Фандом: Гарри Поттер. Я просто смотрю, как ты спишь.
Добавить в моё избранное
4 мин, 16 сек 18415
Ты спишь, а я смотрю на тебя. Ты лежишь на спине, закинув руку за голову, чуть согнув ноги в коленях, дышишь спокойно, грудь легко поднимается под тонким одеялом. Когда ты спишь, твое лицо становится таким красивым… Я люблю смотреть на тебя, спящего — это моё запретное, моё тайное удовольствие. Если ты проснешься и застанешь меня у своей постели… Ты слегка улыбаешься во сне — что тебе снится? Кажется, что-то хорошее — может быть, квиддич?
Знаешь, у меня так замирает сердце, когда я вижу тебя на метле, когда ты несёшься вниз, чтобы у самой земли вывернуться и снова взмыть в небеса. Я тоже хотел летать — но куда уж мне, поэтому я просто любуюсь тобой.
Порой мне кажется, что я научился видеть твои сны. Когда тебе снится что-то грустное, ты хмуришься, и на твоем лбу появляется горькая складка — мне хочется разгладить её, но я не осмеливаюсь. Когда тебе снятся кошмары — а они снятся тебе часто — ты беспокойно ворочаешься и стонешь во сне. Тогда мне хочется разбудить тебя, но я боюсь — что ты подумаешь, увидев меня? А иногда… иногда тебе снится что-то, от чего ты вдруг выгибаешься на кровати, и я вижу выпуклость… ну… там. Когда со мной бывает такое, я знаю — это ты мне приснился. А что, интересно, видишь ты?
Я смотрю на тебя почти каждую ночь. Когда все засыпают и со всех сторон раздаётся храп — басовитый у Рона, резкий, беспокойный у Симуса, тонкий, с присвистом у Дина — я поднимаюсь с кровати и на цыпочках, чтобы никого не разбудить, подбираюсь к твоей постели. Чтобы смотреть, как ты спишь. Завтра я буду опять зевать на лекциях, ничего не пойму из объяснений декана МакГонагалл и наверняка всё перепутаю на зельеварении, заработав очередную выволочку от профессора Снейпа — но мне всё равно. Потому что я буду смотреть, как ты спишь, как меняется твое лицо, слушать твое дыхание, ловить случайные слова — вчера ты бормотал что-то о Чжоу. Я не ревную тебя к ней, совсем нет — ведь это не она, а я смотрю на тебя по ночам. Значит, ты больше мой, чем её, просто ты об этом не знаешь.
Ты шевелишься во сне, и я задерживаю дыхание — не проснёшься, нет? Нет, ты просто повернулся на бок — теперь ты лежишь лицом ко мне, подложив сложенные ладони под щёку. Если ты сейчас откроешь глаза, ты увидишь меня. Но ты спишь крепко, в этом мне повезло — я могу смотреть на тебя.
Когда я влюбился в тебя? Как можно было не влюбиться — ведь ты… Ты особенный! Ты смелый. Ты сильный. Ты все можешь, у тебя все получается. Ты даже Снейпа никогда не боялся, а у меня раньше поджилки тряслись от одного его вида!
Ещё на первом курсе все про тебя говорили, а я слушал и радовался, что живу с тобой в одной спальне. Я никогда не понимал — как ты ничего не боишься? Про себя я знаю, что я трус и мямля, и ничего толком не умею, а ты стал со мной дружить… Бабушка тогда первый раз сказала, что я молодец и настоящий сын своих родителей, раз ты счёл меня достойным своей дружбы, и что отец мог бы мной гордиться. Тогда я влюбился? Нет, позже — наверное, во время Турнира в прошлом году, когда все шептались за твоей спиной и носили эти дурацкие значки, а ты ходил с гордо поднятой головой. А потом было яйцо дракона, и Чёрное озеро, и лабиринт… И смерть Седрика. И возвращение Того-кого-нельзя-называть…
Тогда? Наверное, но понял я это только сейчас — на занятиях Армии Дамблдора. Ты учишь нас сражаться! Помнишь первый урок? У меня получился Экспеллиармус — первый раз, благодаря тебе! Потом ты учил нас вызывать Патронусов… Ты стоял так близко ко мне, направляя мою палочку, держа меня за руку. Ты был так близко, что я… Я не знал, что мне с этим делать, что будет, если ты заметишь? Как можно так реагировать на друга, на однокурсника? Я не знаю. Но это повторилось на следующем занятии, а потом ещё и ещё. Каждый раз, когда ты подходил ко мне, чтобы показать, как правильно выполнять заклинание, направлял мою руку, хвалил меня — я чувствовал… это. И я старался, старался изо всех сил — чтобы услышать твое «Хорошо, Невилл!»
Я влюбился в тебя. Ты не знаешь об этом — не могу же я рассказать, как подсматриваю за тобой в душе, как пытаюсь держаться ближе к тебе на переменах… Но ты же всегда с Роном и Гермионой. Я не ревную тебя к Чжоу, а вот к Рону ревную, потому что он твой друг. А ещё потому, что он играет с тобой в квиддич и переодевается с тобой в одной раздевалке.
Ты снова улыбаешься во сне. Как же я рад, что тебе сегодня снится хороший сон! Я могу сидеть и смотреть на тебя бесконечно… Но уже светает. Я возвращаюсь в свою постель — надо поспать хоть немного, иначе завтра на зельях Снейп опять будет орать на меня, говорить гадости и снимать баллы с Гриффиндора. Я больше не боюсь его, почти нет, благодаря тебе я стал сильнее, ты словно поделился со мной своей смелостью. Но всё равно — лучше не надо. Я закрываю глаза, думаю о тебе, о том, как ты спишь и улыбаешься во сне…
— Невилл! Вставай, соня. Ну ты спать! Вставай, на завтрак опоздаешь.
