Мистер Бенедикт вышел из своего домика. Постоял на крыльце, мучительно стесняясь солнца и чувствуя себя приниженным перед ближними. Мимо протрусила собачонка с умными глазами — такими умными, что мистер Бенедикт не решился встретиться с ней взглядом. В кованые железные ворота кладбища у церкви заглянул мальчишка, и рассеянно-цепкое любопытство ребенка заставило мистера Бенедикта содрогнуться.
Добавить в моё избранное
15 мин, 23 сек 18411
Вспышки света, зигзаги молний, с неба обрушилась как будто бы дождевая влага, на колокольне гудели и бешено раскачивались колокола, сверху валились камни, бездушные предметы изрыгали проклятия и летали по воздуху, кто-то за кем-то гнался с визгом; в покойницкой сверкали огни, неясные фигуры неуклюжими прыжками шныряли то внутрь, то за дверь, в окнах вышибло стекла, двери сорвало с петель, а с деревьев листья; громыхали железные ворота, а под конец показался бегущий мистер Бенедикт: он мчался со всех ног, а потом исчез, огни внезапно погасли — и темноту прорезал душераздирающий вопль, который мог испустить только сам мистер Бенедикт.
А потом — тишина. Мертвая тишина.
Наутро явились горожане. Обследовали покойницкую и церковь, а затем направились к кладбищу.
Всюду была только кровь — целое море крови, разбрызганной, расплесканной и разлитой всюду куда ни кинь взгляд, будто небеса кровоточили всю ночь напролет.
Мистера Бенедикта и след простыл.
— Куда бы он мог подеваться? — слышались вопросы.
— А кто его знает? — слышалось в ответ.
И ответ был получен.
В дальнем углу кладбища, под густой древесной сенью, рядами выстроились старинные, покосившиеся от времени надгробия со стертыми надписями. Птицы тут не пели. Солнечный свет, кое-как пробивавшийся сквозь плотную листву, походил на электрический — жалкий, слабый, неестественно театральный, гаснущий.
Кто-то, задержавшись у одного из старых надгробий, воскликнул:
— Взгляните-ка!
Прочие спутники подошли ближе и, склонившись над посеревшим, замшелым камнем, тоже не удержались от удивленных восклицаний. На камне криво, судорожно, поспешно (процарапанная, скорее всего, ногтями) виднелась свежевыведенная надпись: МИСТЕР БЕНЕДИКТ.
— А гляньте сюда! — раздался новый возглас; все обернулись в ту сторону. — И на этом камне, и на этом, и на вон том тоже! — кричал селянин, указывая на пять других надгробий.
Компания разбрелась по кладбищу: всякий, вглядевшись в очередное надгробие, в ужасе от него отшатывался.
На каждой без исключения могильной плите, выцарапанное ногтями, красовалось одно и то же имя: МИСТЕР БЕНЕДИКТ.
Горожане потрясенно молчали.
— Но это же немыслимо! — слабым голосом уронил наконец кто-то из них. — Не может же он лежать сразу под всеми этими надгробиями!
Долгое время никто из присутствующих не в силах был шевельнуться. Под тенью деревьев, безотчетно уставившись друг на друга в нервном молчании, все ждали, кто заговорит первым. Наконец один из них непослушными, онемелыми губами спросил просто:
— А почему нет?
А потом — тишина. Мертвая тишина.
Наутро явились горожане. Обследовали покойницкую и церковь, а затем направились к кладбищу.
Всюду была только кровь — целое море крови, разбрызганной, расплесканной и разлитой всюду куда ни кинь взгляд, будто небеса кровоточили всю ночь напролет.
Мистера Бенедикта и след простыл.
— Куда бы он мог подеваться? — слышались вопросы.
— А кто его знает? — слышалось в ответ.
И ответ был получен.
В дальнем углу кладбища, под густой древесной сенью, рядами выстроились старинные, покосившиеся от времени надгробия со стертыми надписями. Птицы тут не пели. Солнечный свет, кое-как пробивавшийся сквозь плотную листву, походил на электрический — жалкий, слабый, неестественно театральный, гаснущий.
Кто-то, задержавшись у одного из старых надгробий, воскликнул:
— Взгляните-ка!
Прочие спутники подошли ближе и, склонившись над посеревшим, замшелым камнем, тоже не удержались от удивленных восклицаний. На камне криво, судорожно, поспешно (процарапанная, скорее всего, ногтями) виднелась свежевыведенная надпись: МИСТЕР БЕНЕДИКТ.
— А гляньте сюда! — раздался новый возглас; все обернулись в ту сторону. — И на этом камне, и на этом, и на вон том тоже! — кричал селянин, указывая на пять других надгробий.
Компания разбрелась по кладбищу: всякий, вглядевшись в очередное надгробие, в ужасе от него отшатывался.
На каждой без исключения могильной плите, выцарапанное ногтями, красовалось одно и то же имя: МИСТЕР БЕНЕДИКТ.
Горожане потрясенно молчали.
— Но это же немыслимо! — слабым голосом уронил наконец кто-то из них. — Не может же он лежать сразу под всеми этими надгробиями!
Долгое время никто из присутствующих не в силах был шевельнуться. Под тенью деревьев, безотчетно уставившись друг на друга в нервном молчании, все ждали, кто заговорит первым. Наконец один из них непослушными, онемелыми губами спросил просто:
— А почему нет?
