Добавить в моё избранное
741 мин, 27 сек 14406
Контрольная отсидка под потолком, между неспешно мерцающими трубками ослепительного света, что источают высокий, размеренный гул (у мух есть слух?), а потом затяжное пике прямиком на стол. После «пристоления» — ещё раз оглядеться по сторонам и броситься на поиски пищи.
Муха довольно, вприпрыжку, несётся к оброненной капле мёда и уже видит в её янтарной поверхности своё уродливое, растянутое по горизонтали отражение, больше похожее на прибитого клопа, но… так и не добегает. На кухню влетает розовощёкий мальчуган, который, такое ощущение, только и ждал момента, когда насекомое осмелеет настолько, что рискнёт сесть на стол, и безудержно накинется на специально оставленные яства. В его вытянутой руке зловеще поблескивает металлический пузырёк, из недр которого уже несётся дурманящий туман, монотонно переходящий в кристаллизующийся на глазах сумрак. Всё становится расплывчатым, неясным, словно навеянными потусторонним мёртвым миром, где уже приготовились встретить заблудшее в коридорах пространств насекомое. Всё кончено, а над столом продолжает звенеть довольный детский голос: «Газовая атака! Ура, газовая атака! Я всё про тебя знаю! Мне рассказали, так что меня не проведёшь!»
«Рассказали? Но кто?»
«Сверчок! Он всё обо всех знает! Потому что живёт в головах!»
Марина отдёрнула пальцы от дверной ручки и скривила челюсть.
На кухне, включившись, «застонал» холодильник.
— Значит так… — Глеб помедлил. — Иди, умывайся, чисти зубы — и в кровать. А то завтра с утра опять закатишь представление.
— Ну, папа, можно я ещё немного поиграю! — Юрка принялся было снова канючить, но, завидя в глазах отца колючий холод, тут же умолк.
— Никаких «поиграю»! Ты уже вон какой вымахал. В школу скоро, — а у тебя на уме одни машинки заводные. Друзья засмеют.
— Не засмеют, — Юрка насупился.
Глеб громко выдохнул, машинально подцепил за ошейник лезущего под шкаф пса. Тот недовольно заворчал, заскрёб когтями по голому линолеуму, желая как можно скорее скрыться в тёмной щели. Однако вскоре застрял и подчинился воле нового хозяина.
Юрка медленно отступил. Красные глазки чудища скользнули по его перекошенной фигуре, отчего тут же напрягся мочевой пузырь, а в голове отчаянно застрекотало. Мальчик почувствовал, как зашевелились волосы на макушке, и поспешил поскорее удрать из комнаты. Светка хоть и собиралась его придушить — всё же оставалась, в первую очередь, сестрой… и только после этого чем-то злобным и опасным.
— Вот-вот, — облегчённо выдохнул Глеб. — Только про зубы не забудь!
Юрка на секунду замер. Под лобной костью маршировала уже самая настоящая термитная ватага — аж зубы ныли. Хотелось поскорее забиться в тёмный угол, так чтобы никто не нашёл, и попытаться пережить в этом кукольном состоянии предстоящую ночь.
Главное, чтобы из убежища не было видно щели под кроватью и её злобных обитателей. Нож может и отпугнёт чего живое, но вот на счёт лезущей из мрака нежити Юрка уверен не был. Та сама кого хочешь запугает, одним своим видом — чего ей до какого-то там куска столового железа, каким бы острым то ни было. Нож ведь из этого мира — мира живых, — а значит, как оружие, — попросту бесполезен! Наточенная сталь может защитить только от Светки, а ещё от того чудища, что привёл папа. Нужно только постоянно быть начеку! Иначе к нему незамедлительно подкрадутся! А о том, что произойдёт дальше, — страшно даже подумать. Хотя чего тут думать: ничего хорошего — сто процентов! Ведь сестра его ненавидит, а у того, другого — вон, зубы какие…
Юрка сокрушённо вздохнул.
Придётся использовать проверенный способ. Пускай он и вызывает отвращение, — а на счёт того, что будет поутру с мамой, и вовсе лучше не размышлять, — но чего-то другого попросту не остаётся. Жизнь — дороже. И с этим не поспоришь.
Юрка хоть и был мал, но кое-что для себя уже уяснил.
«Наверное, Сверчку просто страшно, вот он и позвал друзей — с ними спокойнее!»
— Хорошо, я так и сделаю, — прошептал Юрка, обращаясь к тёмноте прихожей, и затравленно прислушался к размеренному пощёлкиванию внутри головы — гвалт сию минуту стих.
Глеб, занятый борьбой с собакой, ничего не расслышал. Он присел на корточки рядом с рычащим Умкой и заглянул в треугольные глаза. Пёс взвизгнул, попытался вывернуться, но поняв и оценив беспомощность своего положения, как-то сразу затих и обмяк. Во влажных ноздрях засвистел вдыхаемый воздух, а мясистый хвост выжидательно застучал по полу. Умка лизнул было Глеба в лицо, но тут же догадался, что хозяин вовсе не для того задумывал совершённый манёвр — виновато отвёл глаза, отчего его морда уже больше походила на человеческое лицо, обременённое маской искренней неловкости.
