Королева фей

Гарри в черных брюках и белой рубашке лежал на больничной койке поверх одеяла, подложив под затылок собственные ладони и уставившись в потолок. Черная праздничная мантия свешивалась через спинку кровати. Больше в громадной палате не было ни души. Все остальные приболевшие предпочли преодолеть свои недуги и отправиться на Святочный Бал.

— О, это ты, Гермиона! — воскликнул Гарри с удивлением, немедленно садясь на кровати. — Ты почему здесь?

— Вот, пришла тебя проведать. Как ты себя чувствуешь?

— Уже нормально, не волнуйся.

— Как тебя угораздило? Отравился чем-то?

— Наверное, — он замялся. — А… где Рон?

— Не знаю, — она отвернулась, смахивая внезапно появившуюся слезинку.

— Эй, Гермиона, ты что, плакала?

— Нет, нет, — она изо всех сил постаралась взять себя в руки.

Хорошо еще, что волшебная косметика не размазывалась, а не то давно пришлось бы бежать в уборную, смывать ужас с лица.

— Я же вижу, что ты плакала. Тебя кто-то обидел?

— Гарри! Всё в порядке. Я просто… слегка устала. Не очень хорошо выгляжу.

— Что ты! Ты выглядишь просто отпадно! Прости, что не сказал сразу. Это платье, прическа и вообще. Ты похожа на… на…

— На фею! — сказала она и усмехнулась.

— Точно! Жаль, не удалось посмотреть, как ты танцуешь.

— Жаль, что ты провалялся здесь весь праздник. А твоей партнерше, наверное, было еще хуже. Пострадать ни за что. Кстати, кто эта несчастная?

Он опустил голову, некоторое время смотря на свои сжатые колени. Потом махнул рукой.

— А! Сколько можно! Гермиона, прости, но я соврал. Я ничем не болен, — его лицо приняло привычно виноватое выражение, когда он оправдывался перед ней за какой-нибудь свой очередной проступок.

— Соврал? — растерялась она. — Но зачем?!

— Так получилось. Я… не нашел себе партнерши.

— Ты?! Ты снова врешь? Такого не может быть, чтобы Гарри Поттер не нашел бы девушку, согласную пойти с ним на бал.

— А что если мне не хотелось идти с любой девушкой? А только с какой-то определенной?

— Ага! — она ехидно улыбнулась. — Так значит, ты влюбился. Вот это новость! Теперь я понимаю, почему ты так тщательно готовился к балу. И что же произошло?

— Я… опоздал. Слишком долго не решался подойти к ней. Пригласить. И ее… пригласил другой.

— В таком случае, ты сам виноват! — махнула она пальчиком в его сторону. — Нечего было ловить ворон.

Он горестно закивал, соглашаясь.

— Наверняка же она красивая. А красивые девушки всегда нарасхват.

— Красивая, — буркнул он. — Очень. Я даже не знал, до какой степени.

— Бедняга! — она снисходительно похлопала его по плечу. — Но тебе всё равно не надо было врать.

— Ты же знаешь, я — Чемпион, я должен был открывать Бал, на меня бы насели…

— Да нет, ты не понял. Надо было просто выбрать кого-то другого. Наверняка еще оставалось много тех, кого не пригласили. А потом, уже на балу, мог бы станцевать со своей избранницей.

— А разве так можно было? — он поднял на нее лицо с выражением растерянного недоумения.

— Ну, необязательно же постоянно проводить время со своим партнером. Меня вот тоже несколько раз приглашали разные парни. Даже Крам.

— Крам?! Приглашал… тебя? И ты согласилась?

— Ну, конечно, Гарри, почему я должна была отказаться потанцевать с ним. Он очень… обходительный. Но ты не думай, ничего такого. Это же просто танцы.

— Ясно, — он обречено кивнул, как будто понимая, что не подумал о чем-то важном, — ты права, тебя действительно должны были приглашать, учитывая, что… — он прервался. — А Рон? Как он реагировал?

— Я не хочу об этом говорить, — бросила она скупо, глядя в сторону и понимая, что уже проговорилась.

Как только они с Крамом встали рядышком, она поняла, что именно обсуждала компания его знакомых. То, как они смотрелись вместе — зрелище было необычайно комическое. Но, и очаровательное вдобавок. Она — крошечного роста, тоненькая, с роскошной завитой прической, в бальном платье — натуральная фея. И он — большой, широкий, в свободной мантии, с крупными ладонями и огромным размером сапог по дурмстранговской моде. Красавица и Чудовище, хотя она не чувствовала себя красавицей, а он вовсе не выглядел как чудовище. Они начали танцевать, и его компания с одобрением принялась похлопывать им в ладоши и широко улыбаться.

Музыка обрушилась на них, затопила оглушающим потоком, грохотом гитар и ошеломительным ритмом ударных, который буквально требовал движения, дергал мышцы в разных направлениях, туда и сюда, в этот раз чувства от танца были не волшебно-эйфорические, но какие-то животно-вибрирующие, пробирающие до костей, превращающие тело в один сгусток энергии, который расходовался по мере того, как продолжалась быстрая композиция, но, конечно, не потерял и малой своей части в ее конце.