Фандом: Гарри Поттер, Sailor Moon. Нападение дементоров во время матча по квиддичу пробуждает неожиданные воспоминания в Гарри Поттере. Кто он на самом деле и при чем тут странная девушка, несущая возмездие во имя Луны?
Добавить в моё избранное
16 мин, 34 сек 18059
Гарри не успел испугаться, как высокий, звонкий голос провозгласил на весь стадион, легко перекрыв шум дождя и толпы:
— Вы не получите сегодня его жизненную энергию!
Но самое главное, голос… это был тот же голос, который только что звучал в голове Гарри. Энергичный, юный, но, несомненно, тот же самый.
— Лунная диадема — в бой!
Дождь и сумрак прочертила серебристая вспышка — круг, разрезавший строй дементоров и заставивший их отшатнуться и разлететься в стороны. Круг, заложив дугу, взмыл в небо, и Гарри невольно проводил его взглядом. Сверкающее пятно устремилось к самой высокой из башен зрительских трибун стадиона для квиддича, где его легко поймала девушка и водрузила себе на голову.
— Я — Сейлормун, и я несу возмездие во имя Луны! — провозгласила она, на все поле и за его пределы.
Гарри облизал мокрые от дождя губы, ибо девушка была не просто прекрасна — нет, это было что-то запредельное, для чего не существует слов. Длинные, стройные ноги в сапожках, короткая юбочка, матроска с огромным драгоценным камнем на груди — и косы, косы, свисающие до самых пят. Диадема на голове служила гармоничным завершением картины, тем штрихом, который венчает шедевр.
И тут же холод снова возник в груди Гарри.
Крик… женское лицо… огромные тени… вид на мегаполис с высоты птичьего полета… несколько девушек, подобных только что увиденной, но старше, сражаются с тенями… рушащийся дворец… снова крик… сияние, невыносимое, сводящее с ума сияние…
— Демонические порождения Зла, я сражусь с вами во имя Луны!
Голос вырвал Гарри из объятий холода и нахлынувших воспоминаний, и он успел увидеть, как прекрасная незнакомка, в один прыжок оказавшаяся внизу, сражается с дементорами. Косы, ноги и диадема мелькали сверкающим вихрем, дементоры разлетались и разбегались, и новые воспоминания вспышкой мелькнули перед глазами Гарри. Сверкающий вихрь, несколько вихрей, воины-девушки в матросках сражаются с тенями, разя их странным сверкающим оружием. И он сам тоже участвует в сражении, командует, кидает что-то, прикрывает главную девушку-воина… Сейлормун?
— Экспекто Патронум! — голос Дамблдора вырвал Гарри в реальность.
Огромная серебристая птица — феникс, неожиданно понял Гарри — падала на дементоров, растопырив крылья и клюв, изготовив когти к бою. Дементоры бежали с позором, а ловец Хаффлпаффа, Седрик Диггори, поймал снитч, пока Гарри пытался высмотреть, куда делась незнакомка в матроске. Не обращая внимания на стенания Вуда о проигранном матче, Гарри расспрашивал всех о незнакомке, но никто ее не знал.
— Что, Поттер, хочешь спрятаться за ее юбочку? — ехидно спросил Драко Малфой, но подколка не удалась.
В последующие дни голоса и образы возвращались, но мимолетно, фрагменты и эпизоды не связывались во что-то цельное и понятное. Несколько раз Гарри порывался покинуть Хогвартс и приблизиться к дементорам, но каждый раз успевал остановиться. Дементоры выпьют его раньше, чем он успеет вспомнить что-то значимое, и все. Собравшись с мыслями и решимостью, Гарри отправился к преподавателю ЗОТИ, Ремусу Люпину, и попросил научить его заклинанию, отгоняющему дементоров. План Гарри был таков: приблизиться к дементорам, чтобы голоса и образы усилились, и тут же прогнать стражей Азкабана заклинанием. Не самый лучший план, это признавал даже сам Гарри, но он чувствовал, что должен вспомнить больше, должен понять, что же происходило там, в огромном городе со странными зданиями-иглами, атакованном тенями.
— Хорошо, Гарри, но обучение мы сможем начать только в следующем семестре, — ответил Люпин.
Конечно, даже это было лучше, чем ничего, но до следующего семестра еще надо было дожить. Даже изматывающие тренировки по квиддичу и бесконечные домашние задания оказались не в силах приглушить тревогу и беспокойство.
В один из вечеров конца ноября беспокойство стало столь сильным, что Гарри никак не мог заснуть. Он вертелся и ворочался, а потом встал и спустился вниз, в гостиную Гриффиндора. Побродил по ней и затем вышел наружу, благо сэр Кэдоган на портрете относился к ночным отлучкам не в пример спокойнее Полной Дамы. Гарри брел бесцельно по Хогвартсу, поглядывая в окно на полную луну и ощущая, что беспокойство не проходит. Нужно было вспомнить, нужно было что-то сделать, но что? Мысль о подарке Фреда и Джорджа, сделанном после того злополучного матча (и так и не помогшем найти незнакомку), пришлась кстати, и Гарри достал карту Мародеров.
— Люмос!
В свете огонька на кончике волшебной палочки он всматривался в карту, словно пытаясь найти там ответ, куда идти. Мохнатая лапа высунулась из-за плеча Гарри и ткнула в кусок карты. В обычной ситуации Гарри обязательно заорал бы, бросил все и побежал по коридору, но сейчас он лишь повернул голову. Миссис Норрис, державшаяся одной лапой за подставку для факела, другой опять ткнула в карту.
