не успели.

Между двумя соперниками, находящимися явно в разной весовой и возрастной категории, валялась пепельница. Которой, судя по всему, старичок треснул Сенечку по голове. Это был, как пояснил Вано, ни кто иной, как глуховатый, полуслепой и придурковатый старичок Котов. До приезда «скорой» мы оказали ему первую помощь. Сенечка по молодости очухался довольно быстро. А со старикашкой, похоже, дела были совсем плохи. И его в бессознательном состоянии увезли в клинику. Бессменый страж порядка Гога Сванидзе по долгу службы остался для выяснения подробностей происшествия.

— О, боже! — не переставал стонать Сенечка Горелов. — Срочно, срочно нужно отсюда мотать! Иначе я сойду с ума.

— Это моя вина, — вздохнул Вано. — Мне этот старикашка и впрямь показался невинным дурачком.

— Но я! Я тут при чем? — не унимался Сенечка. — Я что — президент? Миллионер? Чтобы на меня покушаться.

Пришлось объяснить причины покушения на него: книга, которую он пишет. Сенечка пообещал найти рукопись и лично вручить нам. А Вано предположил, что, по всей видимости, старичок заходил к Модесту не просто так. И, возможно, он и отравил учителя. И подвернулся он под руку Вано не случайно. А чтобы «нечаянно» обратить внимание на схожесть Модеста Демьяновича с фотографией графа.

— Похоже, старичек помрет, — вздохнул Вано, — и показаний от него мы так и не дождемся. Но во всяком случае, Сеня, тебе больше нечего опасаться.

Журналист раздраженно махнул рукой.

— Конечно, нечего кроме привидений, ночных кошмаров и мук совести, что угробил старика. Я-то вроде и ударил его не сильно, когда он на меня бросился.

— Во-первых, не просто старика, а преступника, — поправил его Вано, — А во-вторых, ты защищался. А старичок оказался слишком проворным.

Сенечка горячо поблагодарил нас за очередное спасение и торжественно сказал, что обязан нам жизнью.

— Ну, Сеня, — Вано похлопал его по плечу,— бутылка коньяка — и весь расчет. Мы обязательно еще выпьем на брудершафт. И совсем скоро. Поскольку мы покидаем ваш славный городок.

— Ну и слава Богу, — неожиданно встрял Гога, который казалось не прислушивался к нашему разговору, — Где вы — там и неприятности.

— Может быть, он все-таки не умрет? — Сенечка заглянул в глаза Вано. Почти как ребенок. Иищущий утешения, пусть даже в неправде, лишь бы успокоиться.

— Все будет нормально, Сеня, — совсем по-отечески улыбнулся Вано беззубым ртом.

Я бы не хотел иметь папочку с такой рожей. Но Сеню, пожалуй, он вполне устраивал. И он в ответ тоже улыбнулся своей детской улыбкой.

— А по мне так пусть подыхает, — рявкнул «гуманный» Гога. — Я вообще сам, своими руками всех поубиваю в этом паршивом городишке. Вот тогда на этом преступления и прекратяться. А я со спокойной душой выйду в отставку.

— Вы чрезвычайно мудры, Гога, — съязвил я.

Вано поспешно отвел шефа милиции в сторону и они стали что-то горячо обсуждать. Мы остались с Сенечкой наедине. И только чтобы не молчать, я невпопад ляпнул.

— У твоей книги будет хороший конец, Сеня?

— Пожалуй… Я очень на это надеюсь, — ответил он, чтобы хоть что-нибудь ответить.

Все же Вано не оставил эту дурацкую идею с музеем. И я, скорее от усталости слепо следуя его указаниям, поплелся за ним. Хотя абсолютно не понимал, что Вано хотел там найти. Мы действовали практически вслепую. И первым делом добились у секретарши Модеста разрешения взять летопись города. Женщина особенно не сопростивлялась, поскольку была страшно напугана еще одним убийством. И даже по собственной воле дала нам в придачу большой бумажный пакет с фотографиями, на которых был запечетлен именитый род графа.

— Оригиналы на стендах, а это — копии, — пояснила она.

Вано машинально вытащил одну фотографию. К нашему удивлению она была порезана. Один за другим мы принялись вытаскивать снимки — и там не оказалось ни одного целого.