Всё позади

— Здравствуй, — совершенно спокойно кивнул Северус.

Я силился разглядеть в глубине его глаз ту теплоту, что, как я знал, была там спрятана, но лицо было непроницаемо, а глаза — невыразительными.

— Привет… — я попытался улыбнуться, растерянно помялся, извлёк палочку и обратился к остальным директорам: — Прошу прощения, леди и джентльмены.

Те посмурнели, но с понимание отнеслись к последовавшему заклинанию, отворачиваясь или уходя с картин.

— Чары помех наложи, — потребовал Снейп, и я покорно взмахнул палочкой вновь: теперь нас не только не будут слышать, но и не увидят.

Стоило заклинанию установиться, как с Северусом произошла метаморфоза. Морщины словно разгладились, глаза потеплели, а губы растянулись в ехидной, но вовсе не издевательской улыбке.

— Я должен поддерживать репутацию, — сообщил он в ответ на незаданный вопрос и подмигнул.

— Северус! — едва не кинулся к нему я — это был наш Снейп. — Как же мы по тебе скучали!

— Сентябрь на носу.

— Прости! Мы хотели прийти, правда, но…

— Бастер, — взмахом руки остановив мои извинения, перебил он, — я всё понимаю. Как вы?

— Всё хорошо… — я немного смешался, не зная, о чём говорить. — Мы победили…

— Об этом-то я догадался. Но я спрашиваю не об этом, вы сами как? О вашей судьбе я не мог узнать из разговоров Флитвика с посетителями. Как Драко? Рей?

— Всё хорошо, — повторил я уже увереннее. Оглянувшись и не обнаружив подходящей мебели, я трансфигурировал массивное кресло в обычный стул и уселся напротив портрета, приготовившись к долгому разговору. — С чего начать?

— С конца, разумеется, — усмехнулся Северус. — С моего конца.

Поморщившись от выбора формулировки, я вздохнул и начал рассказ. О бое, закончившемся пленением Реймонда, нашем с Драко «путешествии» по обезмагическому лесу, о намерении взять в заложники Аберфорта, чтобы шантажировать Дамблдора и добиться освобождения Мальсибера, и о том, как прогулки по Хогсмиду привели к появлению подозрений в личности Альбуса.

Северус не перебивал.

— Суд над Регулусом был назначен на Рождество. Мы ужасно волновались, но всё прошло хорошо.

— Бастер, — мгновенно поняв, что я недоговариваю, многозначительно произнёс Снейп.

Пришлось признаваться: и в том, что против его воли я затащил Рега на лечение к магглам, и в том, что попёрся в Министерство на суд «Теодора Нотта», и в том, что едва не попался Дамблдору на выходе. Комментировать мою глупость Северус, на моё счастье, не стал, лишь закатил глаза. Приободрившись, я продолжил. Услышав о добытых у Риты документах, Северус надо мной посмеялся, зато о побеге Реймонда потребовал рассказывать во всех подробностях дважды, прежде чем позволил перейти к следующим событиям. Вспомнив, что мы и сами не могли поверить в ту показную лёгкость, с которой Мальсибер сбежал из Коцита, я терпеливо повторил. Информация о судьбе Пожирателей смерти Снейпа не заинтересовала, так что я ограничился несколькими именами, в числе которых были Лестрейндж и Долохов.

Наибольшее время заняло перечисление шагов, предпринятых нами для выяснения личности Дамблдора. О членах Ордена Феникса Северус слушал с интересом и даже не морщился, когда я говорил о методах, позволявших получить нужную информацию. А потом повествование дошло до момента, когда я впервые в жизни встретился с матерью, и пришлось замедлить темп и тщательно продумывать формулировки.

— Вот, значит, как, — протянул Снейп, выслушав историю Лили Эванс. — Такое мне бы в голову не пришло, даже если бы захотел найти ей оправдание. Как ты это воспринял?

Я усмехнулся и пожал плечами:

— Тоже не мог поверить. Знаешь, честно говоря, за те два с лишним года, что прошли между битвой за Хогвартс и концом всей этой истории, я успел приобрести стойкий иммунитет ко всем возможным неожиданностям. Кажется, меня уже просто невозможно ничем удивить. Но ты дальше слушай!

История незаконнорождённой дочери Бруствера Снейпа поразила. Как и мы, как и читатели «Пророка», Северус был до глубины души возмущён поведением Кингсли. Когда же я поведал о многочисленных нападениях оборотней, которых можно было избежать, показалось, Снейп выйдет из портретной рамы и отправится плевать на могилу бывшего и. о. министра. Но когда я поведал о том, кем на самом деле был «Дамблдор», Северус не нашёлся с комментариями и надолго замолчал, переваривая шокирующие новости.

— Поразительно! — наконец протянул он. — Всё же Гриндевальд — гений. Злой гений, разумеется, и всё же я не могу не восхититься глубиной и объёмностью его интриг. Дальше давай!

И я «дал». Вспоминать о недавних событиях было даже приятно. Конечно, когда они происходили, я был готов почти на что угодно, лишь бы избежать всего этого, но теперь, когда всё было позади, когда мы сумели разгадать хитрые планы и победить — почему бы и не вспомнить?