Фандом: Мерлин. Существует теория родственных душ. Мы ищем и находим в этой жизни людей, с которыми уже сталкивались в прежних воплощениях, людей, с которыми нас объединяют незавершенные дела.
Добавить в моё избранное
7 мин, 24 сек 2775
Больше всего на свете Артур ненавидел ждать. Судя по всему, окружающие были об этом прекрасно осведомлены, потому что в последнее время он только этим и занимался. Ждал отца с деловой встречи, Моргану с примерки свадебного платья, Гавейна с работы, Леона от девушки. На прошлой неделе ему пришлось ждать Моргаузу, потому что она помогала Моргане выбирать платья для подружек невесты («только представь, что будет, если мы окажемся в лиловом!»), а значит, опоздала на встречу с инвесторами («я простой дизайнер, финансами тут заведуешь ты!»). В итоге Артуру понадобилось призвать на помощь всё своё обаяние и кое-что из отцовских запасов. Кое-что двадцатилетней выдержки.
А сегодня его подвела Гвен, и это стало последней каплей.
Артур ухаживал за Гвен около года — немыслимый срок для человека, чьё внимание не задерживается на одной девушке дольше, чем на неделю. При этом Артур даже рассматривал вероятность того, что Гвиневра может оказаться его родственной душой. Не то чтобы он верил во всю эту муть с перерождением душ, которые вновь и вновь находят друг друга, но, в конце концов, он дважды был свидетелем заключения связи. Впервые — когда они вместе с Морганой оказались в подозрительном ресторане в шотландском стиле, потому что она искала новую модель для демонстрации своей последней коллекции. Моргана отличалась, за неимением лучшего слова, неординарным вкусом, а Артур, как повелось с детства, страдал от последствий. Модель Моргана так и не нашла («скажи мне, Артур, мужчины с волевыми чертами что — вышли из моды?»), зато нашла подозрительный осадок на дне своего бокала, а через несколько минут после этого — хозяина ресторана и своего будущего мужа. Второй раз случился вскоре после первого, когда очаровательная Митиан, которую отец Артура уже видел в качестве своей будущей невестки, нечаянно опрокинула кофе на проходившего мимо Леона. Чем был так знаменателен этот момент для людей, которые знали друг друга не первый год, сказать сложно. Артур всегда считал, что в кофе что-то подмешали — слава богу, жертвой стал не он. При всей любви Артура к самостоятельным особам амбиции Митиан его напрягали.
К слову сказать, после заключения этой самой связи все начинали вести себя в высшей степени странно. Например, Леон однажды поклонился Артуру при встрече. А Моргана молчала всю дорогу домой из того чёртового ресторана и смотрела на Артура так, будто он её смертельно обидел. Ради бога, он же просто присутствовал там! Он не заставлял её проводить экспертизу бокала на глазах дрожащего официанта.
Артур не сторонник самообмана: ко всему прочему, его пожирало осознание того, что в свои тридцать четыре он не только не нашёл родственную душу, но и не испытал ни малейшего желания обрести её в тех людях, что встречал на своём пути. Гвен всегда была мила, умна и приветлива, но Артур подозревал, что воспеваемое всеми обретение себя при встрече с родственной душой имело мало общего с наслаждением приятной внешностью и хорошей компанией.
Гвен Смит работала в колл-центре «Камелота» — компании по дизайну и пошиву исторических костюмов. Там её заметила Моргана, и через неделю Гвиневра оказалась за столом секретаря Пендрагонов-младших и привлекла внимание Артура благодаря феноменальному терпению и неизменному оптимизму — качествам, которых ему отчаянно не хватало в людях. Потом случился тот несчастный поход в ресторан с Морганой, её встреча с Гавейном; Утера обуяла страшная радость от того, что Гавейн оказался владельцем ресторанного бизнеса («Артур, сынок, выпей со мной — хотя бы за то, что у парня есть мозги!»), и Артур был погребен под горой работы. Моргану захватила идея сшить себе платье в духе средневековой Франции, Утер погрузился в составление списка гостей («Артур, сынок, ты не видел эскизы? Насколько… приличным это платье будет в глазах общественности?»), Моргауза уехала в командировку в Штаты, а Леон — заместитель и старинный друг Артура… Как уже было сказано — чертов кофе. Гвен осталась последним здравомыслящим человеком в ближайшем окружении, и Артур со смесью надежды и покорности ждал, когда же она испортит его пиджак чаем или горчицей. Он в некоторой мере рассчитывал, что после этого всё наладится.
А теперь Гвиневра его подвела.
Подвела!
Всё началось с того, что Ценред не стал продлевать контракт на рекламу, и весенняя коллекция «Камелота» рисковала остаться без должного освещения. Учитывая, что в неё входило полдюжины чрезвычайно дорогих свадебных платьев, разработанных Морганой для себя и безжалостно отвергнутых, последствия обещали быть крайне неприятными.
