Добавить в моё избранное
34 мин, 45 сек 3042
»
Он тяжело задышал, издал придушенный крик; тело странно одеревенело и потом очень медленно расслабилось; дыхание стабилизировалось, лицо обмякло, и он впал в глубокий сон, как бы под воздействием невидимого гипнотизера.
Ночь прошла. Наши подопечные проснулись поздно, а поднявшись, избегали друг друга — Джеймс сознательно, Джейсон же не желая вникать в причины угрюмого настроения коллеги.
Джейсон приготовил себе завтрак; Джеймс приступил к еде лишь далеко за полдень — сделал себе маленький бутерброд с сыром и сжевал его, хмуро глядя на артефакт. В конце концов:
Джеймс: «Мне показалось, ты кричал сегодня ночью?»
Джейсон: «В отличие от внешних стен этого сооружения, перегородки между нашими комнатами тонкие, словно картонные! Слышно, как по ту сторону пукает мышь. Что касается криков: ну, мне приснился особенно скверный сон».
Джеймс: «Чем, несомненно, объясняется твое настроение».
Джейсон: «Что?»
Джеймс: «Твое молчание».
Джейсон: «Послушай, кто бы говорил! Мы провели здесь вместе сорок восемь часов, прежде чем ты хоть что-то проворчал».
Джеймс: «Насколько я помню, ты тогда пожаловался на отсутствие телевизора. Спросил, почему его нет. И я не ворчал. Я заметил, что здесь нет не только телевизора, но радио и вообще ничего, что может помешать нашему уединению, сосредоточенности, восприятию потусторонних сил. И, между прочим, я вовсе не питаю к тебе антипатии. Просто я… не такой, как ты, мирские мысли мне, как правило, чужды. И когда меня беспокоят, когда прерывают мои мысли — это, естественно, неприятно, это раздражает. Понимаешь? Дело не в моей неприязни, просто я презираю пустую болтовню. Она мне неинтересна».
Джейсон, вздыхая и качая головой: «Ты, похоже, не отдаешь себе отчета, насколько оскорбительно это звучит. Теперь вот что. Обычно я отнюдь не угрюмый человек, но определенно ощущаю, что скатываюсь в этом направлении. Сегодня ты начал «болтать» и, подозреваю, еще не закончил!»
Джеймс: «Потому что, хотя сам ты мне неинтересен, совсем другое дело твои сны. Уверен, я несколько раз слышал, как ты кричишь. Это произошло еще до того, как я уснул. Что, опять сон о брате? Или о матери? По-моему, ты называл какое-то имя. Но тогда я уже начал засыпать и потому не уверен».
Джейсон: «Это так важно для тебя? Не понимаю, почему. И при том, что у тебя нет интереса ко мне, — фактически, мое присутствие тебе «неприятно» и даже «раздражает» — не понимаю, с какой стати я должен вообще разговаривать с тобой! И уж точно не о смерти моей бедной матери и брата».
Джеймс: «Но факт, что ты предвидел их смерть. Может, твои сны отражают чувство вины? Из-за того, что ты предвидел их смерть, но не смог ничему помешать… que sera, sera. И теперь их души преследуют тебя. В отношении того, почему это мне интересно: ТЕПЕРЬ я тоже кое-что вижу, хотя и не понимаю, к чему это ведет; а ты видишь, что должно произойти, но не знаешь, как избежать этого. Мне хотелось бы копнуть глубже, а ты готов зарыть в землю свой дар».
Джейсон, пожимая плечами: «Значит, из этих предполагаемых фактов можно что-то извлечь? И каков же твой вывод?»
Джеймс, отчасти неохотно: «Может… нам стоит работать вместе? В конце концов, предположительно именно поэтому они сочли, что мы составим подходящую пару».
Джейсон: «Возможно, но досадно, что они не подобрали для меня «морскую свинку» женского пола. Тогда я не тратил бы столько времени на сон».
Джеймс, вскидывая бровь: «Секс? У меня нет на него времени и никогда не будет. Это животная деятельность. В то время как звезды… их воспроизведение — дело другое. Это, скорее, слияние, обновление и взрывное умножение».
Джейсон пропел: «Умножение — это название игры, и каждое поколение»…
Джеймс, в ужасе: «Не смей насмехаться!»
Джейсон: «О, в самом деле? Я не должен насмехаться? Даже если твое описание очень похоже на поведение чужеземных амеб?»
Джеймс, с отвращением: «Тьфу!»
Позже:
Джейсон, сидя за столом и глядя на артефакт, а потом внезапно разражаясь потоком слов: «Мой брат… и, в особенности, мать… предостерегают меня. Да, у меня бывают моменты предвидения, но это не столько понимание того, что делать и чего не делать, как, возможно, у тебя, сколько ощущение направления, в котором будет развиваться нынешняя ситуация. Другими словами, их предостережения бесполезны, поскольку избежать конечного результата невозможно. Они могут предостеречь меня не ходить в ад, но не могут предложить огнеупорный парашют!»
Джеймс: «Que»…
Джейсон, резко перебивая его: «Да, да, конечно! Чему быть, того не миновать».
Джеймс, глубокомысленно кивая: «Значит, мертвые продолжают существовать, по крайней мере, их мысли: «не мертв тот, кто может вечно спать». Претерпев изменения, они по опыту знают больше о Бытии.
