Череда мрачных и загадочных убийств в американском городе Атланта, штат Джорджия, растянувшаяся на много месяцев и едва не ставшая причиной вооружённого гражданского противостояния, и поныне остаётся своеобразным камнем преткновения для историков криминалистики.
Добавить в моё избранное
144 мин, 24 сек 20294
Подобное поведение можно было объяснить внутренними переживаниями и глубоким сомнением в правильности избранной линии поведения; возможно, Уилльямс раздумывал над тем, не следует ли ему вернуться и сделать заявление. Кстати, полицейская практика свидетельствует, что невиновные люди так себя не ведут.
Уже в ходе первого допроса Уэйн Уилльямс продемонстрировал сотрудникам ФБР самую сильную черту своей личности — сверхвыдержанный характер. Он не раздражался, не поддавался на провокации, не реагировал на выпады, призванные заставить его волноваться; выбрав однажды тактику поведения, он оставался ей верен до конца. Вместе с тем, подозреваемый показал и свои слабые стороны: неумеренное тщеславие, хвастливость, лживость.
Проверка нового подозреваемого с самого начала велась в двух направлениях: 1) полиция и ФБР принялись тщательно изучать окружение Уэйна Уилльямса, дабы вскрыть его связь с жертвами «охотника за детьми», если таковая существовала, и 2) с полудня 22 мая началось тщательное изучение дна и берегов реки Чаттахучи с целью обнаружения предмета, который был выброшен подозреваемым.
Сбор материалов об Уэйне Уилльямсе позволил следствию сделать несколько важных открытий:
1) Оказалось, что в 1976 г. полиция Атланты задерживала его за то, что он переоборудовал свой автомобиль, имитировав внешний вид машин полиции (установил красные фонари перед решёткой радиатора и синий спецсигнал на приборной панели). На такой машине Уэйн Уилльямс разъезжал по городу, выдавая себя за «детектива в штатском». Тщедушный 18-летний «детектив» быстро вызвал подозрения в свой адрес, что позволило быстро пресечь его действия;
2) Несмотря на все старания ни ФБР, ни полиция так и не смогли отыскать ни одной женщины, с которой Уилльямс имел бы интимные отношения. К 24 годам он фактически не имел секса с женщиной, что в силу очевидных соображений представлялось чрезвычайно подозрительным. При этом Уилльямс категорически отверг все подозрения в своей гомосексуальности, а его родители с пеной у рта доказывали, что их ребёнок «абсолютно нормален»;
3) Практически все, знавшие Уилльямса, отмечали его странную, прямо-таки патологическую лживость. Он врал даже в тех случаях, когда не преследовал никакой меркантильной цели и даже угроза разоблачения не останавливала его лжи. Так, например, Уилльямс часто рассказывал, что служил лётчиком-истребителем в ВВС, хотя очки с сильными диоптриями, которые он постоянно носил, красноречиво разоблачали эту ложь. Видимо, Уэйн совершенно не мог контролировать своих позывов к вранью.
Уилльямс, узнав, что детективы встречаются с его бывшими одноклассниками, соседями и друзьями, предпринял довольно неожиданный шаг. Буквально через два дня после задержания он собрал пресс-конференцию, на которую пригласил местных теле-и газетных журналистов, которым рассказал о «заговоре» против себя, устроенном ФБР. Уэйн раздал всем участникам пресс-конференции резюме о самом себе (которое сам же заблаговременно и составил), в котором весьма пафосно описал собственные человеческие и интеллектуальные качества, разумеется, в высшей степени неординарные. На пресс-конференции Уилльямс заявил, что «власти ищут козла отпущения»; также он утверждал, что все подозрения в его адрес «беспочвенны» и он имеет надёжное alibi.
По словам Уэйна днём 21 мая он играл в баскетбол в спортивном центре Бенджамина Хилла, после чего отправился домой. По его домашнему телефону позвонила некая Черил Джонсон, которая попросила «прослушать её песни и использовать их для трансляции по радио». Уилльямс утверждал, что для него это обычная практика, многие неизвестные негритянские парни и девушки исполняли песни для его радиостанции «ski». Черил Джонсон назвала адрес, находившийся вне пределов Атланты, в городке Смирна, и попросила приехать к ней в 7.00 утра 22 мая. После полуночи, согласно рассказу Уилльямса, он отправился в ресторан «Сан-Суси», где покушал и потанцевал. В подтверждение своих слов Уилльямс продемонстрировал на пресс-конференции счёт из этого ресторана. Затем он поехал в г. Смирна, где безуспешно пытался отыскать квартиру Черил Джонсон. Решил свериться, правильно ли записал адрес, остановил автомашину возле винного магазина и позвонил по телефону, оставленному Черил. Телефон был занят. Уилльямс покружил по городу некоторое время и затем позвонил вторично, для чего остановился на Джексон-бульваре. Ему ответили, что он неправильно набирает номер и «никакой Черил Джонсон тут нет». Уилльямс решил ещё раз отправиться по адресу, указанному девушкой, чтобы поискать её получше, для чего и проехал через мост «Джексон-парквей», разумеется, без остановки; вскоре после этого он был остановлен и полиция вызвала его на допрос.
