Добавить в моё избранное
192 мин, 46 сек 10865
— радостно объявил Чебура. — Ты же крокодил? Крокодилы плавают в воде! Вот, надо будет поплавать в горячих источниках на краю Киригакуре, а остальное Хаку берет на себя.
Генма задумчиво хмыкнул, потом сказал громко:
— Итачи-сан, не желаете отметить начало переговоров чашечкой сакэ и посещением горячих источников, полезных для здоровья?
Пускай Итачи и сбежал от лечения Цунаде, но все же, за здоровьем-то он должен был следить? Легкое расслабление от сакэ, ну а дальше пусть уже у Хаку голова болит.
Немного позднее, онсен «Подводный Грот»
Хаку подала знак Мизукаге и та проследовала вглубь комплекса. Выждав немного, дабы Мэй успела приготовиться, Хаку применила технику Льда, после чего вернулась к барной стойке, придавленной Кубикирибочо. Сам Забуза, сидел на табурете, привалившись к стойке и с отсутствующим видом созерцал пустой бар. Такова была официальная причина его присутствия здесь: охрана онсена, пока Пятая Мизукаге и Учиха Итачи ведут «переговоры» в неформальной обстановке.
По факту же, к официальной причине добавлялся еще и хитрый план Чебураске-Хаку: остаться наедине с Момочи — для начала. Затем, используя необходимость носить сакэ в онсен, облить кимоно, переодеться пару раз, а также завязать дружеский разговор об одиночестве — ведь это самое естественное дело, когда ученица спрашивает совета у сенсея, не так ли?
На следующее утро
Итачи проснулся от сильной головной боли и чего-то тяжелого, навалившегося ему на грудь. Скосив взгляд, он увидел, что грудь его придавлена грудью Пятой Мизукаге. Сама Мизукаге тоже присутствовала, ничем не прикрытая, кроме копны рыжих волос, разметавшихся вокруг и лезущих Итачи в нос. Не выдержав, он чихнул, ощущая, как в голове взрываются фейерверки.
— Будь здоров, — пожелала ему Мэй, приоткрывая один глаз и хихикнула. — Уж я за этим, как верная жена, прослежу обязательно!
— Жена?
— После того, что между нами было, ты, как честный шиноби, обязан на мне жениться!
Вот тут Итачи вспомнил, что между ними было, и глаза его покраснели от воспоминаний. Вода онсена, в котором он лежал расслабленно (определенно, последняя стопка сакэ была лишней), неожиданно превратилась в лёд, и затем появилась горячая и обнаженная Мизукаге. Она растопила лед, во всех смыслах, и потом зажгла Итачи, снаружи и внутри. Нет, определенно последняя стопка сакэ была лишней.
Они пили и любили друг друга, жаловались на жизнь и одиночество, и снова любили друг друга, а потом перебрались в покои Мизукаге, где все повторилось ещё раз, и… тут Итачи остановился. В голове было ясно, как никогда за последние годы, а на душе спокойно, и он неожиданно увидел Правду. Мадара-Тоби мертв, Акацуки отказались от плана «Глаз Луны» и значит, Конохе ничто не угрожает. Значит, любимому младшему брату Саске больше не надо растить в себе ненависть, и даже более того, Итачи, как старший брат, должен вернуться, прикрыть и защитить. Нет, вернуться не получится, но вот всё остальное ему вполне по силам.
Он дернулся и обнаружил, что Мизукаге не просто так прижимает его своей грудью.
— Мне нужно идти, — сообщил Итачи.
— Все вы, мужики, одинаковы! — обиделась Мэй и тут же расплылась в улыбке. — Но в этот раз фокус не пройдет!
Итачи лишь вздохнул. Наклонившись, он поцеловал Мэй в губы. Поцелуй длился и длился, пока им, двум тренированным шиноби не стало не хватать воздуха, и на мгновенье Итачи переполнило желание забыть обо всём и никуда не ходить. Но в который раз долг помог ему справиться с чувствами, и Учиха отстранился от Мэй. После чего применил технику Мангекё из глаза Тоби. Он стал бестелесным и переместился прочь, к Генме и Чебураске. Итачи разгадал их нехитрый заговор, но не испытывал зла, даже наоборот — они помогли ему увидеть новый путь, выйти из ступора.
— Нам нужно бежать, — бесстрастно заявил он Генме.
— Ах, какой был мужчина, но ничего. Никуда ты от меня не сбежишь, — заявила Мэй, вдыхая аромат подушки, на которой лежал Итачи.
Какудзу обвёл взглядом собравшихся. Часть Акацуки отсутствовала, наслаждаясь внезапным медовым месяцем, но, так как Какудзу пребывал в благодушном настроении по случаю первых прибылей, он не стал заострять на том внимания. Тем более, что вопрос на повестке дня стоял совсем уж пустяковый.
— Нам нужен песок, — заявил он.
— Нахуй нам песок? — немедленно отреагировал Хидан. — Из него храм не построишь!
— И жевать его тяжело, — рассеянно согласился Дейдара.
— Кто приносит нам деньги? — спросил Какудзу.
Акацуки призадумались.
— Ты! — ткнул пальцем Хидан в самого Какудзу.
— А кто приносит деньги мне?
Акацуки опять задумались, и Какудзу с трудом подавил желание шлёпнуть себя по лицу. С одной стороны, финансовая неграмотность Акацуки была ему на руку: казначея Какудзу слушались и выполняли распоряжения.
