Фандом: Капитан Блад. Питер Блад, скованный одной цепью с Джереми Питтом, вместе с другими бунтовщиками отправляется в Таунтон для того, чтобы предстать перед судом…
Добавить в моё избранное
3 мин, 21 сек 15973
К цепям они привыкли не сразу.
От Бриджуотера до Таунтона было относительно недалеко. Но для просидевших в зловонной и душной тюрьме заключенных дорога показалась бесконечной.
Особенно тяжело пришлось раненым и ослабевшим от голода. Но стражники не церемонились: когда партия узников, предназначенная для доставки в суд, была закована в кандалы попарно, всех построили друг за другом и пристегнули к общей длинной цепи, как собак на сворке. Кто-то мог идти быстрее, а кто-то нет. В итоге, вся процессия была вынуждена приноравливаться к скорости самого медленного узника.
Таких было немало, и стражники вскоре принялись их подгонять.
— Надо нам всем идти в ногу и делать небольшие шаги, — сказал Питер Блад своему товарищу по несчастью. — Иначе рано или поздно кто-нибудь споткнется и упадет.
Питт кивнул. И пошатнулся. От свежего воздуха кружилась голова. Блад чувствовал себя не лучше.
Они мечтали об этом все лето, страдая в переполненной и душной тюрьме Бриджуотера, и вот, когда желание исполнилось, оказалось, что они совершенно отвыкли от этого.
День выдался дождливым и прохладным, дорога представляла собой размытую грязную лужу.
И Блад и Питт вскоре промочили ноги и продрогли до костей.
— Зато отмоемся, — пошутил доктор, встряхивая мокрыми волосами.
Они то и дело оглядывались на Эндрю Бейнса, шагавшего следом за ними. Бедный йомен очень страдал во время пребывания в тюрьме, а в последнюю неделю его скрутил сильнейший артрит, и он еле переставлял ноги. Слава богу, он был скован с верзилой Волверстоном, который практически тащил спутника на себе.
Нэд и сам был нездоров, Блад знал, что глаз, выбитый в сражении при Седжмуре, причинял ему изрядные страдания. Но он не только шел сам, но и умудрялся поддерживать Бейнса.
Перед ними тащилась телега, на которую весьма бесцеремонно покидали тех, кто сам идти не мог. Несчастные стонали от боли, некоторые бредили.
Пару часов Блад и Питт шагали следом под ужасный аккомпанемент стенаний. А потом доктор не выдержал и, невзирая на одергивания спутника, обратился к стражнику, ехавшему на лошади рядом с телегой.
— Сэр, я — врач и мог бы облегчить страдания этих людей…
— Тише, Питер, не буди лиха! — Питт положил руку на плечо друга.
Блад незаметно сжал его ладонь, а потом продолжил разговаривать со стражником.
Тот предложил ему заткнуться в весьма грубых выражениях.
— Шевели копытами и не лезь не в свое дело! — рявкнул он.
— Но, сэр, это не займет у вас много времени, — Блад не отступал. — Я могу осмотреть их на ходу…
— Закрой поганый рот, мерзавец, пока я тебе не помог! — у стражника было скверное настроение. И неудивительно: велика радость следить за толпой оборванных и грязных мятежников!
— Если вы боитесь, что я могу сбежать, то можете приковать меня к телеге… только позвольте им помочь.
— О, им скоро помогут — в Таунтоне много палачей, — фыркнул стражник.
— Даже если это мятежники, они не перестали быть христианами, а священный долг каждого…
Солдат резко осадил лошадь, поравнявшись с назойливым доктором и взмахнул плетью.
Питт едва успел подставить плечо под удар, заслонив Блада. Удар был сильным, и молодой моряк упал бы, если бы доктор не поймал его.
— Если не заткнешься, ты и твой приятель получите хорошую порку! — пообещал стражник.
Блад угрюмо промолчал.
Стражник уехал вперед.
— Какого черта ты влез не в свое дело?! — прошипел Блад, увидев, как рукав друга темнеет от крови.
— Кто бы говорил! — буркнул в ответ Джереми Питт. — Кашу заварил не я!
— Но и расхлебывать должен был не ты! — Блад продолжал сердиться.
— Мы легко отделались. И все же, Питер, ради всех святых, потерпи до Таунтона. Ты уже один раз попался в эту ловушку. Второй раз может оказаться последним. Сейчас не время для…
— Да, не время… — мрачно кивнул Блад, медленно шагая по грязной дороге следом за скрипучей телегой. — Ради тебя буду держать язык за зубами. И… Джереми, за мной должок.
Питт покачал головой.
— Ты мне ничего не должен, Питер. Это я тебе по гроб жизни…
— Да перестань, я же говорил тебе…
Бейнс позади них споткнулся и упал, потянув за собой Волверстона. Тот поскользнулся и тоже рухнул в грязь, громко выругавшись.
Цепь, сковывающая пары, натянулась, и следующим полетел Питт. Блад поймал его и удержал на ногах.
