Фандом: Гарри Поттер. Гарри Поттер сделал Драко Малфою предложение, от которого тот не в силах отказаться. Но что же оказывается в итоге?
Добавить в моё избранное
29 мин, 33 сек 6972
В коридоре послышались тяжёлые шаги, железная дверь лязгнула, открываясь, и в проёме возник Гарри Поттер собственной персоной. Главный, мать его, аврор в свои девятнадцать лет. Малфой слабо пошевелился на койке и приподнялся на локтях в попытке сесть. Кинул на ненавистного очкарика — кстати, сейчас никаких очков на том уже не было — высокомерный взгляд и скривил губы в фирменной усмешке.
— По-оттер, какая честь! Чему обязан? Что, пришёл поглумиться над поверженным врагом? Валяй, ты последний остался.
Тот ухмыльнулся в ответ, облокотившись на дверь и подперев плечом косяк в небрежной позе.
— Ещё бы, Малфой. Всегда мечтал увидеть тебя униженным и оскорблённым, а тут такой шанс.
— Открою тебе маленький секрет, Потти: мне похуй, — презрительно процедил Малфой. — На всё, в том числе и на твои убогие фантазии.
Он тут, в этой тёмной сырой камере при Аврорате, уже почти год сидит в ожидании суда. И за это время его не навестил разве что ленивый, не упустив случая поглазеть на сломленного Малфоя, будто на какую-то диковину из Музея редких существ. Один нищеброд Уизел чего стоил! Приходил издеваться чуть ли не каждый день, решив отыграться за все годы учёбы в Хоге. Вот только маленькая неувязочка: хрен им всем, а не «сломленный Малфой». ХРЕН! Пусть он сдохнет тут, пусть отправляют в Азкабан, но он останется Малфоем до конца и не даст этим ублюдкам шанса позлорадствовать. Кстати, первым, кого он тогда ждал в очереди торжествующих карателей — был как раз Поттер. Малфой думал, что уж кто-кто, а этот своего не упустит и прибежит высказать ему всё, что накипело, но… нет. Дни шли за днями, а тот так ни разу и не появился. Чёртов Поттер!
Поттер молчал, явно что-то обдумывая. Потом вскинул тяжёлый взгляд, уставившись не мигая на своего извечного соперника — такого худого и бледного сейчас, как будто прозрачного.
— Убогие фантазии, говоришь? — протянул он, странно улыбнувшись. От этой кривоватой и довольно жуткой на вид ухмылки Малфой впервые в жизни почувствовал себя не в своей тарелке в компании четырёхглазого… чёрт, тот же избавился от очков… Тогда — шрамоголового урода. Хотя, справедливости ради, Малфой должен был признать, что в данном случае использовал это определение только по причине давней вражды и ненависти — на самом деле Поттер был далеко не уродом, в чём Драко не раз честно признавался себе ещё в школе, от чего потом всегда впадал в ярость, бесясь и стараясь ещё больше унизить несносного гриффа и задеть побольнее.
— А если я докажу, что мои фантазии не убогие? — продолжил, тем временем, Поттер, всё так же загадочно улыбаясь. И Малфой, глядя в эти насмешливые глаза, окончательно понял, что «Герой всея магической Британии» уже конкретно не тот, которого он когда-то знал. Не зря же ещё в школе Драко слыл на своём факультете самым хитрожо… э-э… хитрым, в общем.
И он решил сыграть в предложенную игру — посмотреть, куда заведёт её Поттер и насколько он уже «не тот», что раньше. Любопытство. Исследовательский интерес. Можно назвать как угодно. Особенно, если учесть, сколько он торчит здесь, запертый в четырёх стенах, и что с развлечениями у него туговато.
— И как ты мне это докажешь, Поттер? — лениво протянул он, откидываясь обратно на кровать и с усмешкой смотря на своего визави. Тот ухмыльнулся ещё шире и скрестил руки на груди.
— Есть много способов, Малфой, — нарочито скучающим тоном поведал он, задерживая на нем долгий пристальный взгляд, будто хищник, почуявший дичь. У Малфоя от этого «пылкого взора» аж кожа зазудела.
— Например? — выгнул он бровь, старательно поддерживая этот обмен двусмысленностями и игру в гляделки.
Поттер внезапно отлепился от косяка, выпрямился и в два шага пересёк разделяющее их расстояние. Наклонился, взял рукой за подбородок, приподнимая лицо Драко, и, проникая взглядом будто в самую душу, тихо прошептал:
— Будь осторожнее, Малфой, не заиграйся. И в моём присутствии можешь не пытаться демонстрировать свои фирменные малфоевские заебоны — поверь, я и так прекрасно изучил их, и тебя заодно, ещё в школе, так что расслабься, Драко.
Малфой вскинулся, отталкивая его от себя. Вот теперь он был по-настоящему разозлён! Да что этот урод себе позволяет! Ведёт себя, как… как…
«Как ты сам», — подсказал ему внутренний голос.