— Ну что, голова два уха, пойдём на ночь устраиваться?
Умка кивнул и, для пущей убедительности, гавкнул два раза на всю квартиру.
— Стоп!
Муха довольно, вприпрыжку, несётся к оброненной капле мёда и уже видит в её янтарной поверхности своё уродливое, растянутое по горизонтали отражение, больше похожее на прибитого клопа, но… так и не добегает. На кухню влетает розовощёкий мальчуган, который, такое ощущение, только и ждал момента, когда насекомое осмелеет настолько, что рискнёт сесть на стол, и безудержно накинется на специально оставленные яства. В его вытянутой руке зловеще поблескивает металлический пузырёк, из недр которого уже несётся дурманящий туман, монотонно переходящий в кристаллизующийся на глазах сумрак. Всё становится расплывчатым, неясным, словно навеянными потусторонним мёртвым миром, где уже приготовились встретить заблудшее в коридорах пространств насекомое. Всё кончено, а над столом продолжает звенеть довольный детский голос: «Газовая атака! Ура, газовая атака! Я всё про тебя знаю! Мне рассказали, так что меня не проведёшь!»
«Рассказали? Но кто?»
«Сверчок! Он всё обо всех знает! Потому что живёт в головах!»
Марина отдёрнула пальцы от дверной ручки и скривила челюсть.
На кухне, включившись, «застонал» холодильник.
— Значит так… — Глеб помедлил. — Иди, умывайся, чисти зубы — и в кровать. А то завтра с утра опять закатишь представление.
— Ну, папа, можно я ещё немного поиграю! — Юрка принялся было снова канючить, но, завидя в глазах отца колючий холод, тут же умолк.
— Никаких «поиграю»! Ты уже вон какой вымахал. В школу скоро, — а у тебя на уме одни машинки заводные. Друзья засмеют.
— Не засмеют, — Юрка насупился.
Глеб громко выдохнул, машинально подцепил за ошейник лезущего под шкаф пса. Тот недовольно заворчал, заскрёб когтями по голому линолеуму, желая как можно скорее скрыться в тёмной щели. Однако вскоре застрял и подчинился воле нового хозяина.
Юрка медленно отступил. Красные глазки чудища скользнули по его перекошенной фигуре, отчего тут же напрягся мочевой пузырь, а в голове отчаянно застрекотало. Мальчик почувствовал, как зашевелились волосы на макушке, и поспешил поскорее удрать из комнаты. Светка хоть и собиралась его придушить — всё же оставалась, в первую очередь, сестрой… и только после этого чем-то злобным и опасным.
— Вот-вот, — облегчённо выдохнул Глеб. — Только про зубы не забудь!
Юрка на секунду замер. Под лобной костью маршировала уже самая настоящая термитная ватага — аж зубы ныли. Хотелось поскорее забиться в тёмный угол, так чтобы никто не нашёл, и попытаться пережить в этом кукольном состоянии предстоящую ночь.
Главное, чтобы из убежища не было видно щели под кроватью и её злобных обитателей. Нож может и отпугнёт чего живое, но вот на счёт лезущей из мрака нежити Юрка уверен не был. Та сама кого хочешь запугает, одним своим видом — чего ей до какого-то там куска столового железа, каким бы острым то ни было. Нож ведь из этого мира — мира живых, — а значит, как оружие, — попросту бесполезен! Наточенная сталь может защитить только от Светки, а ещё от того чудища, что привёл папа. Нужно только постоянно быть начеку! Иначе к нему незамедлительно подкрадутся! А о том, что произойдёт дальше, — страшно даже подумать. Хотя чего тут думать: ничего хорошего — сто процентов! Ведь сестра его ненавидит, а у того, другого — вон, зубы какие…
Юрка сокрушённо вздохнул.
Придётся использовать проверенный способ. Пускай он и вызывает отвращение, — а на счёт того, что будет поутру с мамой, и вовсе лучше не размышлять, — но чего-то другого попросту не остаётся. Жизнь — дороже. И с этим не поспоришь.
Юрка хоть и был мал, но кое-что для себя уже уяснил.
«Наверное, Сверчку просто страшно, вот он и позвал друзей — с ними спокойнее!»
— Хорошо, я так и сделаю, — прошептал Юрка, обращаясь к тёмноте прихожей, и затравленно прислушался к размеренному пощёлкиванию внутри головы — гвалт сию минуту стих.
Глеб, занятый борьбой с собакой, ничего не расслышал. Он присел на корточки рядом с рычащим Умкой и заглянул в треугольные глаза. Пёс взвизгнул, попытался вывернуться, но поняв и оценив беспомощность своего положения, как-то сразу затих и обмяк. Во влажных ноздрях засвистел вдыхаемый воздух, а мясистый хвост выжидательно застучал по полу. Умка лизнул было Глеба в лицо, но тут же догадался, что хозяин вовсе не для того задумывал совершённый манёвр — виновато отвёл глаза, отчего его морда уже больше походила на человеческое лицо, обременённое маской искренней неловкости.
— Ну что, голова два уха, пойдём на ночь устраиваться?
Умка кивнул и, для пущей убедительности, гавкнул два раза на всю квартиру.
— Стоп!
Страница
28 из 220
28 из 220
