Фандом: Гарри Поттер. Секс и смех. А основное саммари заключено в названии.
Добавить в моё избранное
13 мин, 58 сек 11723
— Всем всё понятно? Если кому-то нет, я могу объяснить ещё раз! — раскрасневшийся от долгой напряжённой речи Оливер оглядел своих игроков. Те — все, как один — испуганно замотали головами, давая понять, что им всё-всё понятно. У ребят от голода подводило животы, а если, не дай Мерлин, их кэп заведётся…
Кэти Белл и Алисия Спиннет вскочили как по команде и, не сказав ни слова, рванули к выходу. Более ответственная, чем они, Анжелина Джонсон успела на ходу крикнуть, что они примут всё к сведению, и тут же последовала за подругами. Близнецы Уизли с ухмылками переглянулись и, подхватив Гарри Поттера под руки, также поспешили убраться с глаз долой от своего слегка повёрнутого на квиддиче предводителя. Поттер при этом почему-то имел вид, словно только что проснулся, и — что особенно обидно — даже не пытался вырываться, а наоборот, ускорил шаги. Вся троица чуть ли не бегом выскочила из раздевалки, устремляясь в сторону замка со скоростью бладжера. Оливер проводил исчезающих одного за другим членов своей команды скорбным взглядом и устало вздохнул. Никто ничего не хочет делать, всё только он один!
— Эй, Вудди! — раздался голос, который Оливер сейчас меньше всего хотел бы слышать. — Что за хуйня произошла с твоей командой? Они бросились врассыпную, будто здесь взорвалась навозная бомба. — Маркус Флинт вошёл в пустую раздевалку и прикрыл за собой дверь. — Что, опять вообразил себя великим стратегом и два часа трахал беднягам мозги? Как тебя вообще в квиддич занесло, из тебя капитан как из меня мантикора, — тут он слегка покривил душой: играл тот весьма прилично.
Оливер покраснел, чувствуя, как на него накатывает бешенство, и от ярости мутнеет в глазах. Этот слизеринский тролль подслушивал! Опять! Вот же ублюдок, а.
— Всё верно, Флинт, — процедил он, выдавливая ехидную — по крайней мере, он так надеялся — усмешку и едва сдерживаясь, чтобы не начать привычно орать. — Я — капитан, а ты — мантикора. И вообще — какого хера ты тут забыл?! — он всё-таки повысил голос, не в силах справиться с раздражением. Ну не получалось у него сохранять хладнокровие при виде этого напыщенного самодовольного болвана, никогда не получалось! — Что, не хватает мозгов самому что-то придумать? Вечно подслушиваешь, змеюка паршивая. Съебал отсюда быстро, мне в душ надо… — Оливер осёкся, понимая, что сказал лишнее, но было поздно. Флинт, до этого слушавший его гневную отповедь с нарочито-скучающим видом (и этим ещё больше выводя его из себя) весь подобрался, словно хищник, и ехидно осклабился. Глаза его заблестели.
— Вудди, — начал он, подбираясь к нему неожиданно изящными для своей комплекции (он был гораздо мощнее худого, гибкого, поджарого, словно гончая, Оливера) движениями. Тот невольно попятился, пока не упёрся спиной в стену, и беспомощно сжал кулаки.
Сейчас этот больной на всю голову придурок снова начнёт доставать его! Оливер не знал, что именно чёртов извращенец нашёл для себя в этой забаве, но тот не упускал случая вот так поглумиться над ним. Как и сейчас: тот медленно приблизился почти вплотную и поставил руки по обе стороны от его головы.
— Олли, — тихо пропел он, склоняясь к нему. — Ты такой сла-адкий!
Тот скривился, пытаясь отвернуться: теперь ведь не отпустит, пока вдоволь не поиздевается и не вывернет ему всю душу наизнанку. Флинт никогда не переходил от слов к действиям, не пытался изнасиловать или даже просто раздеть, но казалось, находил особое извращённое удовольствие в том, чтобы смущать, видеть его неловкость и напряжение.
— Флинт, ты, тупой тролль, отвали… — прошипел он, выворачиваясь и пытаясь выровнять сбившееся дыхание. — Отъебись, сказал!
— Ну что же ты такой неласковый, Вудди… — не обращая никакого внимания на его гневное пыхтение, продолжал шептать тот, проводя пальцем по его подбородку. Оливер вспыхнул, чувствуя, как член — опять, как и всегда в таких случаях! — неумолимо встаёт, натягивая спортивные брюки. И он знал, что Флинт тоже знает о его возбуждении, ведь именно это и было каждый раз его целью — возбудить, довести до ручки, показать, чего он стоит на самом деле, и этим унизить.
Оливер представил, как он выглядит сейчас: будто первосортная шлюшка из Лютного — растрёпанный, возбуждённый и… жалкий. Он встряхнулся, стискивая зубы. Ну всё, с него хватит. Сейчас кое-кто огребёт.
«Сегодня всё будет иначе, Флинт, — с насмешливым предвкушением подумал он, вздохнул и заставил себя расслабиться. — Пора брать реванш».
