Каждое полнолуние

Лаванда ушла на рассвете, сказав: «Я вернусь».

И Перси ждёт, а она приходит. Каждое полнолуние Лаванда стучится в дверь его квартиры. Она всегда пьёт зелье, а он — нет. Дни ожидания сливаются в недели и месяцы, и однажды звериная тоска захлёстывает Перси с головой в самый обычный день, на магловской работе. Он сбегает, никого не предупредив и не пытаясь оправдаться. Единственное желание — увидеть её, Лаванду, прямо сейчас, как можно скорее. Но он не знает, где искать. Где её дом — у маглов или у магов? Единственное смутное воспоминание о её знакомствах — Рон. Вроде бы они когда-то общались, Перси толком не помнит, потому что никогда не интересовался жизнью брата.

И он аппарирует в «Нору», к матери. Дом, покинутый несколько лет назад, почти не изменился. Его обитатели — тоже.

— Перси, дорогой, как давно мы не виделись, — из глаз матери текут слёзы, а объятия крепкие, словно цепи.

— Здравствуй… мама, — слова произносятся с трудом, царапая глотку. — А где Рон?

— Рон? Он теперь живёт отдельно вместе с Гермионой, — мать удивлёна вопросом, но всё же отвечает. — Ох, как же ты изменился!

— А где именно он живёт? Мне нужен адрес, — Перси пропускает все остальные фразы, сосредотачиваясь на важном.

— Хорошо, — она вздыхает и пишет адрес на клочке пергамента.

— Спасибо. До свидания, мама, — Перси прячет бумагу в карман и идёт к выходу.

— Перси, подожди! — он оборачивается у самой двери. — Ты заходи хоть иногда. И, может быть, тебе всё же стоит поговорить с Биллом. Он…

Перси хлопает дверью.

Ровно за два часа до полнолуния Лаванда стучится в дверь. Перси, как и прежде, открывает, но не пускает её внутрь. Он долго смотрит на неё, такую настоящую, а она — на него. Лишь через несколько минут Перси отодвигается в сторону, пропуская Лаванду в квартиру. Он медленно и тщательно запирает дверь, чувствуя затылком взгляд — сегодня он выпил зелье и может нормально мыслить.

Перси втягивает воздух — запах по-прежнему потрясающий, кружащий голову. Возможно ли, что она…

— Кто ты? — голос слегка охрип от долгого молчания. Лаванда не отвечает, только смотрит и улыбается. — Или что ты? — Перси медленно приближается к ней, проводит рукой по тёплой щеке.

— Сходят ли оборотни с ума? Ты ведь это хотел спросить, — Лаванда улыбается, и искры смеха пробегают в её глазах. — Да. Но ты и сам это знаешь.

Перси молчит — теперь ему кажется, что она читает мысли. Ведь он знал, догадывался, две эти бесконечные недели он старательно гнал от себя мысли о подобном. С того разговора с Роном, когда он узнал, что Лаванда пропала без вести вскоре после битвы. И что Фенрир так и не смог серьёзно поранить её во время битвы за Хогвартс — просто не успел.

— Вспомни своё первое полнолуние, — Лаванда закрывает ему веки руками и целует в лоб. В то же мгновение воспоминания обретают чёткость: живая добыча, зубы, прокусывающие хрупкую шею, упоение и сумасшедшая радость. И кровь, кровь, кровь… И рыжие волосы, и голубые глаза, и черты лица…

Лаванда отодвигается на несколько сантиметров и убирает руки от его лица. Она улыбается — почти хищно. И, смотря Перси прямо в глаза, произносит:

— Я ещё вернусь.