Добавить в моё избранное
10 мин, 19 сек 12028
А по воскресеньям ближе к вечеру приходил в детский парк, садился на скамейку, не чувствуя вкуса, пил пиво и думал… ни о чём не думал… На этой самой скамейке он когда-то познакомился с будущей женой, в этом парке они всей семьёй гуляли с детьми, и сначала дочка, а потом сын, как маленькие обезьянки, сидели у папы на шее, смешно болтая ножками и держась за его уши, без умолку болтая о том, на каких каруселях они хотели бы покататься.
… Сергей провожал взглядом вихрастого мальчишку до тех пор, пока он не впрыгнул в синюю кабинку колеса обозрения, медленно проплывающую мимо посадочной площадки. Впервые за долгое время Сергей почувствовал какое-то подобие интереса к происходящему вокруг, то ли от слова «папа», сказанного детским голосом, то ли оттого, что время пришло начать хоть что-то чувствовать. Он сидел долго, остро высматривая выходящих из каждой проплывающей синей кабинки, чтобы снова увидеть этого пацанёнка и посмотреть, к кому он побежит, его мама наверняка где-то рядом. Почему бы не подойти.
Время шло, но мальчик не появлялся. Сергей, сам не понимая почему, вдруг вскочил, забросил в рядом стоящую урну недопитую бутылку пива и почти бегом пошёл к колесу обозрения. Там он спросил у билетёра, за какое время колесо совершает полный круг. 10 минут? Прошло почти 20… Подумав, что, возможно, мальчишка катается два, а то и три круга, Сергей решил ждать дальше.
Ни через 10, ни через 30 минут мальчик не появился. Сергей подошёл к ограждению, откуда были видны все сидящие в кабинках люди, и стал заглядывать во все кабинки. Мальчика не было.
Как такое может быть? Чем это можно объяснить? Сергей как материалист до мозга костей просто не мог поверить в происходящее и стал выспрашивать у билетера, не запомнил ли он лохматого мальчишку, который был один и садился кататься где-то 40 минут… нет, уже час назад.
— Нет, не помню. Так народу-то много, выходной же, разве ж всё-то упомнишь. А ты никак сына потерял? — билетёр искренне сочувствовал мужику, проворонившему сына, но не помнил пацана, хоть ты тресни. — Так позвони ему, он, может уже дома мультики смотрит.
Сергей извинился и отошёл от колеса, пытаясь подавить раздражение к этому испитому мужичку, тупо надрывающему билеты у очередной порции пассажиров аттракциона.
Следующая неделя была такой же, как все предыдущие рабочие недели — пухлые тома уголовных дел, допросы свидетелей, оформление документов до рези в глазах. В ночь с пятницы на субботу было дежурство. Сергей ненавидел дежурства. Редко когда в их районе обходилось без поножовщины на бытовой почве или без грабежей-изнасилований в темных аллеях бульвара. Такой уж тут был контингент населения. Не то что трудоёмко было оформлять бесконечные обязательные процессуальные документы — нет. Но один вид запущенных захламлённых комнат, окровавленных тел, слёз и всхлипов потерпевших и свидетелей вгоняли Сергея в неизбывную тоску, и хотелось закрыть глаза и уши руками и бежать, лишь бы всего этого не видеть и не слышать.
Возвращаясь с очередного происшествия — один сожитель местной «первой красавицы» после некоторого количества совместно выпитого палёного самогона пырнул в живот другого её же сожителя, и последний, истекая кровью, выполз из квартиры и достучался до соседей, в то время как «виновники торжества» уже вовсю приятно проводили досуг, Сергей чувствовал только одно — приехать домой и влезть под обжигающий душ, чтобы смыть с себя грязь этого дня и вонь этого дна. Водитель служебной «Нивы» Саня быстро катил по проспекту, радостно повествуя о планах на выходные — рыбалка, баня, шашлык:
— А что, Михалыч, может, с нами, а? Отдохнуть тебе не помешает. Дружок мой Лёнька — мировой мужик, а жена его Маша — готовит, пальчики оближешь, поехали, а?
Неожиданно для себя Сергей согласился. Почему бы не поехать. Рыбалка, баня… Обычные такие простые радости. Рано утром в субботу Саня заехал за ним на своей старенькой «восьмёрке», и уже к 8 утра они раскинули удочки в тихой речушке за пригородным посёлком, где жил Санины друзья. Лёня оказался нормальным мужиком, Маша следила за котелком над костром, в кои-то веки Сергей ощутил покой и умиротворение. После обеда, когда вся компания улеглась вздремнуть в тенёчке перед вечерним клёвом, он бездумно пошёл вдоль берега, заросшего камышом, вдыхая полной грудью густой воздух и любуясь стаями стрекоз, летающих над травой.
Тропинка свернула направо, сразу за поворотом огибая огромный полувкопанный камень. Сергей, остолбенев, замер на месте. На камне сидел тот самый вихрастый мальчишка и молча смотрел на Сергей серьёзными серыми глазами.
— Привет! — удивлённо произнёс Сергей. — Что ты тут делаешь?
