Добавить в моё избранное
39 мин, 44 сек 2167
Но ниже талии они выглядели как дельфины, даже розовый цвет переходил в серый. И, глядя на их поведение, я не назвал бы их глупыми.
Тем временем Пятница достал бамбуковую флейту из мешочка, подвешенного на обмотанной вокруг его (пусть пока будет «его») талии веревке, и начал наигрывать какой-то до боли писклявый мотивчик. И не успел я опомниться, как к нам присоединились еще полдюжины человекообразных, пришедших с тропы. Держась от меня на расстоянии и почти не обращая на меня внимания, они торопливо подбежали к воде и очень осторожно перетащили мертвого дельфина с пляжа в тень, на опушку леса. Пока один из них сидел, уложив голову мертвого животного себе на колени, остальные приступили к выкапыванию могилы. Поразительно!
Но ведь у нас, на Земле, люди тоже питают особую симпатию к дельфинам, подумал я. Конечно. Когда мы с Пятницей возвращались лесной тропой обратно к «Альберту Э.», до нас донеслось заунывное пение, треск погремушек и бой барабанов. «Розовые» на берегу уже начали свою погребальную вечеринку. Более того, вернувшись на место крушения корабля, я увидел, что они даже украсили могилы моих товарищей, уложив на них небольшие камешки с нарисованными на них различными закорючками. Черт, эти ребята действительно испытывают почтение к мертвым!
Позже
Сегодня днем я вернулся на корабль, в поисках чего-нибудь, что помогло бы мне добавить немного уюта в здешнюю жизнь. Я искал что-нибудь знакомое… черт… что-нибудь из родного мира. Я забрал небольшую стопку мужских журналов с полуобнаженными девушками — они принадлежали Дэниелу, и я бог знает сколько световых лет мечтал их заполучить, — альбом с фотографиями некоторых из моих бывших и разные подобные мелочи. Пятница поднялся вслед за мной и тоже занялся исследованием корабля…
Позже
Сейчас вечер и идет дождь. Несмотря на то что вода в ручье кажется довольно чистой, я пользуюсь дождевой водой, которую собираю с помощью тента. Кажется, Пятница сильно ко мне привязался. Он ходит за мной как собачка. Так что я отключил защитный периметр и впустил его в свое жилище, чтобы он не мок под дождем. Он сидит в углу и ничего не делает. Я не стал предлагать ему пишу: как мы убедились, еда с корабля ему не подходит.
Что касается еды, то я только сейчас понял, что большая часть продовольствия, которое я взял с «Альберта Э.», была повреждена во время крушения. Я сохранил, что мог, но по меньшей мере три четверти продуктов испортились. Я сожгу их завтра.
Это значит, что через некоторое время, в не столь отдаленном будущем, мне придется перейти на местную пищу. Возможно, стоит понаблюдать за «розовыми», чтобы выяснить, чем они питаются. Или не стоит. Если Пятница не может есть мою еду, вряд ли я смогу есть то же, что и он. Это очень меня беспокоит…
День пятый (позднее утро)
Проснувшись сегодня утром, я застал Пятницу за разглядыванием эротических журналов Дэна. Мой альбом со старыми фотографиями тоже лежал открытый. По-видимому, любопытство Пятницы не знает границ! Увы, он также, кажется, совершенно не уважает право частной собственности. Порядком на него разозлившись, даже не знаю почему (наверное, у меня было плохое настроение), я отключил периметр и вытолкал его прочь. В последний раз я видел его направляющимся в сторону «Альберта Э.» с самым расстроенным выражением лица из всех, какие я только замечал у «розовых».И совсем о другом.
Я узнал, что человекообразные охотятся с копьями. Я видел, как они группой бесшумно крались в чашу леса. Пересекая поляну, я наткнулся на другую группу: примерно шестеро «розовых» пристально следили за мной. Кажется, их внимание привлек мой интерес к найденным мною могилам. Эти холмики в лесу — определенно могилы, судя по уложенным на них камням с метками. Однако метки есть не на всех могилах, только на совсем свежих, которые легко отличить по недавно вскопанной земле. Не знаю, есть ли в этом какой-то смысл.
Однако эта вторая группа охотников продолжала наблюдать за мной, переводя взгляды то на меня, то друг на друга, то на свои копья, словно сомневаясь, нужно ли им — или хватит ли им смелости — атаковать меня! Возможно, им не понравилось, что я разглядываю их могилы, не проявляя достаточного почтения, или еще что-то в этом роде, не знаю, не могу точно сказать. Но «розовые» охотники особенно всполошились, когда я начал изучать самые свежие могилы. А когда я опустился на колени, чтобы рассмотреть толстый кактус или суккулент, выросший на одной из отмеченных могил, — мясистую, противного вида зеленую штуку с розоватым утолщением на конце, немного похожую на огромный шишковатый побег спаржи, — их тревога переросла в явную враждебность.
Однако, что бы там ни назревало, оно было предотвращено возвращением первой группы охотников, которая выбежала из леса, увлеченная преследованием мохнатого черного кабана, который в свою очередь гнался за маленьким розовым. Большой черный был в ярости, из чего я заключил, что у них гон.