— Вы не получите сегодня его жизненную энергию!
Но самое главное, голос… это был тот же голос, который только что звучал в голове Гарри. Энергичный, юный, но, несомненно, тот же самый.
— Лунная диадема — в бой!
Дождь и сумрак прочертила серебристая вспышка — круг, разрезавший строй дементоров и заставивший их отшатнуться и разлететься в стороны. Круг, заложив дугу, взмыл в небо, и Гарри невольно проводил его взглядом. Сверкающее пятно устремилось к самой высокой из башен зрительских трибун стадиона для квиддича, где его легко поймала девушка и водрузила себе на голову.
— Я — Сейлормун, и я несу возмездие во имя Луны! — провозгласила она, на все поле и за его пределы.
Гарри облизал мокрые от дождя губы, ибо девушка была не просто прекрасна — нет, это было что-то запредельное, для чего не существует слов. Длинные, стройные ноги в сапожках, короткая юбочка, матроска с огромным драгоценным камнем на груди — и косы, косы, свисающие до самых пят. Диадема на голове служила гармоничным завершением картины, тем штрихом, который венчает шедевр.
И тут же холод снова возник в груди Гарри.
Крик… женское лицо… огромные тени… вид на мегаполис с высоты птичьего полета… несколько девушек, подобных только что увиденной, но старше, сражаются с тенями… рушащийся дворец… снова крик… сияние, невыносимое, сводящее с ума сияние…
— Демонические порождения Зла, я сражусь с вами во имя Луны!
Голос вырвал Гарри из объятий холода и нахлынувших воспоминаний, и он успел увидеть, как прекрасная незнакомка, в один прыжок оказавшаяся внизу, сражается с дементорами. Косы, ноги и диадема мелькали сверкающим вихрем, дементоры разлетались и разбегались, и новые воспоминания вспышкой мелькнули перед глазами Гарри. Сверкающий вихрь, несколько вихрей, воины-девушки в матросках сражаются с тенями, разя их странным сверкающим оружием. И он сам тоже участвует в сражении, командует, кидает что-то, прикрывает главную девушку-воина… Сейлормун?
— Экспекто Патронум! — голос Дамблдора вырвал Гарри в реальность.
Огромная серебристая птица — феникс, неожиданно понял Гарри — падала на дементоров, растопырив крылья и клюв, изготовив когти к бою. Дементоры бежали с позором, а ловец Хаффлпаффа, Седрик Диггори, поймал снитч, пока Гарри пытался высмотреть, куда делась незнакомка в матроске. Не обращая внимания на стенания Вуда о проигранном матче, Гарри расспрашивал всех о незнакомке, но никто ее не знал.
— Что, Поттер, хочешь спрятаться за ее юбочку? — ехидно спросил Драко Малфой, но подколка не удалась.
В последующие дни голоса и образы возвращались, но мимолетно, фрагменты и эпизоды не связывались во что-то цельное и понятное. Несколько раз Гарри порывался покинуть Хогвартс и приблизиться к дементорам, но каждый раз успевал остановиться. Дементоры выпьют его раньше, чем он успеет вспомнить что-то значимое, и все. Собравшись с мыслями и решимостью, Гарри отправился к преподавателю ЗОТИ, Ремусу Люпину, и попросил научить его заклинанию, отгоняющему дементоров. План Гарри был таков: приблизиться к дементорам, чтобы голоса и образы усилились, и тут же прогнать стражей Азкабана заклинанием. Не самый лучший план, это признавал даже сам Гарри, но он чувствовал, что должен вспомнить больше, должен понять, что же происходило там, в огромном городе со странными зданиями-иглами, атакованном тенями.
— Хорошо, Гарри, но обучение мы сможем начать только в следующем семестре, — ответил Люпин.
Конечно, даже это было лучше, чем ничего, но до следующего семестра еще надо было дожить. Даже изматывающие тренировки по квиддичу и бесконечные домашние задания оказались не в силах приглушить тревогу и беспокойство.
В один из вечеров конца ноября беспокойство стало столь сильным, что Гарри никак не мог заснуть. Он вертелся и ворочался, а потом встал и спустился вниз, в гостиную Гриффиндора. Побродил по ней и затем вышел наружу, благо сэр Кэдоган на портрете относился к ночным отлучкам не в пример спокойнее Полной Дамы. Гарри брел бесцельно по Хогвартсу, поглядывая в окно на полную луну и ощущая, что беспокойство не проходит. Нужно было вспомнить, нужно было что-то сделать, но что? Мысль о подарке Фреда и Джорджа, сделанном после того злополучного матча (и так и не помогшем найти незнакомку), пришлась кстати, и Гарри достал карту Мародеров.
— Люмос!
В свете огонька на кончике волшебной палочки он всматривался в карту, словно пытаясь найти там ответ, куда идти. Мохнатая лапа высунулась из-за плеча Гарри и ткнула в кусок карты. В обычной ситуации Гарри обязательно заорал бы, бросил все и побежал по коридору, но сейчас он лишь повернул голову. Миссис Норрис, державшаяся одной лапой за подставку для факела, другой опять ткнула в карту.
Страница
1 из 6
1 из 6