Он тяжело задышал, издал придушенный крик; тело странно одеревенело и потом очень медленно расслабилось; дыхание стабилизировалось, лицо обмякло, и он впал в глубокий сон, как бы под воздействием невидимого гипнотизера.
Ночь прошла. Наши подопечные проснулись поздно, а поднявшись, избегали друг друга — Джеймс сознательно, Джейсон же не желая вникать в причины угрюмого настроения коллеги.
Джейсон приготовил себе завтрак; Джеймс приступил к еде лишь далеко за полдень — сделал себе маленький бутерброд с сыром и сжевал его, хмуро глядя на артефакт. В конце концов:
Джеймс: «Мне показалось, ты кричал сегодня ночью?»
Джейсон: «В отличие от внешних стен этого сооружения, перегородки между нашими комнатами тонкие, словно картонные! Слышно, как по ту сторону пукает мышь. Что касается криков: ну, мне приснился особенно скверный сон».
Джеймс: «Чем, несомненно, объясняется твое настроение».
Джейсон: «Что?»
Джеймс: «Твое молчание».
Джейсон: «Послушай, кто бы говорил! Мы провели здесь вместе сорок восемь часов, прежде чем ты хоть что-то проворчал».
Джеймс: «Насколько я помню, ты тогда пожаловался на отсутствие телевизора. Спросил, почему его нет. И я не ворчал. Я заметил, что здесь нет не только телевизора, но радио и вообще ничего, что может помешать нашему уединению, сосредоточенности, восприятию потусторонних сил. И, между прочим, я вовсе не питаю к тебе антипатии. Просто я… не такой, как ты, мирские мысли мне, как правило, чужды. И когда меня беспокоят, когда прерывают мои мысли — это, естественно, неприятно, это раздражает. Понимаешь? Дело не в моей неприязни, просто я презираю пустую болтовню. Она мне неинтересна».
Джейсон, вздыхая и качая головой: «Ты, похоже, не отдаешь себе отчета, насколько оскорбительно это звучит. Теперь вот что. Обычно я отнюдь не угрюмый человек, но определенно ощущаю, что скатываюсь в этом направлении. Сегодня ты начал «болтать» и, подозреваю, еще не закончил!»
Джеймс: «Потому что, хотя сам ты мне неинтересен, совсем другое дело твои сны. Уверен, я несколько раз слышал, как ты кричишь. Это произошло еще до того, как я уснул. Что, опять сон о брате? Или о матери? По-моему, ты называл какое-то имя. Но тогда я уже начал засыпать и потому не уверен».
Джейсон: «Это так важно для тебя? Не понимаю, почему. И при том, что у тебя нет интереса ко мне, — фактически, мое присутствие тебе «неприятно» и даже «раздражает» — не понимаю, с какой стати я должен вообще разговаривать с тобой! И уж точно не о смерти моей бедной матери и брата».
Джеймс: «Но факт, что ты предвидел их смерть. Может, твои сны отражают чувство вины? Из-за того, что ты предвидел их смерть, но не смог ничему помешать… que sera, sera. И теперь их души преследуют тебя. В отношении того, почему это мне интересно: ТЕПЕРЬ я тоже кое-что вижу, хотя и не понимаю, к чему это ведет; а ты видишь, что должно произойти, но не знаешь, как избежать этого. Мне хотелось бы копнуть глубже, а ты готов зарыть в землю свой дар».
Джейсон, пожимая плечами: «Значит, из этих предполагаемых фактов можно что-то извлечь? И каков же твой вывод?»
Джеймс, отчасти неохотно: «Может… нам стоит работать вместе? В конце концов, предположительно именно поэтому они сочли, что мы составим подходящую пару».
Джейсон: «Возможно, но досадно, что они не подобрали для меня «морскую свинку» женского пола. Тогда я не тратил бы столько времени на сон».
Джеймс, вскидывая бровь: «Секс? У меня нет на него времени и никогда не будет. Это животная деятельность. В то время как звезды… их воспроизведение — дело другое. Это, скорее, слияние, обновление и взрывное умножение».
Джейсон пропел: «Умножение — это название игры, и каждое поколение»…
Джеймс, в ужасе: «Не смей насмехаться!»
Джейсон: «О, в самом деле? Я не должен насмехаться? Даже если твое описание очень похоже на поведение чужеземных амеб?»
Джеймс, с отвращением: «Тьфу!»
Позже:
Джейсон, сидя за столом и глядя на артефакт, а потом внезапно разражаясь потоком слов: «Мой брат… и, в особенности, мать… предостерегают меня. Да, у меня бывают моменты предвидения, но это не столько понимание того, что делать и чего не делать, как, возможно, у тебя, сколько ощущение направления, в котором будет развиваться нынешняя ситуация. Другими словами, их предостережения бесполезны, поскольку избежать конечного результата невозможно. Они могут предостеречь меня не ходить в ад, но не могут предложить огнеупорный парашют!»
Джеймс: «Que»…
Джейсон, резко перебивая его: «Да, да, конечно! Чему быть, того не миновать».
Джеймс, глубокомысленно кивая: «Значит, мертвые продолжают существовать, по крайней мере, их мысли: «не мертв тот, кто может вечно спать». Претерпев изменения, они по опыту знают больше о Бытии.
Страница
4 из 10
4 из 10
