Октябрьская игра

— спросила Луиза. — Тебе страшно?

Мэрион молчала.

— С ней все в порядке, — сказал муж. — Ей не страшно.

И снова, и снова передаются из рук в руки предметы, снова вскрики, снова веселый смех.

Вокруг дома вздыхал осенний ветер. А он, Майк, стоял у выхода из темного подвала на раздаче, и все говорил.

— Мэрион? — снова позвала Луиза из дальнего конца погреба.

Но все разговаривали между собой.

— Мэрион? — громче позвала Луиза.

Все умолкли.

— Мэрион, ответь мне, тебе страшно?

Мэрион не отвечала.

А муж стоял там, у подножья лестницы.

— Мэрион, ты здесь? — звала Луиза.

Молчание. Тишина.

— Где Мэрион? — спросила Луиза.

— Она была здесь, — ответил какой-то мальчик.

— Может, она наверху?

— Мэрион!

Молчание. Все тихо.

— Мэрион, Мэрион! — закричала Луиза.

— Включите свет, — сказал кто-то из взрослых.

Предметы больше никто не передавал. Дети и взрослые сидели, держа в руках ведьмины потроха.

— Нет, — ахнула Луиза. В темноте послышался резкий скрип отодвинутого ею стула. — Нет. Не включайте свет, о, ради бога, ради бога, только не включайте, пожалуйста, пожалуйста, не включайте свет, не включайте! — пронзительно вопила Луиза.

Все в подвале оцепенели от этого страшного крика.

Никто не шелохнулся.

Все сидели в темном погребе, внезапно оборвав ход этой октябрьской игры; снаружи завывал ветер, колотясь о стены дома; наполнявшие погреб ароматы тыкв и яблок смешивались с запахом невидимых предметов, которые были в руках, и тут один мальчик крикнул: «Я посмотрю наверху!» — и с надеждой побежал наверх, промчался по всему дому, четырежды обежал его кругом, снова и снова крича: «Мэрион, Мэрион, Мэрион!» — и в конце концов медленно спустился по лестнице в наполненный тяжелым дыханием и ожиданием подвал и сказал в темноту:

— Я не смог ее найти.

А потом… какой-то болван зажег свет.