Фандом: Ориджиналы. Не счесть людей, прозревших для добра. Ведь иногда недуг не значит навсегда, Когда есть люди, которые помогут, Когда есть люди…
Добавить в моё избранное
3 мин, 25 сек 15180
— Ребята, а кто-нибудь знает, где Лёва Понтрягин? — спросила Елена Петровна, оглядев класс. Мальчик подавал неплохие надежды по математике и никогда раньше не пропускал занятия без всяких на то причин.
— Нет! — раздались в ответ растерянные голоса учеников, а сосед Лёвы по парте, Алёша, произнёс:
— Он уже две недели не ходит, Елена Петровна.
— Алёша, ты же дружен с Лёвой, не так ли? — обратилась к нему учительница.
— Да. И даже знаю, где он живёт, — предупреждая следующий вопрос Елены Петровны, ответил Алёша.
— Это очень хорошо, — улыбнулась учительница. — Может, вы сходите к нему, а, ребята? После занятий?
— Мы сходим! — ответил Алёша за всех, и остальные ученики молча с ним согласились.
После уроков несколько ребят и Алёша прошли к дому, где жил Лёва Понтрягин. Как у многих в то время, в его доме не было телефона, поэтому никто и не знал, что с ним случилось такого, что он стал пропускать уроки.
Постучаться решился первым Алёша. Дверь ребятам открыла Лёвина мама, Татьяна Андреевна. Лицо у неё было очень грустное, и из квартиры словно пахнуло большим горем и печалью.
— Здравствуйте, Татьяна Андреевна, — робко произнес Алёша, поёжившись. Он знал Лёвину маму как весёлую, умную и незаурядную женщину, а теперь её печальный вид навевал тревогу. — Мы хотели спросить, а почему Лева не ходит в школу?
— Он больше не будет учиться с вами, — с болью в голосе ответила Татьяна Андреевна. — Ему сделали операцию. Неудачно. Лёва ослеп и сам ходить не может…
Это произошло две недели назад. Лёва, как всегда вернувшись домой, нашел на столе записку от мамы, где она просила его не ждать их с папой, а разогреть самому ужин.
Лёвина мама постоянно так делала. Хоть и их семья не жила бедно, но она и отец Лёвы постоянно задерживались на своих работах допоздна.
Лёва прошёл на кухню, где стоял примус и ужин в маленькой кастрюльке. Электрической плиты не было, хоть они и очень мечтали о ней, но так и не приобрели, но мальчик умел пользоваться примусом. Подкрутив форсунку, он зажёг спичку и поднёс её к прибору… В тот же момент примус взорвался. Схватившись за обожжённое и израненное лицо, Лёва выскочил сначала из кухни, а потом и вовсе вон из квартиры на улицу, где его, без сознания лежавшего на крыльце, нашла дворничиха, которая, недолго думая, вызвала карету скорой помощи.
Несколько часов хирурги бились за жизнь мальчика, в спешке и отчаянном желании спасти её не заметив, что пламя взрыва коснулось и Лёвиных глаз. Когда операция была на исходе, и Лёва задышал, один из хирургов заметил прискорбную ошибку, но было уже поздно — попытка вернуть зрение последующей ещё одной хирургической операцией вызвала сильнейшее воспаление глаз и привела к полной слепоте…
Ребята помолчали, поражённо переглянулись между собой, и тут Алёша предложил:
— А мы его по очереди в школу водить будем.
— И домой провожать.
— И уроки поможем делать, — перебивая друг друга, защебетали одноклассники.
У Лёвиной мамы на глаза навернулись слезы…
Она провела друзей в комнату. Немного погодя, ощупывая путь рукой, к ним вышел Лёва с повязкой на глазах. Ребята замерли. Только теперь они по-настоящему поняли, какое несчастье произошло с их другом. Лёва с трудом сказал:
— Здравствуйте.
И тут со всех сторон посыпалось:
— Я завтра зайду за тобой и провожу в школу.
— А я расскажу, что мы проходили по алгебре.
— А я — по истории.
Лёва не знал, кого слушать, и только растерянно кивал головой. По лицу мамы градом катились слёзы. После ухода ребята составили план — кто когда заходит, кто какие предметы объясняет, кто будет гулять с Лёвой и водить его в школу. В школе мальчик, который сидел с Лёвой за одной партой, тихонько рассказывал ему во время урока то, что учитель пишет на доске. А как замирал класс, когда Лёва отвечал! Как все радовались его пятёркам, даже больше, чем своим! Учился Лёва прекрасно. Лучше учиться стал и весь класс. Для того чтобы объяснить урок другу, попавшему в беду, нужно самому его знать. И ребята старались. Мало того, зимой они стали водить его на каток. Лёва очень любил классическую музыку, и одноклассники ходили с ним на симфонические концерты…
Школу Лёва окончил с золотой медалью, затем поступил в институт. И там нашлись друзья, которые стали его глазами. После института Лёва продолжал учиться и, в конце концов, стал всемирно известным математиком, академиком Понтрягиным.