Облизав пересохшие губы, Оливер поднял глаза на своего мучителя и слабо улыбнулся, переставая вырываться и намеренно демонстрируя полную капитуляцию. Тот несколько растерялся, не зная, как реагировать — до сих пор его пленник никогда так себя не вёл. Раньше всё было по одному и тому же сценарию: он зажимает его, провоцируя и дразня, тот в ответ шипит и отплёвывается, сдавленно матерясь.
Кэти Белл и Алисия Спиннет вскочили как по команде и, не сказав ни слова, рванули к выходу. Более ответственная, чем они, Анжелина Джонсон успела на ходу крикнуть, что они примут всё к сведению, и тут же последовала за подругами. Близнецы Уизли с ухмылками переглянулись и, подхватив Гарри Поттера под руки, также поспешили убраться с глаз долой от своего слегка повёрнутого на квиддиче предводителя. Поттер при этом почему-то имел вид, словно только что проснулся, и — что особенно обидно — даже не пытался вырываться, а наоборот, ускорил шаги. Вся троица чуть ли не бегом выскочила из раздевалки, устремляясь в сторону замка со скоростью бладжера. Оливер проводил исчезающих одного за другим членов своей команды скорбным взглядом и устало вздохнул. Никто ничего не хочет делать, всё только он один!
— Эй, Вудди! — раздался голос, который Оливер сейчас меньше всего хотел бы слышать. — Что за хуйня произошла с твоей командой? Они бросились врассыпную, будто здесь взорвалась навозная бомба. — Маркус Флинт вошёл в пустую раздевалку и прикрыл за собой дверь. — Что, опять вообразил себя великим стратегом и два часа трахал беднягам мозги? Как тебя вообще в квиддич занесло, из тебя капитан как из меня мантикора, — тут он слегка покривил душой: играл тот весьма прилично.
Оливер покраснел, чувствуя, как на него накатывает бешенство, и от ярости мутнеет в глазах. Этот слизеринский тролль подслушивал! Опять! Вот же ублюдок, а.
— Всё верно, Флинт, — процедил он, выдавливая ехидную — по крайней мере, он так надеялся — усмешку и едва сдерживаясь, чтобы не начать привычно орать. — Я — капитан, а ты — мантикора. И вообще — какого хера ты тут забыл?! — он всё-таки повысил голос, не в силах справиться с раздражением. Ну не получалось у него сохранять хладнокровие при виде этого напыщенного самодовольного болвана, никогда не получалось! — Что, не хватает мозгов самому что-то придумать? Вечно подслушиваешь, змеюка паршивая. Съебал отсюда быстро, мне в душ надо… — Оливер осёкся, понимая, что сказал лишнее, но было поздно. Флинт, до этого слушавший его гневную отповедь с нарочито-скучающим видом (и этим ещё больше выводя его из себя) весь подобрался, словно хищник, и ехидно осклабился. Глаза его заблестели.
— Вудди, — начал он, подбираясь к нему неожиданно изящными для своей комплекции (он был гораздо мощнее худого, гибкого, поджарого, словно гончая, Оливера) движениями. Тот невольно попятился, пока не упёрся спиной в стену, и беспомощно сжал кулаки.
Сейчас этот больной на всю голову придурок снова начнёт доставать его! Оливер не знал, что именно чёртов извращенец нашёл для себя в этой забаве, но тот не упускал случая вот так поглумиться над ним. Как и сейчас: тот медленно приблизился почти вплотную и поставил руки по обе стороны от его головы.
— Олли, — тихо пропел он, склоняясь к нему. — Ты такой сла-адкий!
Тот скривился, пытаясь отвернуться: теперь ведь не отпустит, пока вдоволь не поиздевается и не вывернет ему всю душу наизнанку. Флинт никогда не переходил от слов к действиям, не пытался изнасиловать или даже просто раздеть, но казалось, находил особое извращённое удовольствие в том, чтобы смущать, видеть его неловкость и напряжение.
— Флинт, ты, тупой тролль, отвали… — прошипел он, выворачиваясь и пытаясь выровнять сбившееся дыхание. — Отъебись, сказал!
— Ну что же ты такой неласковый, Вудди… — не обращая никакого внимания на его гневное пыхтение, продолжал шептать тот, проводя пальцем по его подбородку. Оливер вспыхнул, чувствуя, как член — опять, как и всегда в таких случаях! — неумолимо встаёт, натягивая спортивные брюки. И он знал, что Флинт тоже знает о его возбуждении, ведь именно это и было каждый раз его целью — возбудить, довести до ручки, показать, чего он стоит на самом деле, и этим унизить.
Оливер представил, как он выглядит сейчас: будто первосортная шлюшка из Лютного — растрёпанный, возбуждённый и… жалкий. Он встряхнулся, стискивая зубы. Ну всё, с него хватит. Сейчас кое-кто огребёт.
«Сегодня всё будет иначе, Флинт, — с насмешливым предвкушением подумал он, вздохнул и заставил себя расслабиться. — Пора брать реванш».
Облизав пересохшие губы, Оливер поднял глаза на своего мучителя и слабо улыбнулся, переставая вырываться и намеренно демонстрируя полную капитуляцию. Тот несколько растерялся, не зная, как реагировать — до сих пор его пленник никогда так себя не вёл. Раньше всё было по одному и тому же сценарию: он зажимает его, провоцируя и дразня, тот в ответ шипит и отплёвывается, сдавленно матерясь.
