Это письмо, которое написал маньяк и помогло его задержать спустя более трех лет после убийства. «Дорогая дочка! Хочу поделиться с тобой мыслями. Никогда не думал, что насиловать девочек одного с тобой возраста будет мне так приятно. А вот убивать обеих, впрочем, как и их маму, было, безумно жаль. Ты, наверное, плохо помнишь меня и не поверишь, но, сделав это, я проплакал два дня.
Добавить в моё избранное
12 мин, 21 сек 21777
Запись, датирована 22 мая 1989 года, именно она, думается, позволит представить, что вскоре пришлось пережить матери и ее дочерям, покинувшим кошмарную ферму в Огайо. Итак, цитата: «Я заставил их заняться лесбийской любовью и вылизывать друг друга. Потом, они удовлетворяли себя пустыми бутылками. Потом старшую, на вид ей было лет 18-20, я бросил на колени, заставив… и одновременно впился в губы младшей. Все закончилось довольно-таки банальным сексом. Уложив и брюнетку, и блондинку на спины, я попеременно входил в обоих, пока не взорвался. А потом доставил их на берег, приказав на прощание держать язык за зубами». Впрочем, на прощание маньяк никогда не отказывал себе в удовлетворении и еще одной своей маленькой слабости. Насладившись приятным, Чандлер переходил к полезному, — грабил пленниц, снимая с них кольца и цепочки, которые позднее перепродавал знакомому барыге в Тампе. И еще одна деталь, комментировать которую мы не станем. По горячим следам ни одна из жертв, отдохнувшая на «Цыганке», так и не заявила на своего мучителя. Лишь когда того арестовали уже в связи с тремя убийствами, да стали отыскивать других потерпевших, иски на Обу Чанллера посыпались как из рога изобилия. Судя по злополучному «Бортовому журналу», к началу июня 1989 года в трюме маньяка перебывали женщины в возрасте от 18 до 45 лет. Брюнетки и блондинки. Белые, черные и мулатки. Только что познакомившиеся на отдыхе пляжницы, и даже тетя со взрослой племянницей. В общем. Для полного маниакального счастья Чандлеру не хватало в коллекции только несовершеннолетних жертв. Именно поэтому, наверное, и привлекли его внимание Джоан Роджерс и две юные девочки, отходившие от уилширских кошмаров под солнцем Флориды. Почему женщина легко приняла предложение капитана бесплатно насладиться красотами залива, можно только догадаться. Кроме того, Джоан и в голову не могло прийти, что пожилой мужик с внешностью завзятого семьянина может вдруг захотеть развлечься сразу с тремя одновременно. Увы, это, тем не менее, и произошло. Угрожая, матери смертью дочерей, маньяк отконвоировал всех пленниц в трюм, где и дал разгуляться маниакальной фантазии. По этическим соображениям не станем рассматривать, что вытворял этот урод со своими жертвами. Скажем лишь. Что маньяк опробовал весь свой поганый арсенал, от изнасилований в извращенной форме и до инцестуального секса между родственницами, от парного насилия над Кристи и Мичелл на глазах у их матери до принуждения всех трех одновременно играть с его половым членом. Лишь почувствовав естественное истощение звериного организма, Оба Чандлер решил взять курс на берег. Но после того как заплаканная Джоан однозначно заявила, что напустит на мерзавца полицию, тот смекнул, с жертвами придется кончать. Да, Чандлеру, хорошо знающему тюремные нравы, вовсе не улыбалось пожизненно работать петухом, за изнасилование несовершеннолетних. А потому маньяк и решил проблему кардинально. Первой задушил самую крепкую жертву, мать. За ней, той же самой веревкой обеих девочек. И, впопыхах накинув на шеи Джоан, Кристи и Мичелл по куску цепи, перевалил мертвые тела за борт. В тот момент Оба Чандлер не знал, что вскоре все три трупа всплывут в заливе.
Не знал, но звериным чувством учуял, на бизнесе пора ставить крест и рвать когти. Что через сутки и сделал, прихватив с собой еще не проданные украшения пленниц, «Бортовой Журнал» — свидетель его преступлений, да какое-то количество наличных денег. Исчезновение бравого капитана в Санкт-Петербурге и его семьи в те дни, казалось, никого не заинтересовало. А вот женщин, не вернувшихся в свой номер мотеля, двое суток спустя, полиция объявила в розыск.
Ко времени, когда трупы Джоан, Кристи и Мичелл выловили в заливе, у сыщиков появилась и первая зацепка, которой годами позже суждено было стать еще одним доказательством вины Чандлера. В красочном проспекте под названием «Пункт назначения — Пляж Клируотер», забытом миссис Роджерс в машине, обнаружились записи, сделанные как рукой Джоан, так рукой и неизвестного. Судя по всему, Джоан попросила лодочника доставить ее с дочерьми на Клируотер, и тот любезно начертал прямо на проспекте не только предстоящий маршрут, но и некоторые пояснения к этой достопримечательности. Впрочем, беглеца с «Цыганки» ни в те дни, ни годом позже так и не поймали. Местная полиция разместила изображения почерка Чандлера на брошюре на рекламных щитах в районе Тампа-Бэй, что привело к звонку от бывшего соседа, который предоставил копию письменного рабочего задания, которое маньяк когда-то написал.
Оба Чандлер, воспользовавшись криминальными связями, оставшимися у него с былых лихих времен, предпринял долгий марафон по всем штатам. И, как знать, возможно, маньяк бегал бы всю оставшуюся жизнь, не вздумай он выкинуть нечто вообще непонятное. Сейчас трудно сказать, что руководило им, когда он писал письмо родной дочери, брошенной им еще в детском возрасте. Может быть, своеобразная ностальгия, которой подчас не лишены даже самые страшные монстры.