— Нет! — раздались в ответ растерянные голоса учеников, а сосед Лёвы по парте, Алёша, произнёс:
— Он уже две недели не ходит, Елена Петровна.
— Алёша, ты же дружен с Лёвой, не так ли? — обратилась к нему учительница.
— Да. И даже знаю, где он живёт, — предупреждая следующий вопрос Елены Петровны, ответил Алёша.
— Это очень хорошо, — улыбнулась учительница. — Может, вы сходите к нему, а, ребята? После занятий?
— Мы сходим! — ответил Алёша за всех, и остальные ученики молча с ним согласились.
После уроков несколько ребят и Алёша прошли к дому, где жил Лёва Понтрягин. Как у многих в то время, в его доме не было телефона, поэтому никто и не знал, что с ним случилось такого, что он стал пропускать уроки.
Постучаться решился первым Алёша. Дверь ребятам открыла Лёвина мама, Татьяна Андреевна. Лицо у неё было очень грустное, и из квартиры словно пахнуло большим горем и печалью.
— Здравствуйте, Татьяна Андреевна, — робко произнес Алёша, поёжившись. Он знал Лёвину маму как весёлую, умную и незаурядную женщину, а теперь её печальный вид навевал тревогу. — Мы хотели спросить, а почему Лева не ходит в школу?
— Он больше не будет учиться с вами, — с болью в голосе ответила Татьяна Андреевна. — Ему сделали операцию. Неудачно. Лёва ослеп и сам ходить не может…
Это произошло две недели назад. Лёва, как всегда вернувшись домой, нашел на столе записку от мамы, где она просила его не ждать их с папой, а разогреть самому ужин.
Лёвина мама постоянно так делала. Хоть и их семья не жила бедно, но она и отец Лёвы постоянно задерживались на своих работах допоздна.
Лёва прошёл на кухню, где стоял примус и ужин в маленькой кастрюльке. Электрической плиты не было, хоть они и очень мечтали о ней, но так и не приобрели, но мальчик умел пользоваться примусом. Подкрутив форсунку, он зажёг спичку и поднёс её к прибору… В тот же момент примус взорвался. Схватившись за обожжённое и израненное лицо, Лёва выскочил сначала из кухни, а потом и вовсе вон из квартиры на улицу, где его, без сознания лежавшего на крыльце, нашла дворничиха, которая, недолго думая, вызвала карету скорой помощи.
Несколько часов хирурги бились за жизнь мальчика, в спешке и отчаянном желании спасти её не заметив, что пламя взрыва коснулось и Лёвиных глаз. Когда операция была на исходе, и Лёва задышал, один из хирургов заметил прискорбную ошибку, но было уже поздно — попытка вернуть зрение последующей ещё одной хирургической операцией вызвала сильнейшее воспаление глаз и привела к полной слепоте…
Ребята помолчали, поражённо переглянулись между собой, и тут Алёша предложил:
— А мы его по очереди в школу водить будем.
— И домой провожать.
— И уроки поможем делать, — перебивая друг друга, защебетали одноклассники.
У Лёвиной мамы на глаза навернулись слезы…
Она провела друзей в комнату. Немного погодя, ощупывая путь рукой, к ним вышел Лёва с повязкой на глазах. Ребята замерли. Только теперь они по-настоящему поняли, какое несчастье произошло с их другом. Лёва с трудом сказал:
— Здравствуйте.
И тут со всех сторон посыпалось:
— Я завтра зайду за тобой и провожу в школу.
— А я расскажу, что мы проходили по алгебре.
— А я — по истории.
Лёва не знал, кого слушать, и только растерянно кивал головой. По лицу мамы градом катились слёзы. После ухода ребята составили план — кто когда заходит, кто какие предметы объясняет, кто будет гулять с Лёвой и водить его в школу. В школе мальчик, который сидел с Лёвой за одной партой, тихонько рассказывал ему во время урока то, что учитель пишет на доске. А как замирал класс, когда Лёва отвечал! Как все радовались его пятёркам, даже больше, чем своим! Учился Лёва прекрасно. Лучше учиться стал и весь класс. Для того чтобы объяснить урок другу, попавшему в беду, нужно самому его знать. И ребята старались. Мало того, зимой они стали водить его на каток. Лёва очень любил классическую музыку, и одноклассники ходили с ним на симфонические концерты…
Школу Лёва окончил с золотой медалью, затем поступил в институт. И там нашлись друзья, которые стали его глазами. После института Лёва продолжал учиться и, в конце концов, стал всемирно известным математиком, академиком Понтрягиным.