Для доказательства своей невиновности Уилльямс прибёг с такому силлогизму: если я действительно знаю, что Черил Джонсон не существует, а её номер телефона является вымышленным, то почему я на них сослался при задержании, позволив быстро уличить самого себя во лжи?
Уже в ходе первого допроса Уэйн Уилльямс продемонстрировал сотрудникам ФБР самую сильную черту своей личности — сверхвыдержанный характер. Он не раздражался, не поддавался на провокации, не реагировал на выпады, призванные заставить его волноваться; выбрав однажды тактику поведения, он оставался ей верен до конца. Вместе с тем, подозреваемый показал и свои слабые стороны: неумеренное тщеславие, хвастливость, лживость.
Проверка нового подозреваемого с самого начала велась в двух направлениях: 1) полиция и ФБР принялись тщательно изучать окружение Уэйна Уилльямса, дабы вскрыть его связь с жертвами «охотника за детьми», если таковая существовала, и 2) с полудня 22 мая началось тщательное изучение дна и берегов реки Чаттахучи с целью обнаружения предмета, который был выброшен подозреваемым.
Сбор материалов об Уэйне Уилльямсе позволил следствию сделать несколько важных открытий:
1) Оказалось, что в 1976 г. полиция Атланты задерживала его за то, что он переоборудовал свой автомобиль, имитировав внешний вид машин полиции (установил красные фонари перед решёткой радиатора и синий спецсигнал на приборной панели). На такой машине Уэйн Уилльямс разъезжал по городу, выдавая себя за «детектива в штатском». Тщедушный 18-летний «детектив» быстро вызвал подозрения в свой адрес, что позволило быстро пресечь его действия;
2) Несмотря на все старания ни ФБР, ни полиция так и не смогли отыскать ни одной женщины, с которой Уилльямс имел бы интимные отношения. К 24 годам он фактически не имел секса с женщиной, что в силу очевидных соображений представлялось чрезвычайно подозрительным. При этом Уилльямс категорически отверг все подозрения в своей гомосексуальности, а его родители с пеной у рта доказывали, что их ребёнок «абсолютно нормален»;
3) Практически все, знавшие Уилльямса, отмечали его странную, прямо-таки патологическую лживость. Он врал даже в тех случаях, когда не преследовал никакой меркантильной цели и даже угроза разоблачения не останавливала его лжи. Так, например, Уилльямс часто рассказывал, что служил лётчиком-истребителем в ВВС, хотя очки с сильными диоптриями, которые он постоянно носил, красноречиво разоблачали эту ложь. Видимо, Уэйн совершенно не мог контролировать своих позывов к вранью.
Уилльямс, узнав, что детективы встречаются с его бывшими одноклассниками, соседями и друзьями, предпринял довольно неожиданный шаг. Буквально через два дня после задержания он собрал пресс-конференцию, на которую пригласил местных теле-и газетных журналистов, которым рассказал о «заговоре» против себя, устроенном ФБР. Уэйн раздал всем участникам пресс-конференции резюме о самом себе (которое сам же заблаговременно и составил), в котором весьма пафосно описал собственные человеческие и интеллектуальные качества, разумеется, в высшей степени неординарные. На пресс-конференции Уилльямс заявил, что «власти ищут козла отпущения»; также он утверждал, что все подозрения в его адрес «беспочвенны» и он имеет надёжное alibi.
По словам Уэйна днём 21 мая он играл в баскетбол в спортивном центре Бенджамина Хилла, после чего отправился домой. По его домашнему телефону позвонила некая Черил Джонсон, которая попросила «прослушать её песни и использовать их для трансляции по радио». Уилльямс утверждал, что для него это обычная практика, многие неизвестные негритянские парни и девушки исполняли песни для его радиостанции «ski». Черил Джонсон назвала адрес, находившийся вне пределов Атланты, в городке Смирна, и попросила приехать к ней в 7.00 утра 22 мая. После полуночи, согласно рассказу Уилльямса, он отправился в ресторан «Сан-Суси», где покушал и потанцевал. В подтверждение своих слов Уилльямс продемонстрировал на пресс-конференции счёт из этого ресторана. Затем он поехал в г. Смирна, где безуспешно пытался отыскать квартиру Черил Джонсон. Решил свериться, правильно ли записал адрес, остановил автомашину возле винного магазина и позвонил по телефону, оставленному Черил. Телефон был занят. Уилльямс покружил по городу некоторое время и затем позвонил вторично, для чего остановился на Джексон-бульваре. Ему ответили, что он неправильно набирает номер и «никакой Черил Джонсон тут нет». Уилльямс решил ещё раз отправиться по адресу, указанному девушкой, чтобы поискать её получше, для чего и проехал через мост «Джексон-парквей», разумеется, без остановки; вскоре после этого он был остановлен и полиция вызвала его на допрос.
Для доказательства своей невиновности Уилльямс прибёг с такому силлогизму: если я действительно знаю, что Черил Джонсон не существует, а её номер телефона является вымышленным, то почему я на них сослался при задержании, позволив быстро уличить самого себя во лжи?