Знаешь, у меня так замирает сердце, когда я вижу тебя на метле, когда ты несёшься вниз, чтобы у самой земли вывернуться и снова взмыть в небеса. Я тоже хотел летать — но куда уж мне, поэтому я просто любуюсь тобой.
Порой мне кажется, что я научился видеть твои сны. Когда тебе снится что-то грустное, ты хмуришься, и на твоем лбу появляется горькая складка — мне хочется разгладить её, но я не осмеливаюсь. Когда тебе снятся кошмары — а они снятся тебе часто — ты беспокойно ворочаешься и стонешь во сне. Тогда мне хочется разбудить тебя, но я боюсь — что ты подумаешь, увидев меня? А иногда… иногда тебе снится что-то, от чего ты вдруг выгибаешься на кровати, и я вижу выпуклость… ну… там. Когда со мной бывает такое, я знаю — это ты мне приснился. А что, интересно, видишь ты?
Я смотрю на тебя почти каждую ночь. Когда все засыпают и со всех сторон раздаётся храп — басовитый у Рона, резкий, беспокойный у Симуса, тонкий, с присвистом у Дина — я поднимаюсь с кровати и на цыпочках, чтобы никого не разбудить, подбираюсь к твоей постели. Чтобы смотреть, как ты спишь. Завтра я буду опять зевать на лекциях, ничего не пойму из объяснений декана МакГонагалл и наверняка всё перепутаю на зельеварении, заработав очередную выволочку от профессора Снейпа — но мне всё равно. Потому что я буду смотреть, как ты спишь, как меняется твое лицо, слушать твое дыхание, ловить случайные слова — вчера ты бормотал что-то о Чжоу. Я не ревную тебя к ней, совсем нет — ведь это не она, а я смотрю на тебя по ночам. Значит, ты больше мой, чем её, просто ты об этом не знаешь.
Ты шевелишься во сне, и я задерживаю дыхание — не проснёшься, нет? Нет, ты просто повернулся на бок — теперь ты лежишь лицом ко мне, подложив сложенные ладони под щёку. Если ты сейчас откроешь глаза, ты увидишь меня. Но ты спишь крепко, в этом мне повезло — я могу смотреть на тебя.
Когда я влюбился в тебя? Как можно было не влюбиться — ведь ты… Ты особенный! Ты смелый. Ты сильный. Ты все можешь, у тебя все получается. Ты даже Снейпа никогда не боялся, а у меня раньше поджилки тряслись от одного его вида!
Ещё на первом курсе все про тебя говорили, а я слушал и радовался, что живу с тобой в одной спальне. Я никогда не понимал — как ты ничего не боишься? Про себя я знаю, что я трус и мямля, и ничего толком не умею, а ты стал со мной дружить… Бабушка тогда первый раз сказала, что я молодец и настоящий сын своих родителей, раз ты счёл меня достойным своей дружбы, и что отец мог бы мной гордиться. Тогда я влюбился? Нет, позже — наверное, во время Турнира в прошлом году, когда все шептались за твоей спиной и носили эти дурацкие значки, а ты ходил с гордо поднятой головой. А потом было яйцо дракона, и Чёрное озеро, и лабиринт… И смерть Седрика. И возвращение Того-кого-нельзя-называть…
Тогда? Наверное, но понял я это только сейчас — на занятиях Армии Дамблдора. Ты учишь нас сражаться! Помнишь первый урок? У меня получился Экспеллиармус — первый раз, благодаря тебе! Потом ты учил нас вызывать Патронусов… Ты стоял так близко ко мне, направляя мою палочку, держа меня за руку. Ты был так близко, что я… Я не знал, что мне с этим делать, что будет, если ты заметишь? Как можно так реагировать на друга, на однокурсника? Я не знаю. Но это повторилось на следующем занятии, а потом ещё и ещё. Каждый раз, когда ты подходил ко мне, чтобы показать, как правильно выполнять заклинание, направлял мою руку, хвалил меня — я чувствовал… это. И я старался, старался изо всех сил — чтобы услышать твое «Хорошо, Невилл!»
Я влюбился в тебя. Ты не знаешь об этом — не могу же я рассказать, как подсматриваю за тобой в душе, как пытаюсь держаться ближе к тебе на переменах… Но ты же всегда с Роном и Гермионой. Я не ревную тебя к Чжоу, а вот к Рону ревную, потому что он твой друг. А ещё потому, что он играет с тобой в квиддич и переодевается с тобой в одной раздевалке.
Ты снова улыбаешься во сне. Как же я рад, что тебе сегодня снится хороший сон! Я могу сидеть и смотреть на тебя бесконечно… Но уже светает. Я возвращаюсь в свою постель — надо поспать хоть немного, иначе завтра на зельях Снейп опять будет орать на меня, говорить гадости и снимать баллы с Гриффиндора. Я больше не боюсь его, почти нет, благодаря тебе я стал сильнее, ты словно поделился со мной своей смелостью. Но всё равно — лучше не надо. Я закрываю глаза, думаю о тебе, о том, как ты спишь и улыбаешься во сне…
— Невилл! Вставай, соня. Ну ты спать! Вставай, на завтрак опоздаешь.