Тем временем Пятница достал бамбуковую флейту из мешочка, подвешенного на обмотанной вокруг его (пусть пока будет «его») талии веревке, и начал наигрывать какой-то до боли писклявый мотивчик. И не успел я опомниться, как к нам присоединились еще полдюжины человекообразных, пришедших с тропы. Держась от меня на расстоянии и почти не обращая на меня внимания, они торопливо подбежали к воде и очень осторожно перетащили мертвого дельфина с пляжа в тень, на опушку леса. Пока один из них сидел, уложив голову мертвого животного себе на колени, остальные приступили к выкапыванию могилы. Поразительно!
Но ведь у нас, на Земле, люди тоже питают особую симпатию к дельфинам, подумал я. Конечно. Когда мы с Пятницей возвращались лесной тропой обратно к «Альберту Э.», до нас донеслось заунывное пение, треск погремушек и бой барабанов. «Розовые» на берегу уже начали свою погребальную вечеринку. Более того, вернувшись на место крушения корабля, я увидел, что они даже украсили могилы моих товарищей, уложив на них небольшие камешки с нарисованными на них различными закорючками. Черт, эти ребята действительно испытывают почтение к мертвым!
Позже
Сегодня днем я вернулся на корабль, в поисках чего-нибудь, что помогло бы мне добавить немного уюта в здешнюю жизнь. Я искал что-нибудь знакомое… черт… что-нибудь из родного мира. Я забрал небольшую стопку мужских журналов с полуобнаженными девушками — они принадлежали Дэниелу, и я бог знает сколько световых лет мечтал их заполучить, — альбом с фотографиями некоторых из моих бывших и разные подобные мелочи. Пятница поднялся вслед за мной и тоже занялся исследованием корабля…
Позже
Сейчас вечер и идет дождь. Несмотря на то что вода в ручье кажется довольно чистой, я пользуюсь дождевой водой, которую собираю с помощью тента. Кажется, Пятница сильно ко мне привязался. Он ходит за мной как собачка. Так что я отключил защитный периметр и впустил его в свое жилище, чтобы он не мок под дождем. Он сидит в углу и ничего не делает. Я не стал предлагать ему пишу: как мы убедились, еда с корабля ему не подходит.
Что касается еды, то я только сейчас понял, что большая часть продовольствия, которое я взял с «Альберта Э.», была повреждена во время крушения. Я сохранил, что мог, но по меньшей мере три четверти продуктов испортились. Я сожгу их завтра.
Это значит, что через некоторое время, в не столь отдаленном будущем, мне придется перейти на местную пищу. Возможно, стоит понаблюдать за «розовыми», чтобы выяснить, чем они питаются. Или не стоит. Если Пятница не может есть мою еду, вряд ли я смогу есть то же, что и он. Это очень меня беспокоит…
День пятый (позднее утро)
Проснувшись сегодня утром, я застал Пятницу за разглядыванием эротических журналов Дэна. Мой альбом со старыми фотографиями тоже лежал открытый. По-видимому, любопытство Пятницы не знает границ! Увы, он также, кажется, совершенно не уважает право частной собственности. Порядком на него разозлившись, даже не знаю почему (наверное, у меня было плохое настроение), я отключил периметр и вытолкал его прочь. В последний раз я видел его направляющимся в сторону «Альберта Э.» с самым расстроенным выражением лица из всех, какие я только замечал у «розовых».И совсем о другом.
Я узнал, что человекообразные охотятся с копьями. Я видел, как они группой бесшумно крались в чашу леса. Пересекая поляну, я наткнулся на другую группу: примерно шестеро «розовых» пристально следили за мной. Кажется, их внимание привлек мой интерес к найденным мною могилам. Эти холмики в лесу — определенно могилы, судя по уложенным на них камням с метками. Однако метки есть не на всех могилах, только на совсем свежих, которые легко отличить по недавно вскопанной земле. Не знаю, есть ли в этом какой-то смысл.
Однако эта вторая группа охотников продолжала наблюдать за мной, переводя взгляды то на меня, то друг на друга, то на свои копья, словно сомневаясь, нужно ли им — или хватит ли им смелости — атаковать меня! Возможно, им не понравилось, что я разглядываю их могилы, не проявляя достаточного почтения, или еще что-то в этом роде, не знаю, не могу точно сказать. Но «розовые» охотники особенно всполошились, когда я начал изучать самые свежие могилы. А когда я опустился на колени, чтобы рассмотреть толстый кактус или суккулент, выросший на одной из отмеченных могил, — мясистую, противного вида зеленую штуку с розоватым утолщением на конце, немного похожую на огромный шишковатый побег спаржи, — их тревога переросла в явную враждебность.
Однако, что бы там ни назревало, оно было предотвращено возвращением первой группы охотников, которая выбежала из леса, увлеченная преследованием мохнатого черного кабана, который в свою очередь гнался за маленьким розовым. Большой черный был в ярости, из чего я заключил, что у них гон.
Страница
6 из 11
6 из 11
