Фандом: Ориджиналы. … Кстати, что скажете? Неплохой я адъютант, а?
Добавить в моё избранное
5 мин, 6 сек 2937
Я должен был приехать и уехать раньше, чем вышло, — в голосе Громова послышалось неудовольствие, а чем оно вызвано, было неясно.
— Ну что ж, воля ваша. Данилыч! Поди сюда! Проводи адъютанта его величества до дороги.
Это, кажется, расстроило Громова. Он как-то нервно подернул губами. «Эх, молодо-зелено еще, — полковник усмехнулся. — Самолюбие задел. А вдруг опять заплутаете, что делать-то будете? Эх!».
Денщик, заспанный, с растрепанными волосами, сунулся в избу. Александр Васильевич весьма проворно накинул серую шинель, просохшую в тепле, и тут же вышел в сени. «Экий чудной!» — Ушкин посмотрел ему вслед с отеческой теплотой.
Данилыч, позевывая, тащился к дороге, оглядываясь то и дело на адъютанта, ведущего лошадь под уздцы. Лунный свет, вырвавшийся на мгновение из-за туч, упал на коня, осветил его серые в яблоках бока, и вдруг вспыхнул монограммой на кроваво-красном сукне седла. Денщик замер, словно громом пораженный. Да что ж это за адъютант такой, если он ездит на лошади с генеральскими отличиями-то?! Как же он не заметил, когда заводил коня в конюшню?!
Данилыч открыл было рот, чтобы закричать, и развернулся, но адъютант вдруг выхватил пистолет и спустил курок. Выстрел вспугнул какую-то птицу. Данилыч, нелепо раскинув руки в разные стороны, упал навзничь.
— Выходите, — произнес адъютант на прекрасном французском. — Увы, не обошлось без крови.
— Жаль его, Грач, — из кустов вышел незамеченный никем человек с лошадью. Светлые русые волосы растрепались, и он приглаживал их на ходу, перекинув повод через плечо.
— Жаль, — согласился тот, кого звали Грачом. — Несчастный… А ведь мог бы остаться жив, если б не его начальство. Что уж поделаешь. Жертва случая.
— Что-нибудь удалось выяснить?
— Ни черта. Пленных они не брали, зато можете взять вы. Подсуетитесь, тогда успеете. Я запутал им все приказы. Мне пора к Даву.
— А, так вы не знаете? — изумился его собеседник. — Говорят, Даву погиб.
— Контужен, — усмехнулся Грач, зевнув. — Поедем. Хочу поскорее снять с себя этот маскарад… Кстати, что скажете? Неплохой я адъютант, а?
— Ну что ж, воля ваша. Данилыч! Поди сюда! Проводи адъютанта его величества до дороги.
Это, кажется, расстроило Громова. Он как-то нервно подернул губами. «Эх, молодо-зелено еще, — полковник усмехнулся. — Самолюбие задел. А вдруг опять заплутаете, что делать-то будете? Эх!».
Денщик, заспанный, с растрепанными волосами, сунулся в избу. Александр Васильевич весьма проворно накинул серую шинель, просохшую в тепле, и тут же вышел в сени. «Экий чудной!» — Ушкин посмотрел ему вслед с отеческой теплотой.
Данилыч, позевывая, тащился к дороге, оглядываясь то и дело на адъютанта, ведущего лошадь под уздцы. Лунный свет, вырвавшийся на мгновение из-за туч, упал на коня, осветил его серые в яблоках бока, и вдруг вспыхнул монограммой на кроваво-красном сукне седла. Денщик замер, словно громом пораженный. Да что ж это за адъютант такой, если он ездит на лошади с генеральскими отличиями-то?! Как же он не заметил, когда заводил коня в конюшню?!
Данилыч открыл было рот, чтобы закричать, и развернулся, но адъютант вдруг выхватил пистолет и спустил курок. Выстрел вспугнул какую-то птицу. Данилыч, нелепо раскинув руки в разные стороны, упал навзничь.
— Выходите, — произнес адъютант на прекрасном французском. — Увы, не обошлось без крови.
— Жаль его, Грач, — из кустов вышел незамеченный никем человек с лошадью. Светлые русые волосы растрепались, и он приглаживал их на ходу, перекинув повод через плечо.
— Жаль, — согласился тот, кого звали Грачом. — Несчастный… А ведь мог бы остаться жив, если б не его начальство. Что уж поделаешь. Жертва случая.
— Что-нибудь удалось выяснить?
— Ни черта. Пленных они не брали, зато можете взять вы. Подсуетитесь, тогда успеете. Я запутал им все приказы. Мне пора к Даву.
— А, так вы не знаете? — изумился его собеседник. — Говорят, Даву погиб.
— Контужен, — усмехнулся Грач, зевнув. — Поедем. Хочу поскорее снять с себя этот маскарад… Кстати, что скажете? Неплохой я адъютант, а?
