Меня зовут Персиваль Грейвз

Юноша был в его вкусе. И привлекал взгляд. Хорошая фигура, красивые покатые плечи, пепельные волосы закручены на затылке в улитку, заколоты длинной китайской шпилькой со стеклянными подвесками. Он определённо стоил внимания.

Персиваль устроился за столиком в полумраке, заказал стакан виски — чистый, безо льда, без содовой. Сегодня он хотел немного расслабиться.

Заведение было похоже на десятки прочих, в которых он уже бывал — в Чикаго, Орландо, Сан-Франциско, в Далласе, Сакраменто, Новом Орлеане. Казино были у не-магов под запретом, но, как обычно, стоит только что-то запретить — тут же кто-то начнёт делать на этом деньги. Подпольные казино работали в каждом крупном городе, потому что где город — там люди, где люди — там деньги, где деньги — там большой выбор запретных страстей. Азартные игры Персиваля не прельщали, а вот азартные игроки — весьма.

Он безошибочно находил взглядом молодых людей с характерными повадками, которые были не против приятной компании. Встречался с ними взглядом, чтобы удостовериться, что они понимают друг друга, угощал выпивкой, приглашал за свой столик. Короткой беседы хватало, чтобы понять, стоит ли искать дальше или этот экземпляр его устроит.

Мальчики ластились к нему, привлечённые запахом денег. Мальчики обычно уже были опытными и сами знали, что от них требуется. Персиваль договаривался о цене, не торгуясь. Минет стоил пять долларов. Задница — от пятнадцати до тридцати, в зависимости от сноровки, но на задницы Персиваль клевал редко. Хотя случалось, что увлекался и требовал снять штаны.

Мальчик со шпилькой, тем не менее, был хорош. Персиваль для него выглядел обычным обеспеченным американцем средних лет. Может быть, адвокат, может быть, чиновник или брокер. Это было неважно. На вопрос о своих занятия он никогда не говорил правду. Так же как никогда не открывал и своего настоящего имени, прикрываясь обыкновенным Джоном.

Китайские стекляшки нежно звенели и отбрасывали цветные блики, когда мальчишка встряхивал головой, и по ним проезжался свет лампы. Хорош. Необычная пташка. Персиваль наблюдал за ним, мелкими глотками потягивая виски. Красивая линия челюсти, выраженный подбородок, римский нос, чувственные губы… Полные, фигурные губы. Широкий рот. Красавчик. Он сидел за барной стойкой вполоборота и со скукой в глазах смотрел в зал.

Сквозь сигаретный дым за карточными столиками просматривались такие же, как Персиваль, брокеры, адвокаты, дантисты, судовладельцы и журналисты. Может быть, фальшивые, а может быть — настоящие. Кто-то просто пришёл сюда выпить и испытать удачу, кто-то надеялся найти приятную компанию. Персиваль был из последних.

Он не торопился. Заказал ещё виски. Пошарил взглядом по головам, просматривая альтернативы, но все были какими-то худосочными, нервными или несимпатичными. Мальчик со шпилькой был явно залётной пташкой, чужаком. Как и Персиваль.

Поймав его взгляд, он постучал пальцем по стакану, подзывая к себе.

Юноша окинул его коротким взглядом, будто сам оценивал перспективы. Персиваль знал, что перспективы его внешний вид рисовал исключительно приятные и хорошо оплачиваемые. Юноша решил так же, забрал со стойки свой стакан с какой-то ерундой и изящно стёк на пол. Непринуждённо сел на полукруглый диванчик, не вплотную, но достаточно близко, чтобы Персиваль мог коснуться его, положив руку на спинку. Цветные стёклышки на шпильке просто завораживали. Персиваль тронул их пальцем, они закачались.

— Как тебя зовут?

— Фоукс, сэр, — тот улыбнулся, искоса стрельнул глазами. — А как я могу называть вас?

— Джон. Давно здесь скучаешь?

— Вообще я ждал друга, но он, кажется, не придёт. Я уже решил уходить…

Голос у него был совершенно не томный — то ли говорит правду, то ли так искусно кокетничает — не разобрать.

— Если я тебя угощу — останешься? — спросил Персиваль. — Что ты пьёшь?

— Сегодня вечером ужасно хочется шампанского, — игриво сказал Фоукс.

— Ты что-то отмечаешь? — Персиваль подманил официанта и заказал бутылку. — Есть повод?

— Повод всегда можно найти, — Фоукс покачал головой, будто только для того, чтобы послушать, как звенят стёклышки в подвеске. — Может быть, встреча с вами — уже повод?

— Может быть, — сказал Грейвз, наблюдая за ним. — Но тебе стоит знать, что я довольно требователен. И могу познакомить тебя с острыми ощущениями…

Фоукс опустил глаза и слегка зарделся.

— Кажется… вы будите во мне любопытство.

Грейвз провёл рукой по его спине, тот закусил губу и послушно прогнулся, покосился сквозь ресницы. Взгляд у него был настороженный, но в самом деле с искрой любопытства.

— Сядь ближе, — велел Грейвз.

Фоукс подвинулся, прижался к его бедру. Грейвз положил ему руку на плечо и привлёк к себе.

— Ты собирался уходить, — сказал он, поглаживая его по руке сквозь лёгкий летний пиджак.