Королева фей

— Гм, — он принялся отмерять шаги по гостиной, смотря по сторонам, словно бы у него на руках не было трепещущей девушки, — куда бы, куда бы…

— Я всё равно не поцелую тебя, Гарри Поттер! — взвизгнула она. — Твои штучки тебе не помогут.

— Посмотрим… Вот! — он уселся на диван перед камином, и она оказалась у него на коленях. Откинулся на наклонную спинку, и она практически уже почувствовала себя лежащей на нем. — Здесь тебе будет уютно меня целовать.

— Ничего подобного. Этого не случится!

— Тогда нам придется просидеть тут довольно долго, — наклонил он голову и прошептал ей прямо на ухо. От его шепота ее обдало новой горячей волной.

«Он не вейла, он никакая не вейла! А я совсем не хочу… его целовать!»

— Отпусти меня. Ты помнешь мне платье.

— Так сними его, — сказал он просто, пожимая плечами.

Она вспыхнула:

— Твоя наглость взлетает быстрее снитча.

— Ты забыла, — парировал он, — я — ловец снитчей.

— … Обойдешься!

У нее внутри пробежал противный холодок, когда она поняла, что едва только что не брякнула: «Пока обойдешься»! Похоже, от ее самоконтроля остались одни воспоминания. Видимо, он уже дунул на нее, как она и боялась, или, по крайней мере, уже начал дуть. Держись за платье, Гермиона!

— Ну, раз не хочешь, я воспользуюсь тем, что на виду, — он стащил очки и отбросил их подальше на край дивана.

А потом просто опустил голову и начал покрывать поцелуями ее голую шею, плечи, тонкие ключицы, ныряя языком в ямочку между ними, осторожно поглаживая подушечками пальцев кожу на ее спине.

— Буду делать это, пока не поцелуешь, — пробурчал он невозмутимым тоном, на секунду делая перерыв.

Она поняла, что задыхается от его ласки. С ней еще никто не обращался так! Эта ночь действительно творила какие-то невероятные чудеса. Несколько минут назад она готова была прибить его, а сейчас… позволяла… боже мой! Что она позволяет ему?! Его щека мягко скользила вдоль ее щеки, когда он опускал голову, выцеловывая цепочку на ее шее от ямочки за ухом и ниже, волосы приятно щекотали ее лицо; она уперлась лбом в спинку дивана и шумно дышала, не понимая, что же это такое творится. Ей было так хорошо от его прикосновений, хотелось буквально улететь куда-то под потолок, почти так же, как на балу, когда ее подбрасывали сильные руки. При этом она понимала, что они, возможно, перешли границу, это уже даже были не поцелуи, это…

«Лучше бы я сразу сдалась и поцеловала его!» — подумала она, чувствуя, как его горячее дыхание распространяется по ее коже, сопровождая каждое прикосновение губ. Оно было, наверное, таким же горячим, как и ее, обдавая приятным жаром, забираясь под лиф…

«Что?!»

В том полунаклоненном положении, в котором она сейчас находилась, ткань лифа ее платья слегка отвисла, и при желании он с легкостью мог бы увидеть… всё! Она судорожно прижала ткань рукой к груди, а в голове с раздражающим смущением крутилась злая мыслишка, что ему долго пришлось бы искать, прежде чем что-то там разглядеть.

Она жутко покраснела и попыталась прекратить, наконец, всё это сумасшествие.

— Довольно! — сказала она строго, пытаясь выпрямиться. — Гарри, отпусти меня.

— Ты разве не поняла, Гермиона? Я теперь никогда больше тебя не отпущу. Никогда!

— Что, предлагаешь так сидеть до самого утра? — усмехнулась она.

— Послушай, давай этот остаток ночи просто проведем вместе?

— Этой сумасшедшей ночи.

— Пусть так.

— Если я тебя поцелую, ты меня отпустишь?

— Не-а, — он помотал головой. — Но ты всё равно поцелуй.

— Дай, я хоть устроюсь поудобнее, — она заерзала на его худощавых ногах, — всё, вот тебе! — она чмокнула его в губы, — а теперь давай спать…

— Спи, моя фея!

— Королева фей! — отозвалась она самодовольно.

Он откинулся на спинку еще дальше, и она снова улеглась на него, положив голову ему на грудь. Это и правда было сумасшествие, натуральное сумасшествие!

— Нет, вы только поглядите на них! — голос Лаванды звучал звонко, словно будильник. — Совсем обнаглели!

Она не хотела даже открывать глаза. Пускай себе молотит, что хочет.

— А в следующий раз что? Мы выйдем с утра и увидим вас тут голыми друг на дружке?!

— Отвали!

Она приоткрыла один глаз, протянула руку, подбирая маленькую подушку, и швырнула ее куда-то в сторону голоса. Потом закрыла глаз.

— Нахалка ты, Грейнджер! И это в благодарность за мои старания над твоей прической.

— Оставь их, — Парвати как всегда говорила чуть-чуть снисходительным тоном. — Они неинтересны. С ними всё было совершенно ясно уже со второго курса. Пойдем.

— Хочешь сказать, Венера в Деве?

— Хочу сказать, что они части единого целого, которые были насильно разделены.