«Заткнись!» — рявкнул на него Драко, но вынужден был признать, что тот прав. И когда Поттер успел обучиться такому высококачественному слизеринскому сволочизму? Частные уроки брал, или это война так пагубно повлияла на победителя Волдеморта, героя современности, всенародного любимца — бла-бла-бла — Гарри Поттера? Драко прищурился, чувствуя, как его хваленая, годами тренированная аристократическая выдержка идёт ко всем чертям, сменяясь всё нарастающим раздражением. Только один человек в его жизни был способен довести его до такого состояния лишь одним своим присутствием, и этот человек стоял сейчас перед ним.
— По-оттер, какая честь! Чему обязан? Что, пришёл поглумиться над поверженным врагом? Валяй, ты последний остался.
Тот ухмыльнулся в ответ, облокотившись на дверь и подперев плечом косяк в небрежной позе.
— Ещё бы, Малфой. Всегда мечтал увидеть тебя униженным и оскорблённым, а тут такой шанс.
— Открою тебе маленький секрет, Потти: мне похуй, — презрительно процедил Малфой. — На всё, в том числе и на твои убогие фантазии.
Он тут, в этой тёмной сырой камере при Аврорате, уже почти год сидит в ожидании суда. И за это время его не навестил разве что ленивый, не упустив случая поглазеть на сломленного Малфоя, будто на какую-то диковину из Музея редких существ. Один нищеброд Уизел чего стоил! Приходил издеваться чуть ли не каждый день, решив отыграться за все годы учёбы в Хоге. Вот только маленькая неувязочка: хрен им всем, а не «сломленный Малфой». ХРЕН! Пусть он сдохнет тут, пусть отправляют в Азкабан, но он останется Малфоем до конца и не даст этим ублюдкам шанса позлорадствовать. Кстати, первым, кого он тогда ждал в очереди торжествующих карателей — был как раз Поттер. Малфой думал, что уж кто-кто, а этот своего не упустит и прибежит высказать ему всё, что накипело, но… нет. Дни шли за днями, а тот так ни разу и не появился. Чёртов Поттер!
Поттер молчал, явно что-то обдумывая. Потом вскинул тяжёлый взгляд, уставившись не мигая на своего извечного соперника — такого худого и бледного сейчас, как будто прозрачного.
— Убогие фантазии, говоришь? — протянул он, странно улыбнувшись. От этой кривоватой и довольно жуткой на вид ухмылки Малфой впервые в жизни почувствовал себя не в своей тарелке в компании четырёхглазого… чёрт, тот же избавился от очков… Тогда — шрамоголового урода. Хотя, справедливости ради, Малфой должен был признать, что в данном случае использовал это определение только по причине давней вражды и ненависти — на самом деле Поттер был далеко не уродом, в чём Драко не раз честно признавался себе ещё в школе, от чего потом всегда впадал в ярость, бесясь и стараясь ещё больше унизить несносного гриффа и задеть побольнее.
— А если я докажу, что мои фантазии не убогие? — продолжил, тем временем, Поттер, всё так же загадочно улыбаясь. И Малфой, глядя в эти насмешливые глаза, окончательно понял, что «Герой всея магической Британии» уже конкретно не тот, которого он когда-то знал. Не зря же ещё в школе Драко слыл на своём факультете самым хитрожо… э-э… хитрым, в общем.
И он решил сыграть в предложенную игру — посмотреть, куда заведёт её Поттер и насколько он уже «не тот», что раньше. Любопытство. Исследовательский интерес. Можно назвать как угодно. Особенно, если учесть, сколько он торчит здесь, запертый в четырёх стенах, и что с развлечениями у него туговато.
— И как ты мне это докажешь, Поттер? — лениво протянул он, откидываясь обратно на кровать и с усмешкой смотря на своего визави. Тот ухмыльнулся ещё шире и скрестил руки на груди.
— Есть много способов, Малфой, — нарочито скучающим тоном поведал он, задерживая на нем долгий пристальный взгляд, будто хищник, почуявший дичь. У Малфоя от этого «пылкого взора» аж кожа зазудела.
— Например? — выгнул он бровь, старательно поддерживая этот обмен двусмысленностями и игру в гляделки.
Поттер внезапно отлепился от косяка, выпрямился и в два шага пересёк разделяющее их расстояние. Наклонился, взял рукой за подбородок, приподнимая лицо Драко, и, проникая взглядом будто в самую душу, тихо прошептал:
— Будь осторожнее, Малфой, не заиграйся. И в моём присутствии можешь не пытаться демонстрировать свои фирменные малфоевские заебоны — поверь, я и так прекрасно изучил их, и тебя заодно, ещё в школе, так что расслабься, Драко.
Малфой вскинулся, отталкивая его от себя. Вот теперь он был по-настоящему разозлён! Да что этот урод себе позволяет! Ведёт себя, как… как…
«Как ты сам», — подсказал ему внутренний голос.
«Заткнись!» — рявкнул на него Драко, но вынужден был признать, что тот прав. И когда Поттер успел обучиться такому высококачественному слизеринскому сволочизму? Частные уроки брал, или это война так пагубно повлияла на победителя Волдеморта, героя современности, всенародного любимца — бла-бла-бла — Гарри Поттера? Драко прищурился, чувствуя, как его хваленая, годами тренированная аристократическая выдержка идёт ко всем чертям, сменяясь всё нарастающим раздражением. Только один человек в его жизни был способен довести его до такого состояния лишь одним своим присутствием, и этот человек стоял сейчас перед ним.
