Кто подставил Кролика Поттера?

Ее обнаженная спина, повернутая к шокированной Северине, была неестественно выпрямлена и напряжена.

— Охраннику велено никого ко мне не пускать, Джеймс, хоть и переспал со всем кабаре, не хочет, чтобы кто-то из гостей встречался со мной наедине. Спасибо, хоть выступать разрешил! — с горечью в голосе объяснила Джессика.

Эти слова вывели Северину из ступора, уверив в правдивости догадок.

— Снаружи — тихо, значит ты заколдовала охранника. Учитывая нашу ссору и противостояние наших организаций…

— Нет!

Северина подскочила одним огромным прыжком к Джессике, прижалась к ней, охватила руками, стремясь защитить от всего мира. Не давая вырваться из объятий, зашептала горячо, бессвязно.

— Я пришла увидеть тебя! Ссора была ошибкой, ты прекрасна, ты богиня, ты похитила мое сердце, и я была глупа и только сейчас поняла все, поняла твою песню. Ты томишься в клетке, а я томилась без тебя, не осознавая этого, ты моя половинка, убить тебя? Никогда! Я скорее вырву себе руками сердце из груди, нет, вся эта ссора и разлука была ошибкой, я была слишком горда и глупа, ничего не понимала, и мне казалось, ты счастлива, я хотела лишь увидеть тебя напоследок, а ты птица в клетке, я освобожу тебя, плевать на всех, все это было ошибкой…

Горячечный бред мог бы продолжаться еще долго, но Джессика извернулась, повернула голову и заткнула Северину поцелуем. Ее горячие влажные губы пьянили сильнее любого коктейля, и Северина ощутила, что сейчас просто упадет, ноги не держали и тело дрожало в лихорадке. Она уперлась руками в грудь Джессики, пальцы словно сами собой проникли под корсет, лаская эти восхитительные, мягкие полушария идеальной формы. Джессика застонала, разорвала поцелуй и запрокинула голову, подставляя шею, в которую Северина немедленно впилась, словно оголодавший вампир.

— Я тоже была глупа, — шептала Джессика в пространство, — и слишком горда, поверила Джеймсу, не пошла к тебе поговорить, хотя и собиралась. Он был так искренен и горяч, говорил, что любит только меня, а сам изменял мне со всеми подряд!

— Негодяй, — пробормотала Северина в шею, — ах, какой негодяй!

— Когда я узнала, то хотела сбежать, но он не дал, — Джессика стонала все чаще, дыхание ее сбивалось, и это безумно пьянило Северину, — принудил меня, пошел к Дамблдору и надавил на родителей! Ревнивый кобель, на пару с кобелем Сириусом, не пропускающий ни одной юбки!

— Нам обязательно говорить о них сейчас? — прошептала Северина, спускаясь от шеи ниже с поцелуями.

— О да, да! — выдохнула Джессика страстно.

Было непонятно, к чему относится возглас, к словам Северины или ее действиям, так как она добралась с поцелуями до обнаженной левой груди Джессики.

— Ты права, это клетка, позолоченная клетка, и я птичка в ней, поющая в угоду Джеймсу и всем этим его похотливым гостям, раздевающим меня взглядами! Чтобы у Ордена было еще больше денег, чтобы Джеймс мог залезать под мантии женам этих похотливых козлов!

Ноги Северины окончательно подогнулись от этого жаркого и страстного шепота, и она оказалась на коленях перед Джессикой, продолжавшей сидеть в кресле. Обнаженная до бедра нога, поцелуи, слова Джессики, все это было чересчур, и Северина окончательно отбросила колебания. Нырнуть под платье было легко благодаря разрезу, и Джессика чуть приподнялась, давая снять с себя трусики и обнажая свое главное сокровище. Северина глухо застонала и впилась в это розовое чудо, заработала языком, одновременно с этим гладя и лаская ноги и живот Джессики руками, стискивая ее ягодицы и упиваясь счастьем. Под платьем было жарко и душно, шумно, кровь стучала в висках так, что Северина не слышала слов Джессики, и ощущала лишь, что она на небесах, что теперь и умереть не страшно.

В какой-то момент что-то изменилось, и Северина даже не сразу поняла, что. Затем ее ухватили за плечи, отодвинули, и над ней склонилась Джессика, красная, разгоряченная и томная, с поволокой в глазах. Она впилась в Северину поцелуем так, словно стала дементором и собиралась высосать душу, ничуть не беспокоясь о том, что Снейп была вся вымазана и перепачкана слюной и всем остальным. Рука Джессики скользнула под подол мантии, сдвинулась, нащупала, и Северина взорвалась от счастья, забилась в корчах и спазмах. Это было в десять, в сто, в тысячу раз лучше, чем ласкать себя самой, и Северина заорала от счастья, тут же заглушенная языком Джессики, который, казалось, заполнил весь рот.

В угаре, они срывали друг с друга одежду, целуясь, мешая друг другу, шепча слова очередного раскаяния и признания в дурости. Два пальца Джессики неожиданно вошли в Северину и начали двигаться там, и Северина задвигала бедрами навстречу этим пальцам, ощущая, как кружится голова.

— Неужели… я… тебе… тоже… нравлюсь, — выдохнула Северина, насаживаясь на пальцы, моля о том, чтобы те не прекращали двигаться внутри нее, чтобы Джессика продолжала целовать и посасывать ее грудь.