Вокруг метлы

На двух лентяев, лодырей и лоботрясов, на которых зла не хватает, порой, глядеть!

— Вы собираетесь сегодня учиться или нет?! Рон, сейчас сидишь, болтаешь неизвестно о чём, а потом снова будешь ходить и выклянчивать у меня, чтобы я тебе помогла с домашним заданием.

— Ох, Гермиона, ну не начинай! Тебе самой трудно друзьям помочь, что ли?

— Ты прекрасно знаешь, что мне не трудно, что это ещё за претензия?! Но друзья сами должны прикладывать хоть немного усилий. А не болтать попусту, когда время для занятий.

— Да мы буквально пару слов.

— Эта пара слов растянулась уже минут на двадцать. Неужели вам самим не жалко тратить время на такую ерунду?

— Квиддич — не ерунда! — сразу же ощетинивается Рон. Ещё бы — это его любимая тема.

— Конечно же, ерунда!

— Нет, не ерунда! Все это признают, даже Макгонагалл. Ты просто не понимаешь, вот и всё.

— Что там понимать? Тоже мне, кантрип на четыре куба! Кучка людей на мётлах гоняют по воздуху мячики. Скажите какая сложность!

— Гермиона, — вступает Гарри, — по-моему, ты не права. Не так-то это просто, как кажется.

— Вот именно! — добавляет Рон, упирая указательный палец в столешницу. — И вообще, что ты тогда так яростно болеешь вместе со всеми, если тебе это совсем не нравится?

— Только потому, что переживаю за Гарри, неужели непонятно?! Или ты не знаешь, чем частенько заканчиваются его игры? А? Вот именно — лазаретом! Я просто хочу, чтобы с ним ничего не случилось.

— То есть тебе совсем-совсем всё равно, как закончится игра? Победим мы или, например… Слизерин?

Она вспыхивает.

— Нечего так поворачивать! Разумеется, мне не всё равно. Я бы предпочла, чтобы этих игр совсем не было. Но ведь победителем всё равно кто-то должен выйти, поэтому, раз уж играют, пускай лучше побеждает наш факультет.

— Слышишь, Гарри, она бы совсем запретила квиддич, дай ей волю!

Гарри слегка улыбается.

— Вряд ли. Гермиона слишком умная, думаю, она понимает, что нельзя запрещать всё, что ей не нравится.

Она глядит на него с прищуром.

— По-моему, ты подлизываешься. Специально так говоришь, чтобы я не сильно ругалась на вас из-за вашей вечной болтовни о квиддиче.

— Я не подлизываюсь, — отвечает он с расстановкой, — я правда так думаю.

— Ой, да чего с ней говорить! — Рон машет рукой. — Ясно же, что это всё из-за метлы.

— Из-за метлы?! — вскидывается она. — Ты смеешь обвинять меня, Рональд Уизли, что я ругаю квиддич из-за того, что мне не нравится летать на метле?!

— Ну а из-за чего ещё? Нормальный человек не может не любить квиддич, так что тут и гадать нечего. И потом, тебе не «не нравится» летать на метле, а ты просто не умеешь на ней как следует летать, вот и всё.

— Я?! Не умею?! — этот разговор всё больше раздражает её.

— А скажешь — умеешь?

— Я же сказала — мне это просто не нравится!

— Гермиона, — произносит Гарри мягко, — думаю, у тебя и правда получается не очень. Зачем спорить?

— Конечно, — подхватывает Рон, — просто ты привыкла, что во всём лучшая, а тут у тебя не выходит, вот ты и разозлилась на весь квиддич разом.

— Знаете что?! Знаете?! — она смотрит на них взглядом, мечущим искры. Они изрядно разозлили её сегодня. Изрядно!

Они улыбаются слегка насмешливо.

— Не хочу больше с вами разговаривать!

Она вскакивает, демонстративно собирает учебники, и стремительно отсаживается подальше от своих друзей, в самый угол. Ну просто зла на них не хватает!

Удивительное дело — когда Рона поддерживает Гарри, он тоже перестаёт её бояться. Как будто Гарри пускает его под какой-то невидимый зонтик, прикрывающий от её гнева. И Рон даже может безбоязненно наговорить ей всяких гадостей, как сегодня. Подумать только — она, оказывается, не любит квиддич из-за зависти! Надо же такое выдумать! Нет, конечно, с метлой у неё и вправду получается не очень, чего греха таить, но, во-первых, это же ужасно невежливо — тыкать людям в их неудачи, во-вторых, и не в них вовсе дело. Ну, ей правда не нравится спорт. Она считает его напрасной тратой времени и сил. Если уж добиваться, так чего-то полезного, а что толку в победах ради побед? Это пусть слизеринцы друг перед другом выделываются, кто из них лучше всех. То ли дело её успехи!

Она немного успокаивается и начинает краем глаза посматривать в сторону своих друзей. Поняв, что их главный консультант и помощник в учебных делах их покинул, они, наконец, всерьёз берутся за уроки.

«Вот так и приходится постоянно, — вздыхает она про себя. — Когда же уже они, наконец, повзрослеют?»

Однако внутри бурлит непогашенное недовольство. Слова Рона серьёзно задели её за живое. Возможно потому, что она и сама втайне переживает за своё слабое место. Как так — со всем она справляется, а тут вот такой провал.