Мальчик не ответил, соскочил с камня и бросился в речку через камыши. Раздался плеск.
Сергей подбежал к тому месту, откуда спрыгнул ребёнок, буквально через пару секунд и удивлённо заморгал, глядя на неподвижную нетронутую гладь реки.
… Сергей провожал взглядом вихрастого мальчишку до тех пор, пока он не впрыгнул в синюю кабинку колеса обозрения, медленно проплывающую мимо посадочной площадки. Впервые за долгое время Сергей почувствовал какое-то подобие интереса к происходящему вокруг, то ли от слова «папа», сказанного детским голосом, то ли оттого, что время пришло начать хоть что-то чувствовать. Он сидел долго, остро высматривая выходящих из каждой проплывающей синей кабинки, чтобы снова увидеть этого пацанёнка и посмотреть, к кому он побежит, его мама наверняка где-то рядом. Почему бы не подойти.
Время шло, но мальчик не появлялся. Сергей, сам не понимая почему, вдруг вскочил, забросил в рядом стоящую урну недопитую бутылку пива и почти бегом пошёл к колесу обозрения. Там он спросил у билетёра, за какое время колесо совершает полный круг. 10 минут? Прошло почти 20… Подумав, что, возможно, мальчишка катается два, а то и три круга, Сергей решил ждать дальше.
Ни через 10, ни через 30 минут мальчик не появился. Сергей подошёл к ограждению, откуда были видны все сидящие в кабинках люди, и стал заглядывать во все кабинки. Мальчика не было.
Как такое может быть? Чем это можно объяснить? Сергей как материалист до мозга костей просто не мог поверить в происходящее и стал выспрашивать у билетера, не запомнил ли он лохматого мальчишку, который был один и садился кататься где-то 40 минут… нет, уже час назад.
— Нет, не помню. Так народу-то много, выходной же, разве ж всё-то упомнишь. А ты никак сына потерял? — билетёр искренне сочувствовал мужику, проворонившему сына, но не помнил пацана, хоть ты тресни. — Так позвони ему, он, может уже дома мультики смотрит.
Сергей извинился и отошёл от колеса, пытаясь подавить раздражение к этому испитому мужичку, тупо надрывающему билеты у очередной порции пассажиров аттракциона.
Следующая неделя была такой же, как все предыдущие рабочие недели — пухлые тома уголовных дел, допросы свидетелей, оформление документов до рези в глазах. В ночь с пятницы на субботу было дежурство. Сергей ненавидел дежурства. Редко когда в их районе обходилось без поножовщины на бытовой почве или без грабежей-изнасилований в темных аллеях бульвара. Такой уж тут был контингент населения. Не то что трудоёмко было оформлять бесконечные обязательные процессуальные документы — нет. Но один вид запущенных захламлённых комнат, окровавленных тел, слёз и всхлипов потерпевших и свидетелей вгоняли Сергея в неизбывную тоску, и хотелось закрыть глаза и уши руками и бежать, лишь бы всего этого не видеть и не слышать.
Возвращаясь с очередного происшествия — один сожитель местной «первой красавицы» после некоторого количества совместно выпитого палёного самогона пырнул в живот другого её же сожителя, и последний, истекая кровью, выполз из квартиры и достучался до соседей, в то время как «виновники торжества» уже вовсю приятно проводили досуг, Сергей чувствовал только одно — приехать домой и влезть под обжигающий душ, чтобы смыть с себя грязь этого дня и вонь этого дна. Водитель служебной «Нивы» Саня быстро катил по проспекту, радостно повествуя о планах на выходные — рыбалка, баня, шашлык:
— А что, Михалыч, может, с нами, а? Отдохнуть тебе не помешает. Дружок мой Лёнька — мировой мужик, а жена его Маша — готовит, пальчики оближешь, поехали, а?
Неожиданно для себя Сергей согласился. Почему бы не поехать. Рыбалка, баня… Обычные такие простые радости. Рано утром в субботу Саня заехал за ним на своей старенькой «восьмёрке», и уже к 8 утра они раскинули удочки в тихой речушке за пригородным посёлком, где жил Санины друзья. Лёня оказался нормальным мужиком, Маша следила за котелком над костром, в кои-то веки Сергей ощутил покой и умиротворение. После обеда, когда вся компания улеглась вздремнуть в тенёчке перед вечерним клёвом, он бездумно пошёл вдоль берега, заросшего камышом, вдыхая полной грудью густой воздух и любуясь стаями стрекоз, летающих над травой.
Тропинка свернула направо, сразу за поворотом огибая огромный полувкопанный камень. Сергей, остолбенев, замер на месте. На камне сидел тот самый вихрастый мальчишка и молча смотрел на Сергей серьёзными серыми глазами.
— Привет! — удивлённо произнёс Сергей. — Что ты тут делаешь?
Мальчик не ответил, соскочил с камня и бросился в речку через камыши. Раздался плеск.
Сергей подбежал к тому месту, откуда спрыгнул ребёнок, буквально через пару секунд и удивлённо заморгал, глядя на неподвижную нетронутую гладь реки.
Страница
2 из 3
2 из 3