Генма задумчиво хмыкнул, потом сказал громко:
— Итачи-сан, не желаете отметить начало переговоров чашечкой сакэ и посещением горячих источников, полезных для здоровья?
Пускай Итачи и сбежал от лечения Цунаде, но все же, за здоровьем-то он должен был следить? Легкое расслабление от сакэ, ну а дальше пусть уже у Хаку голова болит.
Немного позднее, онсен «Подводный Грот»
Хаку подала знак Мизукаге и та проследовала вглубь комплекса. Выждав немного, дабы Мэй успела приготовиться, Хаку применила технику Льда, после чего вернулась к барной стойке, придавленной Кубикирибочо. Сам Забуза, сидел на табурете, привалившись к стойке и с отсутствующим видом созерцал пустой бар. Такова была официальная причина его присутствия здесь: охрана онсена, пока Пятая Мизукаге и Учиха Итачи ведут «переговоры» в неформальной обстановке.
По факту же, к официальной причине добавлялся еще и хитрый план Чебураске-Хаку: остаться наедине с Момочи — для начала. Затем, используя необходимость носить сакэ в онсен, облить кимоно, переодеться пару раз, а также завязать дружеский разговор об одиночестве — ведь это самое естественное дело, когда ученица спрашивает совета у сенсея, не так ли?
На следующее утро
Итачи проснулся от сильной головной боли и чего-то тяжелого, навалившегося ему на грудь. Скосив взгляд, он увидел, что грудь его придавлена грудью Пятой Мизукаге. Сама Мизукаге тоже присутствовала, ничем не прикрытая, кроме копны рыжих волос, разметавшихся вокруг и лезущих Итачи в нос. Не выдержав, он чихнул, ощущая, как в голове взрываются фейерверки.
— Будь здоров, — пожелала ему Мэй, приоткрывая один глаз и хихикнула. — Уж я за этим, как верная жена, прослежу обязательно!
— Жена?
— После того, что между нами было, ты, как честный шиноби, обязан на мне жениться!
Вот тут Итачи вспомнил, что между ними было, и глаза его покраснели от воспоминаний. Вода онсена, в котором он лежал расслабленно (определенно, последняя стопка сакэ была лишней), неожиданно превратилась в лёд, и затем появилась горячая и обнаженная Мизукаге. Она растопила лед, во всех смыслах, и потом зажгла Итачи, снаружи и внутри. Нет, определенно последняя стопка сакэ была лишней.
Они пили и любили друг друга, жаловались на жизнь и одиночество, и снова любили друг друга, а потом перебрались в покои Мизукаге, где все повторилось ещё раз, и… тут Итачи остановился. В голове было ясно, как никогда за последние годы, а на душе спокойно, и он неожиданно увидел Правду. Мадара-Тоби мертв, Акацуки отказались от плана «Глаз Луны» и значит, Конохе ничто не угрожает. Значит, любимому младшему брату Саске больше не надо растить в себе ненависть, и даже более того, Итачи, как старший брат, должен вернуться, прикрыть и защитить. Нет, вернуться не получится, но вот всё остальное ему вполне по силам.
Он дернулся и обнаружил, что Мизукаге не просто так прижимает его своей грудью.
— Мне нужно идти, — сообщил Итачи.
— Все вы, мужики, одинаковы! — обиделась Мэй и тут же расплылась в улыбке. — Но в этот раз фокус не пройдет!
Итачи лишь вздохнул. Наклонившись, он поцеловал Мэй в губы. Поцелуй длился и длился, пока им, двум тренированным шиноби не стало не хватать воздуха, и на мгновенье Итачи переполнило желание забыть обо всём и никуда не ходить. Но в который раз долг помог ему справиться с чувствами, и Учиха отстранился от Мэй. После чего применил технику Мангекё из глаза Тоби. Он стал бестелесным и переместился прочь, к Генме и Чебураске. Итачи разгадал их нехитрый заговор, но не испытывал зла, даже наоборот — они помогли ему увидеть новый путь, выйти из ступора.
— Нам нужно бежать, — бесстрастно заявил он Генме.
— Ах, какой был мужчина, но ничего. Никуда ты от меня не сбежишь, — заявила Мэй, вдыхая аромат подушки, на которой лежал Итачи.
Глава 7
Страна Волн, ОканегакуреКакудзу обвёл взглядом собравшихся. Часть Акацуки отсутствовала, наслаждаясь внезапным медовым месяцем, но, так как Какудзу пребывал в благодушном настроении по случаю первых прибылей, он не стал заострять на том внимания. Тем более, что вопрос на повестке дня стоял совсем уж пустяковый.
— Нам нужен песок, — заявил он.
— Нахуй нам песок? — немедленно отреагировал Хидан. — Из него храм не построишь!
— И жевать его тяжело, — рассеянно согласился Дейдара.
— Кто приносит нам деньги? — спросил Какудзу.
Акацуки призадумались.
— Ты! — ткнул пальцем Хидан в самого Какудзу.
— А кто приносит деньги мне?
Акацуки опять задумались, и Какудзу с трудом подавил желание шлёпнуть себя по лицу. С одной стороны, финансовая неграмотность Акацуки была ему на руку: казначея Какудзу слушались и выполняли распоряжения.
Страница
25 из 61
25 из 61