Гвен на правах доверенного лица обещала договориться насчёт рекламы с агентством «Килгарра». Ходили слухи, что лет тридцать назад его владелец и Утер были закадычными друзьями, а потом некоторое время методично уничтожали репутацию друг друга, но Артур не добился от отца ничего конкретного («теперь всё это не имеет значения, сын»), а время утекало.
А сегодня его подвела Гвен, и это стало последней каплей.
Артур ухаживал за Гвен около года — немыслимый срок для человека, чьё внимание не задерживается на одной девушке дольше, чем на неделю. При этом Артур даже рассматривал вероятность того, что Гвиневра может оказаться его родственной душой. Не то чтобы он верил во всю эту муть с перерождением душ, которые вновь и вновь находят друг друга, но, в конце концов, он дважды был свидетелем заключения связи. Впервые — когда они вместе с Морганой оказались в подозрительном ресторане в шотландском стиле, потому что она искала новую модель для демонстрации своей последней коллекции. Моргана отличалась, за неимением лучшего слова, неординарным вкусом, а Артур, как повелось с детства, страдал от последствий. Модель Моргана так и не нашла («скажи мне, Артур, мужчины с волевыми чертами что — вышли из моды?»), зато нашла подозрительный осадок на дне своего бокала, а через несколько минут после этого — хозяина ресторана и своего будущего мужа. Второй раз случился вскоре после первого, когда очаровательная Митиан, которую отец Артура уже видел в качестве своей будущей невестки, нечаянно опрокинула кофе на проходившего мимо Леона. Чем был так знаменателен этот момент для людей, которые знали друг друга не первый год, сказать сложно. Артур всегда считал, что в кофе что-то подмешали — слава богу, жертвой стал не он. При всей любви Артура к самостоятельным особам амбиции Митиан его напрягали.
К слову сказать, после заключения этой самой связи все начинали вести себя в высшей степени странно. Например, Леон однажды поклонился Артуру при встрече. А Моргана молчала всю дорогу домой из того чёртового ресторана и смотрела на Артура так, будто он её смертельно обидел. Ради бога, он же просто присутствовал там! Он не заставлял её проводить экспертизу бокала на глазах дрожащего официанта.
Артур не сторонник самообмана: ко всему прочему, его пожирало осознание того, что в свои тридцать четыре он не только не нашёл родственную душу, но и не испытал ни малейшего желания обрести её в тех людях, что встречал на своём пути. Гвен всегда была мила, умна и приветлива, но Артур подозревал, что воспеваемое всеми обретение себя при встрече с родственной душой имело мало общего с наслаждением приятной внешностью и хорошей компанией.
Гвен Смит работала в колл-центре «Камелота» — компании по дизайну и пошиву исторических костюмов. Там её заметила Моргана, и через неделю Гвиневра оказалась за столом секретаря Пендрагонов-младших и привлекла внимание Артура благодаря феноменальному терпению и неизменному оптимизму — качествам, которых ему отчаянно не хватало в людях. Потом случился тот несчастный поход в ресторан с Морганой, её встреча с Гавейном; Утера обуяла страшная радость от того, что Гавейн оказался владельцем ресторанного бизнеса («Артур, сынок, выпей со мной — хотя бы за то, что у парня есть мозги!»), и Артур был погребен под горой работы. Моргану захватила идея сшить себе платье в духе средневековой Франции, Утер погрузился в составление списка гостей («Артур, сынок, ты не видел эскизы? Насколько… приличным это платье будет в глазах общественности?»), Моргауза уехала в командировку в Штаты, а Леон — заместитель и старинный друг Артура… Как уже было сказано — чертов кофе. Гвен осталась последним здравомыслящим человеком в ближайшем окружении, и Артур со смесью надежды и покорности ждал, когда же она испортит его пиджак чаем или горчицей. Он в некоторой мере рассчитывал, что после этого всё наладится.
А теперь Гвиневра его подвела.
Подвела!
Всё началось с того, что Ценред не стал продлевать контракт на рекламу, и весенняя коллекция «Камелота» рисковала остаться без должного освещения. Учитывая, что в неё входило полдюжины чрезвычайно дорогих свадебных платьев, разработанных Морганой для себя и безжалостно отвергнутых, последствия обещали быть крайне неприятными.
Гвен на правах доверенного лица обещала договориться насчёт рекламы с агентством «Килгарра». Ходили слухи, что лет тридцать назад его владелец и Утер были закадычными друзьями, а потом некоторое время методично уничтожали репутацию друг друга, но Артур не добился от отца ничего конкретного («теперь всё это не имеет значения, сын»), а время утекало.
