Да!

— Думаю, состояние мисс Грейнджер очень серьезное, — сказал он, — придется ей какое-то время провести здесь, в больничном крыле.

Я сразу понял, что эти слова относились именно ко мне, ясно же, что мадам Помфри и так всё прекрасно понимала, а Филчу не было никакого дела до состояния Гермионы. Хотя после слов профессора он сразу оживился.

— А что делать с этим? — спросил он, тыкая в меня пальцем. — С нарушителем?

— Прошу вас, мистер Филч, вы можете идти, мы тут сами решим этот вопрос.

Завхоз удалился прочь с явным неудовольствием на лице.

— Итак, Гарри, — профессор Дамблдор положил руку мне на плечо, приглашая присесть рядом с ним, — тебе придется рассказать, что же произошло сегодняшней ночью?

— Что с Гермионой? Она поправится? — спросил я, потому что пока еще не понимал, чего же мне ждать.

— Послушай меня, Гарри, состояние мисс Грейнджер тяжелое, но, я клянусь тебе, мы постараемся найти способ, чтобы ее вылечить. — При этих словах мадам Помфри вдруг встала и принялась зачем-то переставлять бутылочки с зельями на соседнем столе. — А ты можешь нам очень помочь, если расскажешь то, что случилось. Постарайся вспомнить всё, со всеми подробностями.

Он внимательно посмотрел на меня поверх своих чудных очков.

Я ждал совсем другого. Я думал, что он просто произнесет какое-то очень умное, очень мощное заклинание, и Гермиона очнется. Неужели всё зависело от того, вспомню я или не вспомню подробности того, что с ней сделали? Что ж, я был готов помочь. Всеми силами.

Правда, была одна маленькая проблемка. Чтобы рассказать всё, нужно было как-то объяснить, почему мы двое оказались среди ночи в библиотеке и что мы там делали. И тогда придется признаваться и о поисках Фламеля, и о Пушке, который что-то такое охранял, и о профессоре Снейпе, который это что-то пытался выкрасть, и выпустил для этого тролля из подземелья, а еще заколдовал мою метлу, чтобы я грохнулся с нее на игре со Слизереном. Вот видите, сколько одновременно вещей, о которых я вам еще не успел рассказать, чтобы вы поняли, что именно происходило в школе. В общем, пару секунд я сидел и соображал, как бы мне так всё объяснить, чтобы потом, после того, как Гермиону вылечат, её тут же бы не исключили из школы, а было это для нее хуже смерти. И я начал рассказывать, но так, чтобы получалось, что именно я затащил ее в эту ночную авантюру. Что это на мои уговоры сходить в запретную секцию она поддалась и всё делала до последнего, чтобы меня отговорить. А остальное, конечно, рассказал, как мог, всё, что вышло вспомнить.

Профессор Дамблдор смотрел и смотрел на меня поверх своих очков-половинок, и ни разу не прервал на полуслове.

— Теперь, сэр, вы скажете мне, что с ней такое? — спросил я, когда закончил с рассказом.

— Видишь ли, Гарри, — начал он, подбирая слова, — у твоей подруги отобрали жизненную силу. Вместе с частью ее крови.

— И что это означает?

— Это означает, что кому-то, кто очень слаб, с помощью темного ритуала можно вернуть часть сил, отобрав их у другого, особенно, если этот другой — чист и невинен,… как мисс Грейнджер, например.

— И кто же этот кто-то, сэр? Мне показалось… что это… Он же не может оказаться в Хогвартсе?!

Директор посмотрел в окно и пригладил густую бороду.

— Мы не можем сказать точно, Гарри, какие формы принимает зло, чтобы нас подстеречь. Твой рассказ показывает, что нам придется быть вдвойне бдительными, чтобы не попасться в ловушку.

— Она поправится, сэр?

Он снова повернулся ко мне и ответил со вздохом.

— Я не знаю, Гарри. Я не знаю.

«Но… Как же так?» Он не знает? Мне показалось, что весь замок вокруг меня разваливается на части. Я почувствовал, что готов заплакать. Если не на директора, то на кого же еще теперь надеяться?

— А может… можно как-то поделиться? Как-то отдать ей эту самую жизненную силу? Я мог бы это сделать. Из-за меня же… из-за меня она оказалась там, я должен ей помочь! Пожалуйста, профессор! Вы могли бы взять жизненную силу у меня?

Мадам Пофмри почему-то уронила на столик флакон и достала платок из кармана. Наверное, у нее был насморк, потому что она отвернулась и приложила платок к лицу.

— Прости Гарри, но мы не можем сделать то, что ты просишь, как бы похвально не было твое желание помочь подруге. Мы не можем отобрать у тебя жизненную силу и ни у кого другого тоже. Это очень темная магия, только самые черные души способны на такие ритуалы, ни один порядочный волшебник никогда не сделает подобного, ни для какой, даже самой благой цели. Мы бы погубили тебя, если бы заставили принять участие в чем-то подобном.

— Но как же Гермиона, сэр?! Что будет с ней?

— Мы можем только надеяться, что она справится. Что у нее хватит остатка ее сил, чтобы пережить это. И ты молодец, что вытащил ее в последний момент, иначе у нее не было бы и этого шанса.