Девятнадцатое января

Сегодня же канун девятнадцатого января.

— Э? — начал было сбитый с толку Гарри, но Андрей его перебил:

— Кстати, парни, а вы купаться собираетесь? — и подался вперёд, заинтересованно блестя глазами.

— Но баня же только вчера была? — удивился Марк. Оливер посмотрел с таким же непониманием и машинально сунул в рот кончик карандаша, старательно обкусывая его.

— Да нет, — помотав головой, Андрей поднялся с кровати. — Я имею в виду — в проруби?

Он прошлёпал к шкафу и залез в него чуть ли не с ногами, начиная энергично копаться в вещах в попытках что-то найти. Методично разворошил все полки, отчего несчастная мебель приобрела вид долго не сдававшейся и захваченной силой военной крепости.

— Блин, куда мои плавки делись? — неразборчиво пробухтел Андрей из недр шкафа и громко чихнул, вздымая тучу пыли. Затем, осознав, что в комнате стало как-то подозрительно тихо, резко развернулся к англичанам. Те пялились на него, ошалело моргая. — Вы чего? — спросил он удивлённо.

— Где? — подал наконец голос Оливер. — Что значит — в проруби? В какой ещё проруби?

— Как в какой — в Ишиме, конечно, — как нечто само собой разумеющееся объяснил тот и пожал плечами. — Это приток Иртыша, ну, река наша местная. Где же ещё.

— Да в каком ещё, блядь, этом… Ирши… э-э… «Иртышиме»? — никак не мог въехать Марк. — Вы долбанулись? Сейчас же зима! — сообщил он с видом гуру. — Там лёд и снега дохуя!

— Так лёд вырубят, не волнуйся, — «успокоил» его Андрей. — Специально, чтобы можно было купаться. Крещение же!

Окончательно перестав что-либо понимать, хогвартцы озадаченно нахмурились и с одинаковым выражением крайнего осуждения уставились в четыре пары глаз на своего приятеля, который мямлит невнятно какую-то ересь, а нормально объяснить не может. Макс же и вовсе молчит, не торопясь просветить друзей. Они что — издеваются?

— А-а, ну да, — Андрей хлопнул себя по лбу и смущённо улыбнулся. — Чёрт, простите, ребята. Это наш русский древний обычай: каждый год, в ночь на девятнадцатое января, весь народ идёт на реку и купается в проруби, в так называемой «освящённой» воде…

— «Освящённой»?

— Не парьтесь, — вмешался в весьма занимательный диалог Макс. — Вообще это связано с церковью и их традициями. — Он помолчал. — Было связано. Когда-то. Но теперь уже не так явно, в общем, долго объяснять. Одно скажу — сейчас купаются не только верующие, а все, кто хотят. И наших, с лицея, для такого случая возят специально, это традиция. Говорят, Трофимыч когда-то придумал, ещё до нашего появления здесь. Типа для проведения у воспитанников «плановой закалки организма». В принципе, на него похоже, так что мы даже не удивились в своё время.

— Сначала он требовал, чтобы это всё вообще было в обязательном порядке, — добавил Андрей, хихикнув, — но тут уж ему не позволили. Поэтому всё добровольно, никто никого не заставляет, но всё равно больше половины пацанов ныряет. И мы с Максом тоже — знаете, как это круто? — он восторженно покрутил головой.

Марк приоткрыл рот в полном шоке.

— Бля. Они это серьёзно? — спросил, обращаясь почему-то к Оливеру, но тот тоже лишь растерянно хлопал глазами, пялясь на Андрея и Макса попеременно, словно ожидая, что те сейчас засмеются и наконец-то скажут, как круто они пошутили и всех развели. Те, однако, по-прежнему сохраняли полную серьёзность и спокойно смотрели, ожидая ответа.

«Русские — сумасшедшие!» — снова пришла к Оливеру привычная мысль. Она являлась к нему так часто — по несколько раз за день! — что стала чем-то вроде мантры или спасительного заклинания сохранения рассудка. Но в этот раз всё зашло дальше: а вдруг не только русские? Что, если в Англии тоже так делают, а они просто не знают об этом? Неожиданное предположение казалось настолько нелепым, что Оливер отчаянно затряс головой: не может этого быть. Его соотечественники не настолько психи. А даже если и психи, то сравнивать хиленькую британскую зиму с трескучими сибирскими морозами — всё равно что крекер с трёхэтажным шоколадным тортом.

— Да бросьте, — засмеялся между тем Андрей. — На самом деле это не так страшно, как кажется.

Оливер усилием воли заставил себя отвлечься от дурацких мыслей и ещё более дурацких сравнений своей родины с Россией.

— Ну… поглядим, — решился он. — Поверю тебе на слово.

— Я тоже, — немедленно присоединился Марк и заранее поёжился. — Хотя мне и кажется, что всё это — грёбаное смертоубийство.

Андрей в ответ многозначительно хмыкнул. Макс посмотрел на молчавших всё это время Гарри с Драко, которые, судя по их ошарашенному виду, так до конца и не пришли в себя от потрясения:

— А вы?

— Э-э… — весьма содержательно протянул совершенно дезориентированный Гарри.

— Вы что — больные? — более конкретно высказался Драко. — Что за бред?