А потом они принялись быстро поднимать упавших, пока не образовался затор, и не появился стражник…
От Бриджуотера до Таунтона было относительно недалеко. Но для просидевших в зловонной и душной тюрьме заключенных дорога показалась бесконечной.
Особенно тяжело пришлось раненым и ослабевшим от голода. Но стражники не церемонились: когда партия узников, предназначенная для доставки в суд, была закована в кандалы попарно, всех построили друг за другом и пристегнули к общей длинной цепи, как собак на сворке. Кто-то мог идти быстрее, а кто-то нет. В итоге, вся процессия была вынуждена приноравливаться к скорости самого медленного узника.
Таких было немало, и стражники вскоре принялись их подгонять.
— Надо нам всем идти в ногу и делать небольшие шаги, — сказал Питер Блад своему товарищу по несчастью. — Иначе рано или поздно кто-нибудь споткнется и упадет.
Питт кивнул. И пошатнулся. От свежего воздуха кружилась голова. Блад чувствовал себя не лучше.
Они мечтали об этом все лето, страдая в переполненной и душной тюрьме Бриджуотера, и вот, когда желание исполнилось, оказалось, что они совершенно отвыкли от этого.
День выдался дождливым и прохладным, дорога представляла собой размытую грязную лужу.
И Блад и Питт вскоре промочили ноги и продрогли до костей.
— Зато отмоемся, — пошутил доктор, встряхивая мокрыми волосами.
Они то и дело оглядывались на Эндрю Бейнса, шагавшего следом за ними. Бедный йомен очень страдал во время пребывания в тюрьме, а в последнюю неделю его скрутил сильнейший артрит, и он еле переставлял ноги. Слава богу, он был скован с верзилой Волверстоном, который практически тащил спутника на себе.
Нэд и сам был нездоров, Блад знал, что глаз, выбитый в сражении при Седжмуре, причинял ему изрядные страдания. Но он не только шел сам, но и умудрялся поддерживать Бейнса.
Перед ними тащилась телега, на которую весьма бесцеремонно покидали тех, кто сам идти не мог. Несчастные стонали от боли, некоторые бредили.
Пару часов Блад и Питт шагали следом под ужасный аккомпанемент стенаний. А потом доктор не выдержал и, невзирая на одергивания спутника, обратился к стражнику, ехавшему на лошади рядом с телегой.
— Сэр, я — врач и мог бы облегчить страдания этих людей…
— Тише, Питер, не буди лиха! — Питт положил руку на плечо друга.
Блад незаметно сжал его ладонь, а потом продолжил разговаривать со стражником.
Тот предложил ему заткнуться в весьма грубых выражениях.
— Шевели копытами и не лезь не в свое дело! — рявкнул он.
— Но, сэр, это не займет у вас много времени, — Блад не отступал. — Я могу осмотреть их на ходу…
— Закрой поганый рот, мерзавец, пока я тебе не помог! — у стражника было скверное настроение. И неудивительно: велика радость следить за толпой оборванных и грязных мятежников!
— Если вы боитесь, что я могу сбежать, то можете приковать меня к телеге… только позвольте им помочь.
— О, им скоро помогут — в Таунтоне много палачей, — фыркнул стражник.
— Даже если это мятежники, они не перестали быть христианами, а священный долг каждого…
Солдат резко осадил лошадь, поравнявшись с назойливым доктором и взмахнул плетью.
Питт едва успел подставить плечо под удар, заслонив Блада. Удар был сильным, и молодой моряк упал бы, если бы доктор не поймал его.
— Если не заткнешься, ты и твой приятель получите хорошую порку! — пообещал стражник.
Блад угрюмо промолчал.
Стражник уехал вперед.
— Какого черта ты влез не в свое дело?! — прошипел Блад, увидев, как рукав друга темнеет от крови.
— Кто бы говорил! — буркнул в ответ Джереми Питт. — Кашу заварил не я!
— Но и расхлебывать должен был не ты! — Блад продолжал сердиться.
— Мы легко отделались. И все же, Питер, ради всех святых, потерпи до Таунтона. Ты уже один раз попался в эту ловушку. Второй раз может оказаться последним. Сейчас не время для…
— Да, не время… — мрачно кивнул Блад, медленно шагая по грязной дороге следом за скрипучей телегой. — Ради тебя буду держать язык за зубами. И… Джереми, за мной должок.
Питт покачал головой.
— Ты мне ничего не должен, Питер. Это я тебе по гроб жизни…
— Да перестань, я же говорил тебе…
Бейнс позади них споткнулся и упал, потянув за собой Волверстона. Тот поскользнулся и тоже рухнул в грязь, громко выругавшись.
Цепь, сковывающая пары, натянулась, и следующим полетел Питт. Блад поймал его и удержал на ногах.
А потом они принялись быстро поднимать упавших, пока не образовался затор, и не появился стражник…
